На краю сознания - Владимир Охременко
Даниэль громко рассмеялся, широко открыв рот, из которого тут же выпало несколько зубов. С каждой нашей новой встречей он выглядел все хуже, скоро от него совсем ничего не останется. Может, после этого он перестанет являться мне? А ведь я испытываю всё меньше эмоций в его адрес.
— Даже если от меня останется только голос, я буду с тобой до самого конца! — сказал он. Словно в очередной раз прочитал мои мысли.
— Конца не будет, — сказал я. — В одном они были правы. Мы застряли здесь навсегда.
— А вот здесь я с тобой не соглашусь, враг мой. Есть у меня один способ отсюда выбраться, и тебе он понравится.
Еще один хитрый план? Сколько мы их уже проходили? Теперь и ты туда же!
— Не так давно ты защищал нейронет, а сейчас вдруг решил отсюда выбраться? Что же вдруг изменилось?
— Сначала я воплощал здесь свои фантазии, но ты убил меня и положил этому конец. Потом я решил стать твоим личным кошмаром, но ты уже перестал меня воспринимать, да и мне стало скучно в этой роли. И я подумал, не помочь ли мне старому врагу осуществить его мечту?
— Что-то не верится!
— Разве я хоть раз тебя обманывал, враг мой? Я — не твои друзья, которые заставили тебя делать за них всю грязную работу, а потом предали тебя при первой же возможности! К тому же я уверен, что когда твоя мечта сбудется, ты почувствуешь куда большую боль, чем я! А эта мысль согревает мне душу!
— И в чем же твой план?
Скелет описал круг в воздухе и приземлился на траву напротив меня. Странное зрелище — рассыпающийся мертвец на фоне зеленой поросли и цветов. Хотя, в мире, полностью состоящем из фантазий его жителей, вполне уместное.
— Как-то я уже предлагал его тебе, но ты отказался. Но сейчас, как я вижу, для тебя очень многое изменилось. У меня тоже было время подумать. Я долгое время размышлял над одним важным вопросом. Зачем искусственному сознанию нейронета нужно запирать здесь всё человечество? Признаюсь честно, предположений на этот счет у меня было много, но ни одно из них я не могу наверняка считать верным. Однако верно одно — все пленники нейронета зачем-то нужны их тюремщику. Для твоего врага очень важно, чтобы люди постоянно находились в иллюзорном мире, формируемом их воображением, и забыли о мире реальном. Разыскивать личность нейронета — пустое занятие. Искусственный интеллект будет менять личины, прятаться, ты никогда не сможешь его найти. Но мы знаем, что он по каким-то причинам заинтересован в сохранности текущего положения дел, а значит, можем заставить его показаться, если вмешаемся в это положение.
— Как с Хитрым Филом… — прошептал я. — Фил начал разрушать Улей Разнообразия, и сознание нейронета лично явилось, чтобы уничтожить его!
— Только вот Фил был самоуверенным безумцем, и поймать его на первой же ошибке было нетрудно даже для обладателя электронных мозгов. Но ты же больше не совершишь ошибок, правда, враг мой?
Что же мне предлагает этот маньяк? Разрушать субреальности одну за другой, пока мой враг не явится лично, чтобы остановить меня, и тем самым предоставит мне шанс его уничтожить!
— Но при этом могут погибнуть многие люди…
— Разве для того, кто убил собственную дочь во имя спасения человечества, жертва каких-то незнакомцев будет проблемой? Мы с тобой развлечемся как следует!
— «Каких-то незнакомцев»? А сколько их придется убить вместе с их субреальностями? Сотни? Тысячи?
— Даже если ты убьешь миллиард людей, еще семь останется. Зато они обретут свободу. Великая цель требует великих жертв! К тому же, если нейронет улавливает твои мысли, он явится на встречу достаточно быстро.
— Это же безумие!
— Весь этот мир — безумие. Подумай над моими словами, Николас! Другого шанса выбраться у тебя все равно не будет.
Даниэль Аллен исчез, оставив на траве несколько мелких костей, которые быстро почернели и рассыпались. Уже через минуту ничего не напоминало о том, что он был здесь.
