Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт
— Есть, Майра.
— Хотя почему я так сказала — одолжить… Ты ведь все равно не возьмешь их обратно.
— Об этом не беспокойся.
— А помнишь ту ночь на Рождество, когда мы собирались сжечь стулья Молли, а потом вдруг появился Патрик Келли?
— Конечно помню, — ответила я.
— Славный парень этот Патрик Келли. Все-таки привез Джонни Ога домой. Джонни Ог был умным не по годам, а теперь оказалось, что он не дожил до седых волос, — вздохнула она. — Я думала, он обманет смерть.
— Я знаю.
Она принялась ходить по комнате, а затем остановилась перед зеркалом.
— Боже мой, на кого я похожа! — воскликнула она. — Ужас какой-то. Слушай, Онора, а не найдется ли у тебя немного жаркого, которое ты могла бы разогреть для меня? Я вдруг почувствовала, что голодна как волк.
— Найдется, Майра, все найдется.
— Я вернулась, Онора, — сказала она. — Вселившаяся в меня фея носила меня непонятно где. А слова полковника Маллигэна разрушили ее чары. И она отпустила меня. Сегодня ночью я, наверное, усну.
— Что, даже без poitín?
— Возможно, — ответила она. — Может, полковник Маллигэн прав? Как думаешь, сойдет ли на меня благодать, которая даст мне возможность быть сильной?
— Ты всегда была смелой, Майра.
— Да, — согласилась она. — Но я должна думать и о других. А представь, если у женщины всего один ребенок и она его теряет… Слушай, нельзя ли поживее насчет жаркого?
— Пойдем к нам, наверх, — предложила я.
И она пошла. В тот вечер мы поужинали вместе впервые за месяц, минувший с похорон Джонни Ога. Грейси, Бриджет и — слава богу — Майра тоже помогали мне работать над письмами полковника. Майра заявила: то, что она будет писать слова соболезнования и утешения матерям и женам солдат, служивших вместе с ее Джонни Огом, обязательно поможет ей.
— Отменная каллиграфия, Майра, — заметила я.
— Благодарю вас, мисс Линч, — шутливо огрызнулась она.
В каждое письмо мы добавляли что-то от себя: «Он был честью рода Каннингемов», «Герой и гордость клана О’Мара», «В лучших традициях Фитцджеральдов… О’Доннеллов…» «Они рождены воинами, — думала я, — и ничего нам с этим не поделать». Закончили мы лишь за полночь.
— Сегодня я точно усну, — сказала Майра, — а утром, думаю, пойду в свой магазин.
*
На следующее утро мы с Бриджет отнесли эти письма в дом Маллигэнов. Я просила Майру пойти с нами, но ей не терпелось быстрее вернуться в магазин. Бриджет тоже не хотела идти.
— Один раз школу можно и пропустить.
— Но мне надеть нечего. А что если там будет Джеймс Ньюджент?
— Ты же не на бал собираешься, — успокоила я ее. — Надень свою школьную форму — юбку и жакет — вместе с той блузкой, которую я подарила тебе на Рождество.
Маллигэны жили на Северной стороне, неподалеку от Собора Святого Семейства напротив озера Мичиган.
Остановившись, мы с Бриджет рассматривали это серое каменное здание с длинным балконом на втором этаже.
— Как здорово было бы выходить на этот балкон, чтобы попить чаю на рассвете, когда солнце поднимается над озером Мичиган, — мечтательно сказала я.
— Я убеждена, что Маллигэны пьют кофе, мама.
Мэрион сама открыла нам дверь и сердечно обняла Бриджет. Месяц плена на ее внешности не отразился. Я сказала ей, что она хорошо выглядит. Мэрион ответила, что генерал Прайс оказался настоящим джентльменом, хотя он и сепаратист. Она сказала, что помнит Бриджет по школе Святого Ксавьера — ведь та поступила как раз в тот год, когда Мэрион ее оканчивала, верно? А теперь Бриджет уже в предпоследнем классе! Как быстро летит время…
Ведя нас в гостиную, она непринужденно болтала с Бриджет. Полукруглые окна выходили на озеро. В камине горел слабый огонь, а по обе стороны от него стояло по мягкому креслу с набивкой из конского волоса.
Не здесь ли Джеймс Маллигэн и его жена сидят по вечерам? Он курит свою трубку, а она вышивает или читает книгу. Впрочем, сейчас полковник не так много вечеров проводит дома. Однако непременно будет в их жизни время, когда они смогут сполна насладиться здесь обществом друг друга.
