Владислав Ельников - Рубежи Новороссии

Наш дивизион до сих пор стоит в глубоком тылу. Здесь войной даже не пахнет, если не считать единственного артобстрела случившегося 3 июня. За этой ли тишиной я сюда ехал? Вот и появился повод для серьёзных раздумий. Покидать часть «Минёра»? Честно сказать, не очень хочется бросать насиженное местечко. Есть у меня серьёзный недостаток: я очень плохо запоминаю лица и долго обживаюсь в новом обществе. Ещё труднее приходится в караулах, где надо знать всех в лицо, чтобы отличить своего от чужого. Я только-только начал осваиваться в части «Минёра», а тут опять — начинай всё с начала….

Далее меня смущали раздумья о бытовых условиях. Конечно, я ехал сюда не за комфортом, и был готов к гораздо более худшему чем то, что встретил сейчас. У «Минёра» не пятизвёздочный «Шератон» но есть и тёплый душ, и стиральная машина, и столовая в капитальном здании. Водопровод, туалет, канализация, — в расположении боевой батареи куда я перешел из обоза, всё это находилось рядом, всё под боком, всё очень удобно. К тому же у нас закончилась гарнизонная служба, вместо неё начались полевые учения, работа с техникой. Боевая подготовка стала увлекать, я чувствовал, что всё сильнее «врастаю» в эту часть. А тут — бросай, и перебирайся на новое место службы, в полную неизвестность.

Что меня там ждёт? Какие будут условия? Да, я готов ко всему, но мало ли какие трудности ждут меня впереди? Выдержу ли я их? Кроме того, сколько будет лишних хлопот и забот, неизбежных в подобных случаях? Нет бы сидеть спокойно на месте, а то ведь сейчас начнётся беготня, суета, бумаги, подписи, обивания порогов, бесконечные ожидания….

А на другой чаше весов — Русский мир. Та самая, непередаваемая словами, таинственная духовная общность, объединяющая всех верных Богу, всех любящих Отчизну, свой русский дух, свой родной русский народ, свою историю, память своих предков, всех, кто готов действовать, готов защищать святое, чтимое, родное, близкое, всё то, за что мы стояли на баррикадах в 1993-м, всё то, ради чего я приехал сюда, в Новороссию, в 2015-м. Эта великая духовная материя звала, влекла, ждала….

Как быть? Прежде чем действовать, я решил выяснить, возьмут ли меня на службу в новой части. Выпросил увольнение, заказал такси, съездил на встречу с командиром части «Мачете». Представился, коротко рассказал о себе, показал документы, и меня согласились взять!

Прочь, сомнения! Прочь, раздумья! Решено: следую данному мне совету, покидаю «Минёра» и перехожу к «Мачете». В конце концов, я ехал сюда сражаться, а не отсиживаться в тылу.

ОТ «МИНЕРА» К «МАЧЕТЕ»

Начало июля 2015 года

Опыт научил как можно скорее собирать имеющиеся свидетельства и делать всё для их сохранения и распространения. В противном случае совершенно незаметно проходит время, и вдруг оказывается, что ничего такого не было… Да, да, не было, а то что вы рассказываете, это не более чем плод вашего воображения!

С подобной либеральной наглостью приходилось сталкиваться многократно, одним из примеров здесь служат хорошо известные слова покойной М. Тэтчер о 15 миллионах коренных россиян, имеющих право жить на своей родной земле, а остальные, мол, лишние люди для России. Прошло время, и это нашумевшее высказывание потихоньку тщательно вычистили из всех источников, что позволяет теперь либеральным подонкам отрицать высказывания «железной леди».

Вот и в случае с Новороссией надо быть готовым к тому, что шибко грамотные и продвинутые станут нам рассказывать, будто никакой войны на самом деле не было, мин, бомб и снарядов не было, необандеровцев-нацистов не было, жертв не было, и ващще… вы бредите! Вам лечицца нада!

Поэтому я и стараюсь писать подробные письма о моей службе. К сожалению, армейский распорядок оставляет очень мало свободного времени, поэтому описывать я успеваю далеко не все из того, о чем надо было бы рассказать.

Ну да ладно, продолжу рассказ о службе в армии ДНР.

Итак, окончены последние формальности в части «Минёра», получен приказ о моём увольнении, и теперь можно собираться в дорогу. Ухожу от «Минёра», стараясь «не хлопать дверью» напоследок. Такие резкие движения не приносят никакой пользы, скорее даже вредят. Кроме того, в части «Минёра» есть немало хороших, настоящих бойцов-артиллеристов волею судьбы оказавшихся здесь после 2014 года, и было бы несправедливо распространять на них грех командира части.

