Неизвестно - Огненный ручей
— Так бы сразу и говорил,— сбавляя тон, сказал Анд¬рюша.
— А ты не бери на силу. Узнай сначала. А то видали мы таких…
Мальчик взял у Андрюши ковшик, с усилием поднял ведро и, весь изгонувшись, шагнул вперёд.
Андрюша растерянно посмотрел ему вслед…
На территории домны работы шли полным ходом. Она вся была заполнена рабочими.
Газосварщики в синих очках, держа в одной руке горел¬ку с голубым языком огня, а в другой — кусок толстой про¬волоки, сваривали железные листы.
Вверху, на самой домне, на подвесных люльках кача¬лись клепальщики и огромными, похожими на пистолеты пневматическими молотками загоняли в домну стальные заклёпки.
Огнеупорщики обматывали трубы асбестом, обкладыва¬ли их кирпичами.
Здесь работали и женщины. Они ходили в мужских брюках.
Над раскалённой от солнца домной струился горячий воздух, витала ржавая пыль.
И вдруг Андрюше пришло в голову забраться на один из пылеуловителей. Кстати, на нём почему-то рабочих не было.
— Полезем, а? — предложил он Майке. Майка взглянула на пылеуловитель:
— Нет, не полезу. Я устала.
— Эх ты, струсила! — сказал Андрюша.
— Не струсила, а устала,— повторила Майка.— И по¬том, я эти пылеуловители уже десять тысяч раз видела.
— А я никогда не видел.
— Ну и полезай один.
— А ты совсем нетоварищеский человек и нелюбо¬пытная.
—Насчёт человека — это мы ещё посмотрим, кто то¬варищеский, а кто нет,— сказала Майка.— И ты такими обвинениями не бросайся! А любопытной Варваре в церкви нос оторвали…
Майка чем-то была рассержена. Это Андрюша почув¬ствовал сразу. Может быть, потому, что он с тем мальчиш¬кой грубо разговаривал…
Высокий пылеуловитель, похожий на гигантскую бутыл¬ку, со всех сторон окружали лестницы со ступеньками из тонких поржавевших прутьев.
Андрюша поднимался медленно. С высоты он заметил группу парней. Раньше увидеть он их не мог — они были по другую сторону пылеуловителя.
Ребята, человек десять, укладывали в штабеля кирпи¬чи. Они брали кирпичи у железнодорожного полотна, где их было навалено видимо-невидимо.
Пять прямоугольных штабелей стояли уже уложенные, укладывался шестой.
Ребята носили кирпичи, как дрова, на согнутых руках. Работали они молча, не торопясь. Только изредка перегова¬ривались;
— Васька, осторожней клади! Бьёшь ведь…
— Ух, и жара!
От кирпичной пыли и лица и руки у них были розовы¬ми, а волосы серыми — словно в муке.
«Ремесленники на практике»,— решил Андрюша.
Пылеуловитель опоясывали площадки с поручнями. На площадках через большие, похожие на пароходные иллю¬минаторы отверстия можно было заглянуть в корпус пыле¬уловителя. Там было темно и гулко.
Хотелось плюнуть в темноту, но Андрюша не плюнул — крикнул:
— Я тут!
«Ятут… ятут…» — отозвалась темнота.
— Дам чугун!
«Дамчугу… дамчугу…» — опять гулко раскатилось по бездонному колодцу.
— Разговаривает! — рассмеялся Андрюша и вдруг от¬шатнулся: какой-то чёрный комочек промелькнул мимо его лица. Из пылеуловителя вылетел стриж.
А завод, огромный, раскинувшийся на многие километ¬ры, лежал внизу неподвижный, разрушенный и, если бы не вспыхивающие дымки паровозов, не чёрные точечки лю¬дей, казалось — мёртвый навсегда.
Вдали зеленели степи, вилась голубая лента Днепра. На реке еле различались баржи и пароходы.
Кругом было так хорошо и красиво, что Андрюше очень захотелось, чтобы и завод заработал снова. Вернее, это был бы уже не завод, а пароход под его командованием.
Андрюша гордо прошёлся по площадке — своему вооб¬ражаемому капитанскому мостику — и пожалел, что с ним не полезла Майка, а то бы могла написать стихи про краси¬вые виды.
И ещё жалко, что нету здесь Серёжки. Он бы смог перед всем классом засвидетельствовать, что Андрюша действи¬тельно лазил на домну. А что, интересно, делает сэйчас Се¬рёжка в Москве? Сидит дома или гуляет по улицам? Вот стояли бы они вдвоём на этой рысоте и глядели на весь за¬вод, и Андрюша не скучал бы без своего закадычного друга. Майка тоже неплохая девчонка^ но разве можно на неё по¬ложиться? Не успел он поругаться с этим мальчишкой — она сразу разозлилась.
На земле, возле лестницы, его уже давно поджидали два незнакомых мальчика.
Один мальчик был высокий, с крупной угловатой голо¬вой, остриженной под машинку. Тёмные брови его сходи¬лись над переносицей. Он был в матросской тельняшке с об¬резанными рукавами. Его штаны подхватывал широкий ремень с металлической пряжкой, на которой было выдав¬лено «РУ».
