Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

Этот случай может показаться мелочью, но возникает вопрос: какой урок получили отсюда молодые бойцы, наблюдавшие эту сцену? Ответ, думаю, напрашивается сам собой: жить и служить надо не по Уставу, а по понятиям. Стоит ли после этого вести речь о какой-то там дисциплине?

Третий случай в части «Минёра» произошёл у меня на полигоне при охране орудий.

Ночь. Непроглядная темень. Дождь. Я стою в лесополосе под деревом и вижу приближающуюся чёрную тень. Прекрасно догадываясь, что это идёт соскучившийся караульный с соседнего поста, я решаю всё же поступить по Уставу:

— Стой! Кто идёт?

Знаю, что в современных уставах эти команды звучат несколько иначе, но пользуюсь старыми и привычными, советских времён, окликами, как наиболее краткими и ясными. Однако тень не отвечает и продолжает приближаться.

Кричу «стой!» ещё раз, — тень как шла, так и продолжает идти. Тогда стреляю из автомата в воздух над головой тени, и та наконец-то останавливается.

— Осветить лицо!

Чиркает зажигалка, так и есть: это караульный с соседнего поста. Он был довольно скромным и тихим по своей природе парнем, поэтому не стал возмущаться. Мы с ним немного поговорили о диверсионно-разведочных группах, о том, что в ночной мгле невозможно догадаться кто находится перед тобой, поэтому оснований для стрельбы на поражение здесь предостаточно, не говоря уж о том, что молчать в ответ на вопрос — значит грубо не уважать своего товарища по оружию. Парень вроде бы всё понял…

И вот теперь, перейдя в часть «Мачете», я заступаю в караул и с интересом смотрю, как пойдёт дело здесь. Надо сказать, что тут сразу стало всё иначе. Игра в солдатики закончилась, здесь сразу повеяло серьёзностью. Никаких ухмылок, никаких прикольчиков, никаких «да я это, чо, — не вишь што ли?» у «Мачете» не было. Пароль — отзыв, пароль — отзыв, всё как положено. Такой чёткий порядок воодушевляет, вселяет надежду и уверенность. С ним спокойно стоишь глухой ночью, зная, что твои товарищи на других постах не пропустят просто так кого попало, что идущий и молчащий в ответ на твой оклик требует себе пули.

Вот так потянулась моя служба в караулах, пока мне не определили точное подразделение в части «Мачете». Эта часть службы не отличалась разнообразием, и никаких особенных событий за её время не произошло. Построения, инструктажи, разводы, отдых между сменами — всё как обычно. Лишь из-за нехватки людей длительность смен превышала таковые в советской армии. Теперь мы стоим на посту четыре часа, отдыхая затем тоже четыре часа, или по шесть часов караула через шесть часов отдыха. Такой расклад неудобен малой продолжительностью отдыха: за четыре часа не успеваешь ни поспать, ни сделать собственные дела. Стирка, душ, уборка не оставляют времени ни на что другое. Шесть через шесть немного лучше, но тоже не очень. Хорошо получается стоять четыре часа и отдыхать затем восемь часов, но такое удаётся редко.

Сюда надо добавить, что в караулах мы стоим неделями, выходной день у нас является большой редкостью. Причина очень проста: не хватает людей. Вдобавок то и дело возникает нужда послать шесть человек на полигон, выделить четыре человека на охрану госпиталя, офицерского общежития и т.д и т.п. Учитывая, что живые люди болеют, уходят в отпуска и увольняются, становится понятным, как непросто обстоит дело в воинских частях ДНР. Подчёркиваю это, потому что в предыдущей моей части у «Минёра» данное положение с караулами было точь-в-точь таким же. Там мы не сдавали автоматы в оружейку, потому что его тут же приходилось брать опять, поэтому автомат я клал себе в изголовье. То же и у «Мачете», с той лишь разницей, что автомат теперь лучше класть рядом с собой, а не под голову, так как на нарах он мешает твоему соседу.

Вот и выходит, что главной трудностью армии ДНР является нехватка личного состава. Мало людей, мало… Конечно, современная война не требует собирать такие огромные людские массы как это было во время двух мировых войн. Сегодня война больше напоминает охоту, чем драку «стенка на стенку», поэтому теперь рота по численности стала чуть больше прежнего взвода. Современное вооружение позволяет в считанные секунды уничтожить скопления техники и живой силы, поэтому прежние военные порядки оказываются теперь непригодными, и от них давно уже отказались. Об этом говорят и потери в прошедших боях, исчисляемые обычно в единицах, редко — в десятках убитых. Такая величина потерь для прежних мировых войн, в сражениях которой за день гибли десятки тысяч, была просто несерьёзной.

