Залив Голуэй - Келли Мэри Пэт
Конечно, единовременный бонус в двадцать пять долларов плюс армейская зарплата должны были поддержать семью. На Святом Часе матери, не проводившие воскресенья на кладбище Кэлвери, благодарили Бога, что их сыновей вновь берут на службу, и молились о скорой победе.
Пэдди ждал лишь команды полковника Маллигэна. Джеймси, Томас и Дэниел планировали присоединиться к нему. И мы с Майрой не могли их остановить.
Бриджет и Грейси хотели бросить школу, чтобы тоже работать и приносить деньги в семью.
— Работать? И что вы собираетесь делать? — спрашивала я. — Быть горничными в доме одной из своих одноклассниц из школы Святого Ксавьера? Доучитесь. Тогда вы сможете стать учителями.
Я не могла брать деньги с матерей за письма их сыновьям, как не могла просить платить мне и отца Келли. Он приостановил строительство церкви. Все собранные деньги уходили в фонд вдов и сирот. Поэтому я испытала большое облегчение, когда в середине ноября Пэдди проводил меня в расположенный в центре города офис Бригады — и особенно радовалась тому, что он был рядом со мной во всем этом хаосе. Чикаго набивал брюхо на бизнесе, построенном на войне. Здания росли как на дрожжах, прямо из грязи. Поезда прибывали ото всех направлений. Повсюду толпился народ.
— Здесь расположены офисы юристов, коммерсантов и страховых брокеров. Это те, кто смазывает все шестеренки в механизме Чикаго, — объяснял мне Пэдди, пока мы взбирались по лестнице кирпичного здания на Лейк-стрит.
Он постучал в дверь третьего кабинета, на которой золочеными буквами по матовому стеклу были написаны имена. Сначала — Аррингтон, Фитч и Маллигэн, присяжные поверенные; затем — «Вестерн Тэблет», Уильям Онахэн, издатель, Джеймс Маллигэн, редактор; и в самом низу — Джон Комиски, олдермен 10-го административного района, казначей, Гвардейцы Шилдс /Ирландская Бригада.
— Войдите, — откликнулся кто-то.
Трое мужчин, сидевших за длинным деревянным столом, немедленно встали, положив свои сигары на блюдо посреди стола.
Пэдди отдал честь:
— Докладываю, господин полковник: капрал Пэдди Келли прибыл, сэр.
Он звонко щелкнул каблуками.
— Вольно. Вольно, прошу вас, — сказал полковник Джеймс Маллигэн.
Я снова отметила про себя его темные пронзительные глаза и аккуратно подстриженные усы. Очень серьезный человек.
Пэдди хлопнул руками у себя за спиной и встал, расставив ноги.
Полковник Маллигэн, обладавший прекрасными манерами и разговаривавший со мной очень любезно, сказал, что я могу гордиться капралом Келли, и попросил передать соболезнования матери капрала Лихи. Затем он спросил, нет ли у меня вестей от Патрика Келли, после чего мистер Онахэн и олдермен Комиски очень лестно отозвались об усилиях и вкладе Патрика, которого полковник Маллигэн назвал «строителем моральных устоев». Я, в свою очередь, поблагодарила мистера Онахэна и олдермена Комиски за то, что они пришли на похороны Джонни Ога.
— Мы должны отдавать должное павшим, — ответил на это полковник Маллигэн.
Он объяснил мне мое первое задание: необходимо было разослать письма с соболезнованиями семьям всех ста бойцов Ирландской Бригады, которые погибли или были ранены под Лексингтоном. Полковник Маллигэн напишет образец, а я затем перепишу это письмо на официальных бланках Бригады. Он вручил мне листок плотной белой бумаги, вверху которого гаэльским шрифтом было напечатано: «Ирландская Бригада». Слева, в окружении листьев клевера, изображалась арфа над знаменем с девизами: «Erin Go Bragh» и «Помни Лексингтон и Фонтенуа».
Полковник Маллигэн сказал, что тела многих солдат похоронены в штате Миссури. «И это безымянные могилы», — подумала я. Он хотел, чтобы эти письма стали своего рода памятными знаками для семей погибших, чем-то, что можно было бы хранить. Отец Келли подтвердил им слова Патрика о том, что у меня очень красивый почерк. Как быстро я могла бы написать эту сотню писем? Я поинтересовалась, можно ли мне работать дома и затем отдать письма на подпись полковнику. Он согласился и попросил принести их ему домой.
