Японское искусство войны. Постижение стратегии - Томас Клири
Как утверждают даосские источники, и классические, и современные, одна из опасностей, таящихся в фокусировании внимания на нижней части живота, заключается в том, что оно достаточно быстро дает результаты на уровне спокойствия и концентрации, но не ведет к подлинному пробуждению. По-видимому, именно соблазн легкости и удобства послужил одной из главных причин его распространения в популяризированных дзэнских и даосских направлениях.
Концентрация, лишенная мудрости, – вообще одна из характерных для японского дзэн-буддизма болезней, особенно в тех дзэнских школах, что находились под влиянием бусидо и неоконфуцианства. Такуан был одним из немногих дзэнских наставников, указывавших на негативный потенциал, заложенный в столь упрощенном положении сознания-тела. Указывая на то, что сосредоточение на хара в качестве элементарной техники не следует практиковать постоянно, Такуан отмечает, что более высокая дзэнская техника «не-привязывания» освобождает не только сознание, но и тело.
«Если вы не направляете сознание никуда, оно войдет в тело и распространится по всем его членам. При этом, когда сознание войдет в вашу руку, рука будет действовать правильно. Когда оно войдет в вашу ногу, нога будет действовать правильно. Когда оно войдет в ваши глаза, они будут правильно исполнять свои функции.
Если вы помещаете сознание в какое-то одно место, в результате оно оказывается скованным и утрачивает подвижность. Если вы просто думаете о чем-то, сознание окажется скованным вашими мыслями. Поэтому отстранитесь от мыслей и рассуждений, забудьте о своем теле и не фиксируйте сознание ни на чем. В этом случае, когда сознание посетит ваше тело, оно будет работать безупречно и выполнять свои функции без промедления.
Направление внимания в какое-то одно место называется “падением в однообразие”. Считается, что однообразие – это привязанность к одному месту. Привязанность к чему-то одному, что бы это ни было, есть падение в однообразие. Следующие Пути презирают привязанность.
Утагава Куниёси. Исоаи Дзюроэмон Масахиса, делающий выпад нагината. XIX в.
Если человек не думает: “Куда я должен направить внимание?”, сознание его свободно распространяется по всему телу и беспрепятственно движется в любом направлении. Если человек ни на чем не фиксирует сознание, а позволяет ему перемещаться свободно, разве такой человек не поступает идеально, позволяя сознанию реагировать на каждое движение противника?»
Далее Такуан подробно разрабатывает тему духовной свободы и духовной зависимости в контексте традиционных представлений практической психологии дзэн-буддизма. Свободное и гибкое сознание, которым он пытается наделить воина, предстает теперь «изначальным», или «правильным», сознанием, «несознающим сознанием». А фиксирующее сознание, от которого следует отказаться, он называет «ошибочным», «смущенным» или «сознающим сознанием». Разъясняя практическую сторону, Такуан подводит итог своим предыдущим размышлениям о физической свободе, проистекающей из свободы духовной:
«Правильное сознание не остается ни в одном месте. Это сознание, которое охватывает все тело и личность. Смущенное сознание сосредоточивается в одном месте и застывает.
Когда правильное сознание застывает и оказывается в каком-то одном месте, его можно назвать смущенным сознанием. Когда правильное сознание потеряно, везде чувствуется нехватка его естественных функций. Поэтому очень важно не терять правильного сознания.
Не задерживающееся на одном месте правильное сознание подобно воде. Смущенное же сознание подобно льду, которым не вымыть ни голову, ни руки. Когда лед тает, он становится водой и обретает текучесть. Воду можно использовать для мытья рук, ног и других частей тела.
Если сознание застывает в одном месте и пребывает в одной вещи, оно подобно замерзшей воде. Его нельзя свободно использовать. Если же сознание оттаивает и растекается по всему телу, как вода, его можно направить в любое место и в любом направлении. Вот что такое правильное сознание».
Не будет преувеличением сказать, что пробуждению этого «правильного» сознания в дзэн-буддизме уделяется первостепенное внимание. Самураи рассматривали также естественное состояние правильного сознания как некий центр равновесия, из которого рождается спонтанное действие, которому не препятствуют никакие идеи «я». Ягю Мунэнори в своем сочинении по боевым искусствам также рассуждает о правильном и ошибочном сознании, наполняя несколько абстрактное учение дзэнского наставника Такуана конкретным содержанием:
«Ложное сознание – это страсть и эгоизм. Когда появляется ложное сознание, изначальное сознание исчезает и становится ложным сознаванием, поэтому обнаруживается только плохое.
Когда мы говорим ложь, утверждая при этом, что лжи нет, то это уже само по себе ложное сознание, и лживость его уже очевидна. Если сердце правдивое, люди в конце концов поймут это и без всяких объяснений. Изначальное сознание не нуждается ни в разъяснениях, ни в оправданиях.
Ложное сознание – это болезнь, прячущаяся в изначальном сознании. Избавиться от ложного сознания – значит излечиться от болезни. Когда болезнь побеждена, сознание выздоравливает. Здоровое сознание и называется изначальным, или основным.
Если пребываешь в гармонии с изначальным сознанием, сможешь в совершенстве овладеть боевыми искусствами. Принцип этот применим также ко всему, что бы ты ни делал».
Дзэнские наставники и мастера боевых искусств, следовавшие дзэнскому учению, неустанно повторяли, что сущностное состояние сознания и вытекающие из него поступки, характерные для их деятельности, могут, тем не менее, оказаться полезными и в любых других делах и занятиях. Они вовсе не считали, что «готовят» сознание для всевозможных произвольных ситуаций, в которых может оказаться практикующий, но, скорее, воспитывали умение раскрывать сокрытый в каждом естественный потенциал, что позволило бы гибко реагировать на любую ситуацию. Наставник Такуан развивает также буддийскую концепцию «сознавания» и «не-сознавания», которая контрастирует с характерной для так называемого «ошибочного» и «изначального» сознания позицией. Он показывает различие между «сознаванием» как избытком мышления и «не-сознаванием» как ничем не отягощаемым знанием. Подобно Судзуки Сёсану, предупреждавшему об опасности неправильного понимания «не-мысли», Такуан характеризует также «не-сознавание» в позитивном смысле, как гибкость и свободу, а «отсутствие мысли» в негативном, как бессмыслицу или невежество.
Утагава Куниёси. Ведьма и скелет. XIX в.
«Сознающее сознание – то же самое, что и ошибочное сознание, это “существующее сознание”. Оно всегда сознает в одном направлении, на какую бы вещь оно ни было направлено. Когда у сознающего сознания появляется предмет, возникают различения и рассуждения. Так рождается сознающее сознание.
Не-сознание – то же самое, что и изначальное сознание. Оно не застывает и не фиксирует себя в каком-то одном месте. Сознание называется не-сознанием, если ему чуждо сознавание, если оно объемлет тело и простирается по всему внутреннему и внешнему миру.
Не-сознание не пребывает нигде. Оно не имеет ничего общего ни с деревом, ни с камнем. Когда сознание не останавливается ни на чем, говорят, что
