На краю сознания - Владимир Охременко
— Николас, не надо кричать! — ответила хозяйка дома. — Я понимаю, что вам тяжело смириться с неизбежным, но…
— Я не собираюсь ни с чем смиряться! — закричал я. — Мы уже нашли выход! Я им воспользовался! И Джонатан тоже им воспользовался!
— Ник, выхода нет, — сказал Голос у меня в голове.
— Где Джонатан?!
И снова тишина в ответ. Почему вы переглядываетесь между собой и отворачиваетесь от меня? Вы заставили меня проделать самую грязную работу, да вы хотя бы представляете, чего мне это стоило?! А теперь вы решили сдаться?
— Где Джонатан?!!! — закричал я.
— Тише, Николас, прошу вас… — начала было Луиза Вернер, но я больше не желал ее слушать.
— Вы специально не пригласили сюда Джонатана, да? Предали его, как и меня? Он бы ни за что не согласился сдаться, когда мы столько уже всего сделали! Вы — жалкие трусы, ничтожества, я не желаю вас видеть и слышать! Позовите Джонатана!!!
— Джонатан мёртв, Ник, — сказала Птица. — Ты убил его.
Это был словно страшный сон, самый жуткий кошмар, который не сравнить со всеми теми кошмарами, которые мне снились в нейронете раньше. Мое сердце колотилось так, что казалось, его стук заглушает все другие звуки в этой комнате. Все вокруг было словно в каком-то тумане. Кто-то взял меня за руку, это была Птица, а может быть, Луиза. Они пытались меня успокоить, но это было невозможно. Я хотел забиться в угол, закрыть глаза и уши, перестать воспринимать этот гадкий, фальшивый мир. Но каждый раз, когда я закрывал глаза, мне мерещилась улыбка Даниэля Аллена.
Я убил Джонатана Парда?
Как это могло произойти? Неужели провалы в моей памяти еще больше, чем я предполагал? Неужели я теряю над собой контроль гораздо чаще, чем помню об этом? Да и как это могло произойти, если Джонатан отправился спасть меня в реальном мире, и больше после этого мы никогда не виделись?
— Как это произошло? — прошептал я, когда шум в ушах немного стих, и я начал различать хотя бы силуэты людей вокруг меня.
— Это произошло, когда ты пытался отправить его в объективную реальность, — ответила Птица. — Ты ударил его мечом. Вы с ним думали, что у него получится выйти, как когда-то получилось у тебя, но это было ошибкой. Твой удар оказался смертельным.
— Умирая в субреальности от руки другого пользователя, ты возвращаешься в реальный мир, — прошептал я. — Разве не так?
— Ник, администратор убивает по-настоящему! — ответил Голос.
— Да причем тут администратор? Вы все сдвинулись совсем?! Я нашел кейс администратора в пустой психушке, которая гнила и разваливалась на моих глазах, и оттуда сразу же попал в больницу в мире, который я считал реальным! Я не виделся с Джонатаном после этого! Я не был администратором!
— Николас, вы были администратором с момента вашего появления в Утопии, а может быть и раньше, — сказала Луиза Вернер. — Я больше всего опасалась вашего вмешательства в мою субреальность именно потому, что вы, обладая администраторскими правами, которые вы не умели применять, могли нанести вред моему миру, и особенно — моему ребенку. Я вздохнула спокойно, когда вы покинули остров.
Я пытался переварить то, что услышал. Нет, такого не может быть. Вы что, все сговорились сейчас? Как я мог быть администратором тогда? Я еще даже творить толком ничего не научился, а про кейс я даже не слышал! Я только сейчас замечаю какие-то новые способности у себя, вроде вот этих надписей в воздухе, да и то не могу контролировать это. Стоило об этом задуматься, в воздухе загорелась зеленая надпись: «Луиза Вернер. Статус: активна».
— Госпожа Вернер права, — сказала Птица. — Ты был администратором всё это время. Просто не догадывался об этом. И никто из нас не догадывался.