Но доживет ли Джеймс Маллигэн до седых волос? Он так рвется вести людей в бой, да еще тянет с собой эту молодую женщину. У Мэрион уже есть ребенок, и она беременна снова.
В комнату вошла пожилая дама, за которой горничная несла на подносе чашки с блюдцами и серебряный чайный сервиз.
— Поставьте это на стол, Бидди, — сказала дама, и девушка послушно опустила свою ношу.
— Леди, какой приятный сюрприз, — обратилась дама к нам. — Мой зять, полковник Маллигэн, умеет организовывать такие вещи. Бидди, принесите еще чашек. Я — Элис Грант Ньюджент, мать Мэрион.
Миссис Ньюджент села, оглядывая нас обеих с тем же выражением лица, с которым когда-то в Барна-Хаусе смотрела на меня мисс Линч, — готовая расспрашивать и раздавать инструкции.
Когда мы приехали в Чикаго и как? Так значит, я вдова? Это ужасно. О да, она слыхала, что условия жизни в Ирландии были невыносимы. Но она никогда не могла понять: почему людям просто не есть рыбу? Впрочем, ответа на свой вопрос она не ожидала.
Что же касается ее семьи, то Гранты — «У нас шотландско-ирландские корни» — живут в этой стране уже много поколений. Ее кузен, Улисс С. Грант, был офицером и занимал важный пост в армии Союза.
— Он скоро станет генералом, — сообщила нам миссис Ньюджент.
А где же мы живем? В Бриджпорте? Ах. Это правда, что условия там сейчас существенно улучшились?
— Вы ведь тоже из Бриджпорта, Бидди, не так ли? — спросила миссис Ньюджент у горничной, когда та подошла к ней с чайником.
— Да, миссис Ньюджент, — ответила девушка и повернулась ко мне. — А я вас знаю. Вы миссис Келли и Бриджет. А я — младшая дочка Мэри Глисон.
— Бриджет Мэри, кажется, верно? — уточнила я.
Миссис Ньюджент заулыбалась и подлила чаю сначала мне, а затем Бриджет.
— Приятно, что вы встретили здесь друзей, Бидди, — заметила она.
— Я бываю в Бриджпорте только на céili — на танцах — в субботу вечером, да еще на воскресной мессе в церкви Святой Бригитты. На поздней мессе, — сказала Бидди и рассмеялась.
— Никогда нельзя пренебрегать спасением своей души, — заявила миссис Ньюджент. — А мы ходим в собор. Епископ Дугган — наш близкий друг.
— Я как-то пробовала ходить в церковь Святого Имени Иисуса, — вставила Бидди. — Но у Святой Бригитты парни намного симпатичнее. Хотя и в церкви Святого Патрика их немало. Возле этого прихода в пансионах живет много мужчин с железной дороги. Иногда я хожу на мессу в оба этих места.
— Вы очень набожны, Бидди, — сухо сказала миссис Ньюджент. — Спасибо, можете идти.
Уходя, Бидди подмигнула нам.
Мы все сидели очень напряженно, плотно сдвинув колени и сжав губы. Вдруг Мэрион рассмеялась. Мы с Бриджет присоединились к ней.
— Что? — удивленно спросила миссис Ньюджент у Мэрион. — Что случилось?
— Это из-за Бидди и ее походов на мессы, — сквозь смех выдавила из себя Мэрион.
Элис Ньюджент повернулась к нам:
— Видите ли, леди, я обратилась в вашу веру недавно и не всегда понимаю некоторые вещи.
Марион и Бриджет засмеялись еще сильнее.
— Да тут, похоже, кто-то отлично проводит время, — раздался чей-то голос, и в комнату вошел молодой человек. — Я услышал этот шум и решил полюбопытствовать.
Мэрион подняла голову и улыбнулась ему.
— Мой брат Джеймс, — представила она его.
Бриджет мгновенно прекратила хихикать, и я услышала, как она тихонько охнула.
И было отчего. В проеме двойной двери гостиной, почти касаясь головой рамы, стоял Джеймс Ньюджент. Золотистые кудри редкого для мужчин оттенка казались непокорными — словно он постоянно старался их пригладить, однако они не повиновались. Белоснежные зубы и обаятельная улыбка. У него были синие глаза Мэрион и такой же прямой нос. Но там, где у нее начинались пухлые щеки и округлый подбородок, его лицо приобретало другие черты, и красота эта переставала быть женской.
Он подошел к матери и поцеловал ее в щеку.