А другого Андрюша уже знал. Это у него он просил на¬питься, когда встретил его с ведром.
Маленький мальчишка держал руки на бёдрах и, сбросив очки с носа — они остались висеть на шнурке на левом ухе,— пристально глядел на Андрюшу.
_ Ты что там поделывал? — хмуро спросил высокий и медленно приподнял бровь, кивнув головой в сторону пы¬леуловителя.
Андрюша оглянулся. Майки нигде не было. Ему стало не по себе. Откуда эти ребята? Кто они такие?
— Просто так лазил, осматривал. А что?
— А ничего…— ответил мальчишка с очками на левом ухе. — Сейчас увидишь.
В это время из-за пылеуловителя появился ещё один мальчик. Он закричал:
— Витаха! Чего вы там связались с ним? Идите ско¬рее сюда!
Высокий обернулся на зов, махнул рукой — дескать, сейчас приду — и опять посмотрел на Андрюшу:
— Ну, отвечай: чего тут шатаешься?
— Гуляю. Отдыхать сюда на лето приехал.
— Отдыхать на завод приехал?..— удивлённо протянул Витаха и обратился к своему приятелю: — Это как понять, Миколка? В санаторий, что ли?
В его голосе слышалась издёвка.
— В санаторий… на пампушки, на галушки и на варе¬ники с вишней. А украинского борща со свиным салом не желаете? — с подначкой сказал Миколка.
— Почему не желаю… можно попробовать,— не зная, что говорить, отвечал Андрюша.
— А кавуна?
— А что это такое? — спросил Андрюша.
— Кавун — это вроде кабана, бежит и хрюкает! — за смеялся Миколка. Потом обернулся к Витахе: — Ну что мы с ним будем робить?
— Учить…— сказал Витаха.
— С красным паровозом?
— Можно и паровоз пустить.
Миколка усмехнулся и вдруг, замахав руками, за¬кричал;
— Эй, ребята, сюда! Здесь курортника поймали!
И сразу из-за пылеуловителя появились остальные маль¬чики, таскавшие кирпичи.
Потные, загорелые, они вмиг плотной стеной окружили Андрюшу и с любопытством стали его разглядывать.
— А ну-ка, повтори при всех, зачем ты приехал на за¬вод,— сказал Миколка усмехаясь.
— Не повторю,— тихо сказал Андрюша. Миколка подошёл поближе — теперь его была сила — и сжал кулаки:
— Не повторишь? Ну?
— Отдыхать…
Ребята рассмеялись, и громче всех смеялся Миколка.
Если бы в этот момент не появилась Майка, Андрюше пришлось бы плохо.
Майка где-то ходила возле домны. Заметив Андрюшу и того белобрысого очкастого мальчишку, которого они чуть не побили, она почувствовала, что сейчас будет драка. Надо было выручать Андрюшу.
Она быстро вошла в круг ребят:
— Ну, чего вы наседаете? И не стыдно — двадцать на одного!
— Не стыдно,— ответил Миколка.— И тебе сейчас попадёт.
— А за что?
— Сама знаешь.
— За воду? Но мы ведь тебя не били…
— Бить не били, но ковш отняли.
— Подумаешь — ковш! Я тебе десять та¬ких принесу. А если мы и виноваты перед тобой, то извиняемся. Вот и все дела!
Миколка не знал, что ей ответить. Выхо¬дило, что она права. Но он не мог просто так спустить Андрюшке свою обиду.
— Ладно, ты нам тут зубы не заговари¬вай разными извинениями…— начал он. Но Майка его уже не слушала. Потом она вдруг протянула Витахе руку:
— А ты, мальчик, здравствуй! Будем знакомы. Меня зовут Майка.
Она сразу поняла — то ли по росту, то ли по белой бляха на поясе с двумя буквами «РУ»,— что он здесь самый главный.
Витаха покраснел, часто заморгал длинными ресницами и, не глядя на Майку, быстро пожал ей руку.
— А теперь до свиданья! Мы бы ещё с вами поговорили, но нам пора обедать… Пойдём, Андрюша! — Майка сдела¬ла шаг.
— Ребята, чего же вы? А ведь она тоже на меня напа¬дала! — растерянно сказал Миколка.
Но ребята уже расступились.
Андрюша уходил медленно, вразвалку. Он не чувство¬вал себя побеждённым. Но ему было стыдно перед Май¬кой. Она могла подумать, что он трус.
Глава VI ПИСЬМО
«Здравствуй, дорогой друг Серёжа!
Серёжа, как ты живёшь?
Летели мы здорово. Сначала светило солнце, а потом на¬чались тучи. Рядом с нашим самолётом гремел гром и сверкали молнии. Все боялись, а я не боялся. А потом мы сделали три раза мёртвую петлю и полетели над облаками. И мне казалось, что мы летим над Северным полюсом. А на аэродроме нас встречал оркестр и принесли цветы. Наш лёт¬чик сказал речь. У него десять орденов.
Утром мы с папой пьём чай из кастрюли, а она пахнет супом. Электрочайник включать воспрещается — электро¬станция ещё не работает, а тока от дизельпоезда на всех не хватает. И читать нельзя при лампочках — очень болят глаза.
