Пунш желаний - Микаэль Андреас Гельмут Энде
— Спроси-ка этого ворона, — сказал колдун, — почему он всякий раз тебе тайно подмигивает?
Яков Карк, опередив кота, поспешно ответил:
— Слушай, господин советник колдовских наук, это ничего не означает. Просто у меня нервный тик.
— Так-так, — протянул Заморочит. — А почему мы так нервничаем?
— А потому, что я не выношу таких вот надутых типов: разговаривает важно, свысока, да еще с острыми когтями, и два прожектора на морде. Все таращится!
До Мяурицио начало доходить, что его сейчас обидели. Этого он, конечно, не мог так оставить. Он навел марафет, вылизал свою шкурку, прижал уши, распушил хвост, ощетинился, фыркнул и зашипел.
— Маэстро, разрешите мне ощипать эту бессовестную, гнусную птицу? Больно уж он клюв разевает.
Колдун посадил котика на колени и начал его тихонько поглаживать.
— Пока еще не время, мой маленький герой. Успокойся. Он ведь говорит, что прибыл от моей многоуважаемой тети. Послушаем, что ему поручено передать. Я только сомневаюсь, можно ли ему вообще хоть сколько-нибудь верить. А ты как считаешь?
— Во всяком случае, у него дурные манеры, — промурчал Мяурицио.
Ворон опустил крылья и гневно прокаркал:
— Ну давайте, клюйте меня оба — прямо в гузку!
— Можно только удивляться, — заметил Заморочит, продолжая тихонько почесывать кота, — да, можно только удивляться, каким вульгарным персоналом окружает себя с некоторых пор моя утонченная тетушка.
— Что?! — пронзительно каркнул ворон. — Нет, уж теперь мое терпение лопнуло! Кто из нас тут вульгарный? Это не шутка, когда в таком состоянии летишь в пургу ночью, чтобы оповестить о приезде моей хозяйки, и прилетаешь как раз к ужину, но нет, не только ничего не дают поклевать, а еще тебя самого ставят в меню! Так вот, повторяю мой вопрос: кто из нас тут вульгарный?
— Что ты там говоришь, ворон? — всполошился Заморочит. — Тетя Тирания готова сюда пожаловать? Когда же?
Яков Карк все еще в бешенстве скакал по полу.
— Сейчас! Сию минуту! В любой момент! Она уже почти здесь!
Заморочит снова опустился в кресло и простонал:
— Ах ты, старая карга! Этого еще не хватало!
Ворон наблюдал за ним, склонив набок голову, и прокартавил как бы самому себе:
— Ну вот, опять я вестник беды! Очень для меня типично!
— Я полстолетия не видел в лицо тетю Тиру, — причитал колдун. — Что ей вдруг тут понадобилось? Как раз сегодня она примчится. Нет, это мне совсем некстати!
Ворон помахал крыльями:
— Она сказала, что, мол, должна провести сегодняшний праздничный вечер со своим горячо любимым племянником. У него, говорит, есть какой-то особый рецепт пунша или чего-то такого, а у нее его нет, а он ей очень нужен — вот что она сказала.
Заморочит спихнул котика с колен и вскочил.
— Все-то она знает! — выкрикнул он. — Клянусь всеми опухолями на свете, просто хочет использовать мое безвыходное положение. Под маской родственных чувств впереться ко мне и попытаться втереться в доверие, чтобы совершить интеллектуальное воровство. Уж я-то ее знаю, о-о-о как знаю!
Он выкрикнул не то вавилонское, не то египетское проклятие с километр длиной, от которого стеклянные приборы в лаборатории зазвенели на все лады и тысячи шаровых молний с шипением покатились зигзагами по полу.
Мяурицио, никогда еще не видавший своего маэстро в таком испуге, вскочил огромными прыжками на голову чучела акулы, висевшего среди других препарированных трофеев на стене лаборатории. К его ужасу оказалось, что и ворон проделал то же самое, и теперь они, сами не зная, как это получилось, держались, уцепившись друг за друга. Неприятно пораженные, они тут же отпустили друг друга.
Тайный советник колдовских наук рылся дрожащими руками в огромной кипе бумаг на своем столе, перебирал их, швырял и все брюзжал:
— Клянусь сернокислым дождем, она не знает ни одной запятой из моих драгоценных расчетов! Эта коварная гиена небось думает, что теперь она получит задаром мои драгоценные выкладки и результаты исследований. Не тут-то было! Шиш она получит! Ничего не выведает, ничегошеньки! Я запру мои акты с важнейшими формулами в тайном погребе с крышкой, неподвластной колдовству. Никогда ей туда не проникнуть, ни ей, ни кому другому!
Он уже бросился было бежать, но вдруг остановился и стал шарить взглядом по всей лаборатории, дико вращая глазами.
— Мяурицио, пестицид тебя возьми, где ты там торчишь? Куда подевался?
— Я здесь, маэстро, — отозвался Мяурицио с головы акулы.
— Слушай, — крикнул колдун, глядя вверх. — Пока меня нет, ты ни на секунду не спускаешь глаз с этого вороньего подонка, понятно? Только смотри не засни! Гляди, чтобы он не совал клюв не в свои дела! А лучше отведи-ка его в свою комнату, запри и садись сторожить перед дверью. Не доверяй ему ни в коем случае, не поддавайся ни на какие разговоры и попытки втереться в доверие и навязать свою дружбу. Ты отвечаешь мне за это!
Он поспешно выбежал за дверь, а его ядовито-зеленый халат развевался как знамя следом за ним.
Четверть седьмого
И вот они остались в лаборатории один на один. Друг против друга на голове чучела акулы. Ворон глядел в упор на кота, кот — на ворона.
— Ну? — немного помолчав, произнес Яков.
— Что «ну»? — фыркнул Мяурицио.
Ворон опять ему подмигнул:
— До тебя все еще не дошло, коллега?
Мяурицио растерялся, но ни за что не хотел это показать и прошипел:
— Попридержи свой огромный клюв! Не болтать! Так приказал мой маэстро.
— Но сейчас-то его нет, — прокаркал Яков. — Теперь мы можем говорить открыто, коллега.
— Не втирайся в доверие! — строго ответил Мяурицио. — Зря стараешься. Ты слишком нагл, и у тебя нет никакого ниво́. Ты мне не нравишься.
— Я вообще никому не нравлюсь и привык к этому, — ответил Яков. — Но все равно мы должны объединить наши усилия. Это нам поручено.
— Замолчи! — профыркал котик, стараясь придать себе как можно более грозный вид. — Сейчас мы пойдем в мою комнату. Прыгай вниз и не пытайся спастись бегством! Ну давай!
Яков Карк поглядел на Мяурицио и, покачав головой, спросил:
— Ты что, в