Тем не менее бои остаются боями и потери остаются потерями. Боль утраты сегодня ничуть не слабее чем 70–100 лет назад. Так же и нехватка людей, не взирая на глубокие изменения военного строительства, является сегодня, на мой взгляд, главным затруднением для Вооружённых Сил Новороссии. В первую и вторую мировую не хватало прежде всего материальных средств, сейчас же недостаток ощущается в людях при том, что с вооружением дело обстоит, я бы сказал, неплохо, с боеприпасами — отлично, с питанием личного состава — хорошо, с обмундированием — худо-бедно, но всё же кое-что есть.

А вот людей не хватает…

СЛУЖБА В ПЕХОТЕ

Начало июля 2015 года

Макушка лета. В Новороссии стоит сильная жара, за тридцать градусов. Жару сопровождает жестокая засуха, шедшие в июне дожди теперь прератились. Степные травы выгорели на солнце и пожелтели, листья на деревьях поникли, и остаётся только удивляться, как они не засыхают совсем. Видимо, местные тяжёлые почвы удерживают влагу в своей глубине, не смотря ни на что.

Итак, теперь я — пехотинец, чем очень доволен. С нагрузками пока справляюсь наравне со всеми, так же как справлялся и в тяжёлой артиллерии. Оно всё ничего, только трудно бегать. Однако мне бегать пока почти не приходится, много бегать приходится нашей разведке, выполняющей особые задания. Вчера у нас выкликали охотников в разведку. Я и рад бы пойти туда, но на шестом десятке надо трезво оценивать свои силы. Подготовка разведчика должна быть поболее моей, да и возраст раза эдак в два поменьше моего, поэтому я смолчал.

Наши подразделения укомплектованы самым разным народом, я тут далеко не единственный дед. Меня часто зовут батя, батяня, многие обращаются ко мне на «вы», но я прошу быть проще и говорить мне «ты». Есть у нас и немало женщин, иногда даже попадают совсем молоденькие девушки: снайпера, связистки, медички, поварихи, операторы-наводчики боевых машин пехоты. Они выезжают на боевые позиции наравне с остальными бойцами, так же терпят все невзгоды и ужасную жару.

Но жарко не только в природе. Идут жестокие обстрелы Донецка, Горловки и других городов. Артиллерия противника бьёт и по окраинам Дебальцево, где стоим мы.

Вот вдали раздаются раскаты грома, которые поначалу можно принять за грозу. Но вот они ближе, ближе… У нас объявляется боевая тревога, и мы бежим в окопы, сидим в них до окончания обстрела. Вряд ли он закончился бы просто так, но наши миномётчики и артиллеристы чётко ответили бандеровцам и те заткнулись. Со слов украинского агитпропа, наш ответный огонь накрыл их САУ (самоходные артиллерийские установки) где-то под Светлодарском. Наша канонада слышалась как раз с той стороны.

На одной из боевых позиций в дом где хранился наш боекомплект, попал снаряд противника. Произошёл взрыв страшной силы, усиленный детонацией боеприпасов.

Несдетонировавшую часть боекомплекта пытались спасти, но не смогли из-за пожара. Окончательный итог: у нас один убитый и трое раненых, из них двое — тяжело, у одного в последующем возможна ампутация ноги. Убитого нашли при разборке завалов, труп сильно обгорел.

Из вооружения у нас потерян один ПТУР — противотанковая управляемая ракета, её посекло осколками. Как уже говорилось, наши не остались в долгу и ранним утром принялись отрабатывать позиции укров. Стрельба длилась около часа. Всё это случилось на передовой, я сам пока ещё нахожусь в полной безопасности, у нас слышен лишь грохот разрывов, но при этом к нам ничего не прилетает.

В степи бушуют пожары, а алкоголь между тем исправно косит наши ряды. Недавно опять был случай: перевернулась боевая машина пехоты, на которой сидело множество бойцов. Итог: трое погибли, ещё несколько человек ранено, из них некоторые очень тяжело. Водитель был пьян, да и пострадавшие были не многим лучше…

Вот взять да подсчитать потери хотя бы за последний месяц, но и без подсчёта ясно, что проклятая водка уносит больше жизней чем противник. Теперь очень хорошо видно, почему наши враги и ненавистники так любят идею употребления алкоголя и так боятся сознательной трезвости.

…Отоспавшись после очередного караула я проснулся, когда солнце стояло уже довольно высоко. Ночью мне снились сны о недавно оставленной мирной жизни: большой город, автомобили, я куда-то еду на них, потом занимаюсь починкой старой, времён фильма «Берегись автомобиля», Волгой ГАЗ-21. Именно с этой модели «Волги» и начинался когда-то мой путь в шофёры…