Восемь летчиков или хозяин Байкала - Александр Зубенко
- А это, Миша, уже совсем другое измерение, не зависящее ни от Хозяина Байкала, ни от аномалий Баргузинского треугольника. Это, - Семёнович по-отечески обнял младшего друга за плечо, - это уже больше по части цивилизации ТАПРОБАН.
Миша взглянул в сторону толпы и печально вздохнул, прощаясь мысленно с незнакомцем, надо полагать, уже навсегда. На миг ему показалось, что исчезая в толпе, лётчик повернулся и прощально махнул ему рукой. Да-да, именно ЕМУ, а не всей компании у машины. «Ну что ж, прощай и ты, о гений злой…» - процитировал он про себя кого-то из классиков.
- Поехали! – скомандовал Юрий Николаевич. – Нам тут делать больше нечего.
Машина, резко набирая ход, устремилась из стен монастыря на проезжее шоссе.
Эпилог
Лавра осталась позади вместе с её чудесным и красивым городом, а Семёнович на заднем сиденье автомобиля всё не мог забыть тот портрет на кресте, рядом с Сашиной могилой.
Почему только он увидел его?
Остальные в тот момент разговаривали с молодым послушником, а он, единственный из всех, стоял и взирал на образ, который казался ему до боли знакомым, будто прожил с ним бок о бок всю свою сознательную жизнь.
Отчего так?
И если этот лётчик, которого они только что видели, был ВОСЬМЫМ лётчиком, то каким по счёту должен был быть тот, на фотографии надгробья?
Каким?
ПЕРВЫМ?
ЕГО лётчиком? Собственным, каким он был у Василия Михайловича, у Люды, у Губы и его отца? Каким был у Саши?
Если так, то…
Всё возвращается на круги своя.
Только уже не на Байкале.
Уже здесь.
В настоящем реальном времени.
********
Вскоре машина миновала автозаправочную станцию и выехала на прямую трассу. Следивший за удаляющимся автомобилем кот почесал себя за ухом, облизал лапу, и отправился в кусты по своим кошачьим делам.
А какой-то голос внутри – таинственный и жутко скверный – начал нашёптывать некие, ещё едва слышимые слова, будто напевал речитатив: задай вопрос… задай вопрос… задай вопрос…
И…
Семёнович его задал.
Мысленно.
В уме:
«Что такое ZORTZI?».
…И тут же в голове своей получил ликующий ответ:
О, ястреб души моей… теперь мы вместе, ты и я. С тобой мы познаем твой мир и покорим его. Я – ТАПРОБАН!..
Поток слов в сознании теперь был не иссякаем.
Николай Семёнович откинул голову на спинку заднего сиденья, прикрыл глаза, и приготовился слушать этот голос бесконечно.
«Здравствуй, Гроссмейстер…» - улыбнулся он внутри себя.
Машина сделала поворот и, въехав на развёртку эстакады, помчалась в направлении посёлка.
Там располагалась строительная база.
Там друзей ждал ужин.
********
Zortzi – восемь (этруск.).
Zortzi – бесконечность (эускади).
