Багровое пепелище - Александр Александрович Тамоников
Василий торопливо пересчитал ящики и бросился назад к своему укрытию за деревенской околицей. Навстречу ему кто-то поднялся, разведчик уже выкинул руку для удара, как темный силуэт зашептал голосом Ломидзе:
— Дядя Вася, это я, Серго!
Ощепков с облегчением выдохнул и тут же встрепенулся:
— Командир вернулся?
Минер отрицательно закрутил головой, он и сам уже с волнением посматривал на светлеющую полоску берега и серое небо. Кругом открытое пространство, любой дозорный может их заметить, а командир все не возвращается назад со своего обхода. Серго пнул охранника, который к тому времени уже пришел в себя и копошился в грязи, пытаясь понять, кто его связал:
— Это кто? «Язык»? Лычки вроде не офицерские.
Василий смутился:
— Это не «язык», солдат обычный, — он вдруг опустил голову. — Не смог я его, Сережа. В общем, давай тут его оставим, что ли. Потом найдут свои и развяжут. Замерзнуть до смерти не должен. Сыро, но температура с плюсом.
Серго округлил глаза, которые ярко блеснули двумя черными пуговицами на маске из грязи:
— Ты чего, дядя Вася! Он же наших убивает, и рука не вздрагивает, а ты пожалел его. Еще и думаешь, не замерз бы. Эту скотину надо на ближайшем дереве повесить. Ты что, забыл выжженную землю, трупы, воду отравленную, дома разрушенные?! Это все он! — Носок сапога ударил по ребрам пленного, отчего тот скорчился и замычал. — Фашист проклятый! То, что он не немец, ну и что, за них испанцы, итальяшки, румыны воюют. Эти еще хуже, лебезят перед Гитлером.
Он уже потянулся к кинжалу, как над их головами пронесся протяжный крик:
— Анастас! Э-э-эй! Анастас! — напарник пленного проснулся на рассвете и отправился на поиски своего товарища.
Из-за отчаянного спора разведчики совсем позабыли об осторожности, не услышали тихие шаги караульного. Он показался вдруг совсем близко, автомат был выставлен вперед, черное дуло смотрело прямо на разведчиков. Пленный у их ног, услышав знакомый голос, застонал со всей силы, подавая знаки о помощи. Рука часового взлетела над автоматом, палец лег на спусковой крючок.
— Ложись! Вниз! — Серго распластался на земле, стараясь укрыться от автоматной очереди.
Но его напарник, Василий Ощепков, вдруг крутанулся через голову тугим клубком, ударил ногами по коленям солдата. Тот охнул, грохнулся на спину, выронив автомат, отчего все пули ушли в небо. Еще один удар сапога заткнул рот упавшего грязью и землей. Василий занес ладонь, чтобы ребром ударить по шее и лишить сознания врага, но вдруг острое лезвие кинжала воткнулось в грудь врага. Хрустнули ребра под мощным ударом Ломидзе, кровь хлынула фонтаном, из пробитого легкого поток вспенился на губах и выплеснулся толчками из открытого рта. Часовой дернулся в предсмертной судороге и затих навсегда. Ломидзе метнулся назад и таким же уверенным, резким движением перерезал глотку второму караульному, отчего Ощепков отвел взгляд. Он понимал, что не прав, они на войне — тут или ты убьешь, или тебя, охранник ни секунды не сомневался и почти расстрелял их из автомата, а он никак не мог преодолеть себя и убить человека. Серго, наоборот, был разъярен, собран. Он обтер о камень окровавленную руку:
— Вот так с ними надо! Убивать гадов, выжигать, крошить, как они нашу Родину, наших людей!
Ощепков с трудом поднял глаза на мертвецов и вдруг поспешно потащил парня в сторону, подальше от трупов:
— Идет, кто-то идет. Земля чавкает!
Они затаились, прижавшись к земле. На этом пустынном пятачке и укрыться-то было негде, оставалось только рассчитывать, что плащ-палатки с толстым слоем грязи замаскируют их, сделав одним целым с такого же цвета серо-бурой землей. Но пришедший двигался так же осторожно, как и разведчики. При виде трупов он остановился и позвал:
— Ломидзе, Ощепков!
По левому флангу из грязи поднялись два грязных солдата:
— Товарищ командир, мы здесь!
— Вы вернулись. Уже рассвет! Уходить пора!
Но капитан Шубин строго приказал:
— Надо быстро убрать улики. Если трупы обнаружат, то в этом месте усилят охрану. Ничем нельзя выдать себя. Быстрее, помогите мне.
— Куда их? — к нему уже со всех ног бежал Ломидзе.
— Тащим к морю, как можно дальше в грязь. Надо быстрее убрать их с глаз, сейчас придет дежурный офицер со сменой охраны. Объявят тревогу, — Шубин подгонял своих ребят, понимая, что счет идет уже на секунды. Рядом страшная опасность обнаружения разведчиков на территории врага.
Крепкий и широкоплечий Серго ухватил за ноги труп худощавого парнишки и поволок его к обрыву. Шубин вместе с Ощепковым взялись за второго мертвеца, более массивного и крупного. Они уже подтащили тела к обрыву, как раздались голоса и выстрелы в воздух — рядом с пунктом охраны поднялась тревога, от деревни к берегу шла цепочка из автоматчиков под руководством дежурного офицера.
Разведчики сползли вниз по склизкому берегу, Ощепков прошептал капитану:
— Глеб, куда трупы? Они сейчас прочешут этот кусок и выйдут к берегу.
За командира ответил Ломидзе:
— Ничего там не видно на берегу, дождем уже всю кровь смыло!
Но Василий ткнул в мертвецов, давая понять, что они их выдадут. Голоса были все ближе, разведчики нервничали, понимая, что попали в западню. Уйти быстро по топи уже невозможно, их фигуры на открытом пространстве станут отличными мишенями, а трупы точно дадут фашистам знать, что здесь произошло. Но Шубин вдруг растянул плащ-палатку и лег прямо на мертвое тело:
— Давай, Серго, сверху кидай грязь, ну кидай, они и не поймут, что тут находится. Решат, что просто наслоение грязи. Быстрее.
Ломидзе сообразил и сам, он вместе с Василием в два счета закидал слоем жидкой грязи командира, потом таким же способом укрыл второй труп, на который лег Василий. А затем