Однако в подразделении «Минёра» есть совершенно явный криминальный элемент связанный с преступным бизнесом, хищениями и прочими преступлениями. Их легко опознать по внешнему поведению, которым представители преступного мира отличаются от обычных бойцов. Помимо явных преступников у «Минёра» скопились разные подонки и проходимцы пользовавшиеся войной в своекорыстных целях. С одним из них у меня произошла стычка ранее, когда тот пытался «наехать» на меня за моё российское происхождение. Теперь эта хамская выходка была мне лишь на руку, поскольку легко оправдывала мое увольнение. Но всё же главной причиной перехода в другую часть было стремление к боевым действиям.

Да, сознаюсь честно: я хотел и хочу воевать, именно к войне я готовился, собираясь в Новороссию. Ехал исполнить свой долг, а не с целью убивать других.

Однако по распределению военкомата я попал в гаубично-артиллерийский дивизион, который из-за минских договорённостей безвылазно сидит в глубоком тылу и будет сидеть там ещё неопределённо долго, так как тяжёлые виды вооружений должны быть отведены от линии разграничения не менее чем на 30 километров. Наши же гаубицы системы Д-30 как раз и являются тяжёлыми артиллерийскими орудиями. Наши бойцы всё время ждут начала наступления и надеются на очередное обострение войны, но вряд ли тут можно чего-то дождаться. Таким образом, ускользает цель приезда в Новороссию — участие в боях. Для ее достижения я перехожу от «Минера» к «Мачете», перехожу из артиллерии в пехоту. Не менее важной причиной перехода явился совет одного очень уважаемого человека, делом доказавшего свою верность Отчизне в самые тяжелые дни войны за Новороссию. С такими нравственными обязательствами я и отправился в путь.

…Свобода от употребления алкоголя и табака позволяет сберечь средства, поэтому, чем терять понапрасну время и мучиться в поисках правильного пути по незнакомой местности, я вызываю такси. Машина приходит из Енакиево очень быстро и ждёт меня за воротами воинской части. Гружу в багажник свой огромный рюкзак «Сплав» со множеством сумок, невольно ругая себя за излишний груз. Впрочем, такой ли он излишний? Да, таскать всё это барахло трудно и хлопотно, но из взятого с собой пригодилось почти всё, так что вряд ли стоит сожалеть о тяжести груза.

Сажусь рядом с водителем, и вот такси уже мчит меня к новому месту службы по шоссе от Енакиево к Дебальцево. Вокруг раскинулись бескрайние донские степи с выгоревшей на солнце, пожелтевшей к середине лета травой.

На нашем пути встречается небольшой городок Углегорск, сильно пострадавший от февральских боёв. В отличие от благополучного Енакиево, здесь сразу повеяло войной. Разрушения, кровь, гибель — об этом молча говорили чёрные глазницы разрушенных артиллерией жилых домов, торчащие из бетона кривые прутья арматуры, испещрённые бесчисленными щербинами от пуль и осколков закопчённые стены:

Вот она — война, вот они — её следы, всем своим видом грозно вещающие: смерть! Смерть! Смерть! Этого ли я хотел? К этому ли я стремился? За этим ли сюда ехал?

Выходит — да, за этим! Об отвратительных ужасах войны настоящими литературными талантами написано предостаточно, поэтому я не стану пытаться дополнять их творчество своими ничтожными силёнками. Гораздо важнее было спросить самого себя:

— Ну и как? Каково впечатление?

Удивительно, но ни малейшего подобия опасения от грядущих смертельных опасностей я не почувствовал. Так уж, наверное, устроена наша душа: пока она на собственном опыте не убедится, как больно ранят пули и осколки, все эти явные свидетельства смертельной опасности будут ей нипочём. Видимо, поэтому я спокойно продолжаю путь дальше, испытывая вместо страха даже какое-то захватывающее, чуть ли не радостное чувство приближения к чему-то необыкновенному.

Вот и Дебальцево, блок-пост у перекрёстка дорог с условным наименованием Крест. Здесь война погуляла ещё круче, чем в Углегорске. Один только разгромленный пост ГАИ говорит о ещё более жарких боях, отгремевших здесь зимой, в феврале 2015 года, когда доселе никому неизвестный маленький городок Дебальцево прославился на весь мир. Жуткую картину дополняют фонарные столбы с оборванными проводами, воронки от разорвавшихся снарядов, жалкие остатки придорожных кафе.

Впрочем, эта картина должна была быть жуткой, мне же она доставляла что-то вроде радости: наконец-то я приближаюсь к тому, зачем ехал сюда издалека, более чем за тысячу километров от своего дома, оставив там любимую жену, детей, внучку, друзей и знакомых, привычную безопасную деятельность и весь комфорт столичной жизни.