Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны - Юрий Викторович Рубцов
Служебно-должностная категория лиц командного состава: командир роты – капитан, военный комиссар – старший политрук, заместитель командира роты – старший лейтенант, агитатор – старший политрук, командир роты – капитан, командир взвода – старший лейтенант.
В октябре 1944 г. заместителем наркома обороны СССР Маршалом Советского Союза А.М. Василевским был утвержден новый штат № 04/395 отдельной штрафной роты. Ее численность была уменьшена до 153 человек (12/141). Но огневая мощь выросла: вместо взвода 50-мм минометов в штат был введен взвод 82-мм минометов, обеспеченный двумя единицами вооружения. Значительно выросло число пистолетов-пулеметов – до 49, к винтовкам добавили карабины – всего 82.
На практике количественные и качественные параметры, определенные руководящими документами, выдерживались в силу различных причин редко. Отступления от приказа НКО № 227 допускались с самого начала. Так, в качестве лиц командно-начальствующего состава в штрафные формирования нередко направлялись отнюдь не самые подготовленные и опытные кадры. Например, из приказа войскам Сталинградского фронта, подписанного генерал-лейтенантом В.Н. Гордовым 13 августа 1942 г., следует, что из 16 лиц начальствующего состава, назначенных в ОШБ на должности командиров взводов, шесть человек до этого в боевых действиях вообще не участвовали[190].
Еще чаще это происходило в ОШР. Так, штаб 37-й армии в январе 1944 г. фиксировал факты, когда в армейских штрафных ротах ощущался недостаток офицерских кадров. Те же офицеры, которые штабами дивизий и полков предназначались для укомплектования командного состава ОШР, не отвечали предъявляемым требованиям. Командованием 30-го воздушно-десантного стрелкового полка на офицерские должности командиров взводов в 343-ю ОШР были направлены сержанты. Для исправления положения начальнику отдела кадров армии было предписано в трехдневный срок доукомплектовать все штрафные роты «лучшим постоянным офицерским составом»[191].
Дефицит младших командных кадров по положению можно было покрывать переменниками. К этой мере охотно прибегал руководящий состав особенно в ОШБ, поскольку в его распоряжении находились штрафники, отличавшиеся высокой профессиональной квалификацией, и их назначение позволяло существенно усилить звено отделение – взвод.
Сошлемся на полковника в отставке А.В. Пыльцына, бывшего командиром взвода в 8-м ОШБ: «Одним из моих заместителей был назначен бывалый командир стрелкового полка, имевший более чем двухлетний боевой опыт, но где-то допустивший оплошность в бою, бывший подполковник Петров Сергей Иванович… Другим моим заместителем был проштрафившийся начальник тыла дивизии, тоже подполковник Шульга (к сожалению, не помню его имени), он и у меня отвечал за снабжение взвода боеприпасами, продпитанием и вообще всем, что было необходимо для боевых действий. И действовал умно, инициативно, со знанием тонкостей этого дела»[192].
Учитывая значительное распространение в литературе недостоверной информации об уполномоченных особых отделов НКВД, а позднее – отделов контрразведки «Смерш», полагаем необходимым прояснить их место и роль в боевой и повседневной деятельности штрафных формирований.
Согласно директиве наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии от 18 июля 1941 г., перед особыми отделами всех уровней была поставлена задача вести «беспощадную борьбу со шпионами, предателями, диверсантами, дезертирами, и всякого рода паникерами и дезорганизаторами», обеспечить очищение от них частей Красной армии. Эти же задачи, по сути, остались неизменными и после 14 апреля 1943 г. – даты преобразования Управления особых отделов НКВД СССР в Главное управление контрразведки «Смерш» Наркомата обороны и соответствующей реорганизации низовых структур[193].
Их и решали оперуполномоченные, закрепленные за каждой штрафной частью.
Тем, кто убежден во вседозволенности и бесконтрольности сотрудников особых отделов, напомним приказ И.В. Сталина № 0089 от 31 мая 1943 г., пусть к штрафникам он прямого отношения и не имеет. Поводом к изданию приказа стали «извращения и преступные ошибки» в следственной работе ОО 7-й отдельной армии (фабрикация дел о шпионаже), установленные после расследования фактов, которые содержались в донесении командующего армией генерал-лейтенанта А.Н. Крутикова[194].
За указанные преступления заместитель начальника ОО, начальник следственной части подполковник Керзон и старший следователь Ильяйнен были уволены из органов контрразведки и осуждены к пяти годам заключения в лагерь, а следователи Седогин, Изотов и Соловьев, также изгнанные из органов, направлены в штрафной батальон при начальнике Тыла Красной армии. Были наказаны начальник ОО армии полковник госбезопасности И.П. Добровольский – за отсутствие контроля за работой следственной части и военный прокурор армии полковник юстиции Герасимов – за самоустранение от прокурорского надзора за следствием в ОО, они оба получили от наркома обороны выговор с предупреждением[195].
Как видим, работа сотрудников особых отделов находилась под контролем командования, существовал и прокурорский надзор, за снижение которого взыскивали. Другое дело, что на практике не всегда выходило так, как следовало по закону и совести. Но такие явления имели место не только в годину войны и не только в сталинском государстве, их немало и в наше время.
В целях пунктуального учета военнослужащих, проходящих через штрафные части, в августе 1942 г. Генеральный штаб предписал начальникам штабов фронтов и 7-й отдельной армии ежемесячно дважды в месяц доносить в Организационное управление о количестве штрафных формирований, численности переменного состава в ШБ и ШР с разбивкой по срокам фактического пребывания в частях, воинским званиям, занимавшимся ими ранее должностям и другим[196]. Такая информация стала важным средством кадровой, правовой и иной работы с этим, новым для армии военного времени контингентом военнослужащих.
Кроме кадровых органов в центре и на местах, процесс укомплектования штрафных формирований, особенно за счет военнослужащих, осужденных военными трибуналами, контролировался и органами военной юстиции. Их выводы легли в основу директивы командующим фронтами, отданной в феврале 1943 г. первым заместителем наркома обороны маршалом Г.К. Жуковым. В ней обращалось внимание на существенные недостатки, выявленные военной прокуратурой: на формирование и укомплектование штрафных батальонов и рот уходило по нескольку месяцев, в течение которых штрафники пребывали в тылу и в боях не участвовали. Так, штрафной батальон Волховского фронта находился в глубоком тылу больше трех месяцев, имея в своем составе всего 64 штрафника при 100 человек постоянного состава. Значительная часть штрафников 63-й и 65-й рот Сталинградского фронта находилась в тылу также около трех месяцев. Штрафные роты 10-й армии, насчитывая всего по 30–40 человек в роте, выполняли хозяйственные работы при вторых эшелонах. Тем самым нарушалось основополагающее требование приказа НКО № 227 поставить лиц, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, «на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины».
В целях использования штрафных частей в строгом соответствии с приказом НКО № 227 и Положениями о штрафных батальонах и ротах первый заместитель наркома обороны приказал:
«1. Сократить число штрафных рот в армиях. Собрать штрафников в сводные роты и, таким образом, содержать их в комплекте, не допуская бесцельного нахождения в тылу и используя их на наиболее трудных участках боевых
