Песнь клетки. Медицинские исследования и новый человек - Сиддхартха Мукерджи
Без CD4+ клеток невозможна связь между врожденным и приобретенным иммунитетом, т. е. между выявлением патогена и синтезом антител В-клетками. По этой причине и особенно в связи со стимуляцией синтеза антител В-клетками CD4+ Т-клетки называют помощниками – Т-хелперами. Их функция заключается в создании мостика между системами врожденного и приобретенного иммунитета: макрофагами и моноцитами с одной стороны и В- и Т-клетками – с другой[102].
Обработка антигена и его презентация CD4- и CDS-положительным клеткам, на которой основан механизм Т-клеточного распознавания, является медленным, но чрезвычайно методичным процессом. В отличие от антитела, которое можно сравнить с шерифом, бросающимся в бой с бандой молекулярных преступников в центре города, Т-клетка – скорее скрытный детектив, крадущийся от двери к двери в поисках затаившихся злоумышленников. В книге “Жизнь клетки” Льюис Томас пишет: “Лимфоциты, как осы, генетически запрограммированы на поиски, но, по-видимому, каждому из них разрешено иметь собственное мнение. Они блуждают по тканям, наблюдая и отслеживая”13. Однако, в отличие от В-клеток, Т-клетка не ждет преступника, выбегающего из салуна с дымящимся револьвером. Она подобна знаменитому Шерлоку Холмсу с трубкой и зонтом, разыскивающему возможного преступника. Следы тайного присутствия. Какое-нибудь потертое письмо с фрагментом имени в мусорном баке на улице (тот самый пептид, представленный на молекуле ГКГС).
Иммунная система действует двояко: одному механизму распознавания не нужен клеточный контекст (В-клетки и антитела), тогда как другой запускается только в том случае, когда чужеродный белок представляется собственными клетками (Т-клетки). Именно это двоякое действие гарантирует, что вирусы и бактерии не просто выводятся антителами из крови, но также выводятся Т-клетками из инфицированных клеток, где они в противном случае могли бы обустроиться в безопасности.
Вот это, в отличие от обычного контекста употребления этого слова Аленом, действительно тонко.
Первые пациенты начали поступать в клиники и больницы в 1979 и 1980 годах. Зимой 1979 года врач из Лос-Анджелеса Джоэл Вейсман обратил внимание на появление в клинике молодых людей, чаще всего в возрасте двадцати-тридцати лет, со странным недомоганием: “с синдромом, напоминающим мононуклеоз с лихорадочным состоянием, снижением массы тела и увеличением лимфатических узлов”14. На другом побережье Америки тоже неожиданно возникли кластеры этой необычной болезни. В марте 1980 года в Нью-Йорке у пациента по имени Ник была выявлена странная изнуряющая болезнь: “усталость, потеря веса и медленное разрушение всего организма”15.
В начале 1980 года пациентов стало больше, и опять-таки главным образом это были молодые люди из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, и у многих развивалось воспаление легких, раньше наблюдавшееся только у пациентов с очень сильно пониженным иммунитетом и вызванное настолько редким патогеном, что врачи знали о нем только по учебникам, – пневмоцистная пневмония. Болезнь была настолько редкой, что единственное лекарство против нее – пентамидин – распространялось через государственные аптеки. В апреле 1981 года фармацевт из американского Центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC) отметил, что потребление этого противогрибкового препарата выросло почти в три раза, и все запросы, по-видимому, приходили из разных больниц Нью-Йорка и Лос-Анджелеса.
Пятое июня 1981 года стало важной датой: в тот день в еженедельном отчете CDC о заболеваемости и смертности в стране (Morbidity and Mortality Weekly Report, MMWR) появилось сообщение о пяти молодых людях с пневмоцистной пневмонией, причем отмечалось, что все они жили в Лос-Анджелесе, в нескольких километрах друг от друга16. Позднее выяснилось, что часто заболевали мужчины, имевшие гомосексуальные контакты. “Необычно развитие пневмоцистной пневмонии у пяти ранее здоровых индивидуумов без клинических признаков снижения иммунитета”, – сообщалось в отчете17. “У троих обследованных пациентов наблюдалось нарушение иммунной функции, двое из четырех сообщили о недавнем гомосексуальном контакте. Все вышеперечисленные наблюдения указывают на возможность нарушения клеточного иммунитета, связанного с практикой, располагающей к передаче оппортунистических инфекций”18.
А затем на обоих побережьях к врачам стали обращаться мужчины с редким раком кожи и слизистых оболочек. Саркома Капоши, прежде мало распространенная в Соединенных Штатах, является вялотекущим злокачественным заболеванием, связанным, как было установлено впоследствии, с вирусной инфекцией. Обычно болезнь характеризуется появлением лиловатых повреждений кожи и изредка встречается у пожилых мужчин из Средиземноморского региона и пациентов из эндемичных районов субэкваториальной части Африки. Однако в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе саркома приобрела форму агрессивного инвазивного рака, из-за которого руки и ноги пациентов покрывались эрозийными лиловыми рубцами. В марте 1981 года журнал Lancet опубликовал отчет о еще восьми подобных случаях19. К тому времени Ник, пациент с тяжелой формой заболевания, уже скончался от кавернозных поражений головного мозга, вызванных распространенным и обычно неопасным патогеном Toxoplasma gondii, который часто переносят домашние кошки.
К концу лета 1981 года совершенно неожиданно произошла вспышка необычного заболевания, раньше наблюдавшегося только у людей с тяжелыми формами иммунодефицита. Каждую неделю в отчетах MMWR появлялись тревожные сообщения о многоликой чуме, проявлявшейся в виде, казалось бы, несвязанных заболеваний: все новые и новые случаи пневмоцистной пневмонии, криптококкового менингита, токсоплазмоза, саркомы Капоши у молодых людей. Странные неопасные вирусы вдруг становились активными и агрессивными, на пустом месте развивались лимфомы.
Единственным общим эпидемиологическим фактором появления этих заболеваний была выраженная корреляция с гомосексуальными контактами между заболевшими мужчинами, хотя к 1982 году стало ясно, что в группу риска также попадали люди, часто подвергающиеся переливанию крови, например пациенты с нарушениями свертывания крови из-за гемофилии. И почти в каждом случае наблюдались признаки катастрофического отказа иммунной системы, особенно клеточного иммунитета. В 1981 году в журнале Lancet было опубликовано письмо в редакцию с предложением назвать эту группу заболеваний “синдромом риска геев”20. Некоторые называли болезнь “иммунодефицитом гомосексуалистов” или, еще хуже (и с очевидным дискриминационным оттенком), “раком геев”21. В июле 1982 года, когда врачи все еще отчаянно искали причину заболевания, его стали называть синдромом приобретенного иммунодефицита, сокращенно – СПИДом22.
В чем же причина такого коллапса иммунной системы? В 1981 году три группы исследователей в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе независимо друг от друга занялись обследованием пациентов и обнаружили, что их иммунная система разрушена (в отчете MMWR за июнь 1981 года уже говорилось о коллапсе клеточного иммунитета)23. Вскоре благодаря анализу всех типов иммунных клеток было установлено, что главное нарушение связано с дисфункцией CD4+ Т-хелперов, которых оказалось мало. В норме количество CD4+ клеток составляет от пятисот до полутора тысяч на кубический миллиметр крови. У пациентов с продвинутой формой СПИДа их было лишь пятьдесят или даже десять. Одна группа ученых отмечала, что СПИД был “первым человеческим заболеванием, которое можно охарактеризовать избирательной потерей специфической группы Т-клеток, а именно – CD4+