— Я передам их вам завтра, во второй половине дня, — пообещала я, подумав, что Бриджет и Грейси могут мне помочь.
Олдермен Комиски спросил, достаточно ли десяти долларов за такую работу. Я ответила, что вполне достаточно. Полковник Маллигэн добавил, что не может просить меня писать письмо собственной сестре, поэтому он составит его сам, а я смогу использовать его в качестве образца.
Он сел за стол, взял официальный бланк и начал писать. Он постоянно останавливался и снова принимался за письмо, нервно постукивая пальцем по столу.
Пока Маллигэн работал, я просмотрела полученный от него список:
«Кампания А: Патрик Карей, Джон. У. Смит, Дж. Дж. Армстронг, Джон Келли, Джон Фоли.
Кампания Б: Майкл Гренахэн, Фрэнк Курран, Уильям Маллигэн, Ф. Каммингс, Патрик Фитцджеральд, Эдвард Конли, Маккарти (имя неизвестно), Джон Делэни, Джон Гэллахер».
Все убиты.
Патрик Муни, Эдвард Хэнлон, Давид Ши, Энтони Макбри, Джон Маклафлин, Томас О’Мира, Джон Макклой, Джеймс Роше, Патрик Макманн… Убиты.
Я отметила про себя разницу в написании фамилии Келли — Келли и Келлей. Были там также Конри и Конрой, Конли и Коннелли: люди переиначивали свои фамилии на английский лад, чтобы подстроиться под американские традиции.
Я взглянула на Пэдди, который стоял рядом — целый и невредимый. И подумала о Джонни Оге и Майре.
*
— Майра, это я. У меня кое-что для тебя есть. Открой, пожалуйста.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь отворилась. Сестра взяла у меня письмо и пошла на кухню, чтобы прочесть его. Я последовала за ней.
Там было холодно. Дрова прогорели до золы. Волосы у Майры были засалены и нечесаны. Она куталась в черную шаль. «Интересно, где же ее красная шелковая?» — подумала я.
Положив письмо на стол, Майра подтолкнула его с одной стороны, потом с другой. Наконец она открыла его и перечитала дважды. Медленно провела пальцами по верхушке бланка. Арфа — «Erin Go Bragh» — «Помни Лексингтон».
— Хочешь послушать, что здесь написано? — спросила она.
— Хочу.
И Майра начала читать:
«Дорогая миссис Лихи!
Ваш сын погиб за славное дело, и я знаю, что вы не разочарованы такой его судьбой. Молюсь, чтобы взамен вашей жертвы наш Господь даровал вам Свою милость, силы нести этот крест. Он просил у своей матери того же. И как она увидела Его Воскресенье, так и вы станете свидетельницей того, как ваш Джон оживет в нашей победе. Победе здесь и в нашей любимой Ирландии. Имя Джона Лихи будет внесено в список славы. О нем будут помнить.
Ваш покорный слуга,
Джеймс А. Маллигэн,
полковник Ирландской Бригады,
23-й Иллинойский добровольческий полк».
— Внесен в список славы, — повторила Майра. — О нем будут помнить. Мой сын. Мой Джонни Ог. Он получил больше, чем его отец.
Она улыбнулась мне. Это была первая ее улыбка за целый месяц.
— Конечно больше, — согласилась я.
— И еще эту укромную могилку. Нужно поставить там надгробный камень — из зеленого мрамора, с надписью «Ирландская Бригада», с листьями клевера и арфой. Чтобы все видели.
— Поставим, обязательно, — заверила я.
— А ты веришь в то, что сказал отец Келли? Что Джонни Ог на Небесах дома и в безопасности?
Я посмотрела на нее и взяла ее за руку.
— Конечно, Майра. Джонни Ог наконец-то познакомился со своим отцом.
Она кивнула и сжала мою ладонь.
— Мой Джонни гордился бы тем, что его сын вступил в бой за свободу. Как думаешь, он знает об этом?
— Знает, Майра. И мой Майкл тоже знает это.
— На Небесах, — задумчиво произнесла она. — С мамой, папой и бабушкой. Великое воссоединение. Думаю, если я собираюсь поверить в Небеса, мне нужно снова впустить Бога в сердце. Я соскучилась по мессам. Не верила тебе, что новости из церкви могут вернуть меня к жизни. — Майра встала и оглядела кухню. — Ладно, давай лучше приготовим поесть мальчикам. Ты только взгляни на мой очаг. У тебя есть дрова, Онора? Сможешь мне одолжить?