«Линда Петрель. Статус: активна». Даниэль Аллен не обманул, я сразу же вспомнил историю этой несчастной девушки. Хоть я и не увлекался высокой модой, ее имя было у всех на устах, а лицо на фотографии узнал бы любой мужчина, от школьника до глубокого старика. Яркой пылающей звездой пронеслась она по всем обложкам и подиумам, которые только существуют, и заставила весь мир завороженно наблюдать за своим полетом. Но полет был недолгим. Он оборвался, когда в один ужасный вечер из-за отказавших тормозов ее автомобиль вылетел на встречную полосу. Линда не могла самостоятельно выбраться из горящей машины, а когда прибыли спасатели, они не могли поверить, что она всё еще жива. Она потеряла обе ноги, пережила сложнейшие операции, которые смогли вернуть ей жизнь, но не ее лицо и тело. Выразив свои искренние соболезнования, мир вскоре забыл о ней. И всё, что у нее оставалось сейчас, это возможность парить на крыльях над чужими фантазиями.
— Когда я нашел кейс, он был пуст… — сказал я.
— Потому что тебе не нужен был кейс, — ответила Птица. — У тебя уже было то, что в нём содержится.
— Но какой тогда смысл? Зачем это письмо? Зачем вся эта борьба? Что мы всё это время искали?
— Не знаю, Ник. Возможно, всё это было обманом.
Если всё было обманом, то что ты сделал, Ник?
— Выходит, я действительно убил Джонатана… Но я же не хотел! Я же не думал, что так получится! Когда Джонатан убил меня, это был риск, но он вывел меня наружу! Джонатан был уверен, что он точно таким же способом сможет выйти из нейронета! Он сам попросил убить его!
— Мы знаем, Ник. Никто тебя в этом не обвиняет. Это был несчастный случай.
Нет, Ник, ты кое-что забыл. Вспомни, что ты сделал еще? Помнишь? Или делаешь вид, что забыл?
— Это ужасно, но… Но ведь вы можете покинуть нейронет! Без моей помощи! Ведь администратор только я, верно? Только я могу убить по-настоящему?
Ты убийца, Ник! Убийца!
— Ты предлагаешь нам убить друг друга, чтобы выйти? — спросил Эдик. — Мы пробовали, это не работает. Не знаю, как это сработало с тобой, может, это тоже привилегия администратора.
— Мы рискнули это проверить, и Эдик убил меня в Улье, — сказала Птица. — Бесполезно. Я вернулась на Ложную Землю, а не в объективную реальность.
Ник — убийца. Ты совсем не сожалеешь о том, что убил Джонатана? Так, несчастный случай, с кем не бывает. А напомнить тебе еще один несчастный случай? Или спишешь его на провалы в твоей памяти?
— Но на Ложной Земле была пограничная субреальность, она устроена, как психиатрическая клиника! Из неё я вышел окончательно!
— Да, там была такая больница, — ответила Птица. — Пустая и заброшенная. Из нее не было выхода в реальность, Ник. Скорее всего, ты настолько сильно желал покинуть нейронет, что создал себе фантазию о том, что ты нашел выход, и поверил в неё. Но на самом деле выхода нет. Мы заперты здесь навсегда, Ник. Мне очень жаль, что так произошло. Мы всё проверили. Мы использовали все возможности. Если бы был хотя бы один путь наружу, мы бы его нашли, Ник. Я — лучшая путешественница нейронета, я знаю его так, как никто другой. Выхода нет. Последний Рубеж невозможно преодолеть. Ты тоже был там и ты вернулся.
Да, Ник, ты был там. И что ты там сделал? Помнишь?
— Я был там…
Вспоминаешь, да?
— …Я был и вернулся… Я…
Был, вернулся, да-да! А что еще ты сделал, Ник? Помнишь самое главное, что ты успел сделать на Последнем Рубеже? Самое важное?
— Я… убил Лизу…
«Лиза Вильфрид. Статус: стерта администратором».
Лиза Вильфрид, Ник. Не какое-нибудь «Сознание нейронета, версия 1.0». Лиза Вильфрид. Ты убил ее, Ник.
— Но ведь в письме было сказано про личность нейронета, про единственный способ спасти человечество! Уберите этот голос из моей головы!
— Вообще-то я молчу, — буркнул Голос. — А что до письма — оно