Ничего, кроме мыслей в моей голове. Мыслей о том, что как бы мне ни хотелось это отрицать, Даниэль Аллен был прав. Только разрушение всех субреальностей может остановить нейронет. Но убивать ради этого миллионы людей? Наверняка есть и другой выход!
Могу ли я убить пользователя нейронета, не убивая его по-настоящему?
Когда Джонатан нанес мне смертельный удар, я оказался в пограничной субреальности. По словам Птицы, Эдик убил ее, и она тоже оказалась на Ложной Земле. Но мой смертельный удар может оказаться на самом деле смертельным. Неужели всесильный администратор на самом деле так сильно ограничен? Сейчас, будучи администратором, я хотел бы иметь возможность действовать, как обычный творец.
Сложно было удержать эмоции, которые я испытывал, осознав всё, что произошло. Сложно, но необходимо. И когда на меня волнами накатывала боль из-за смерти Лизы, мне оставалось только сжать зубы и терпеть. Наверное, сражаясь с машиной, я сам теряю остатки человечности. Убитого Эдика мне нисколько не было жаль, он совершил непозволительную ошибку, и он поплатился за это. Но все же мне хотелось избежать еще больших жертв.
Окружающая среда не может убить реала. Придумков я в расчет не беру, я планирую уничтожать субреальности, и придумки, как их составная часть, подлежат уничтожению. Следовательно, для осуществления моего плана я воспользуюсь изменением окружающей среды. Что бы такого придумать? Землетрясения? Ураганы?
Ответ был прямо у меня перед глазами. Многокилометровый перевернутый водопад на границе Улья Разнообразия ревел, водные массы падали в небо, разбивались на множество разноцветных брызг. Завораживающее зрелище, столь же прекрасное, сколь и смертельно опасное. Я вспомнил, как этот поток воды разорвал на части многотонный реактивный самолет за несколько секунд, не причинив мне никакого вреда. Да, вот оно, лучшее оружие для разрушения субреальностей!
Цель для удара была очевидной — Ложная Земля. Именно там находится большая часть реалов, которые, к тому же, уже забыли о том, что мир, в котором они живут — иллюзия. Если нейронет с таким рвением защищал Улей, то при малейшей угрозе Ложной Земле он наверняка примчится на ее защиту, и я безжалостно расправлюсь с ним.
Я взлетел в воздух. Любая моя мысль мгновенно воплощалась в этом мире, я чувствовал себя всемогущим божеством, парящим над его владениями. Жаль, что владения были всего лишь красивой картинкой в моем сознании. Где, как не здесь, можно было сказать, что человек — хозяин собственных мыслей? Охватить разумом всю эту исполинскую стену воды оказалось непростой задачей. Я представлял каждый метр этого потока от горизонта до горизонта, каждую каплю в нем, каждую песчинку, уносимую течением в небо. Вскоре я почувствовал, как все это необъятное явление, не объяснимое ничем, кроме фантазии ее создателя, подчиняется мне целиком и полностью. Я взлетел на самый верхний край водопада, выше самых высоких облаков, туда, где многочисленные брызги исчезали в воздухе, чтобы потом неведомым образом вернуться обратно в океан. Отсюда земли нейронета были видны, словно на снимке со спутника. Вот Архипелаг Наслаждений, вон там, слева, все еще бушует шторм на осколках погибшей Эскапады, а вдали — огромный континент, с горами, реками и огнями больших городов.
Ложная Земля.
Усилием мысли я направил своё смертоносное оружие вперёд, и через несколько минут зеленый островок, на который я перенес себя из дома Луизы Вернер, разметало водным шквалом и унесло в небеса. Быстрый конец чьей-то забытой фантазии. Стена воды двигалась довольно медленно, но этого было достаточно. Не стоит напрягать мой разум, чтобы ускорить неизбежное, силы мне еще понадобятся в последнем бою. С этой скоростью я буду сметать один островок архипелага за другим еще около суток, а завтра доберусь и до континента. И только одно серьезное препятствие радужным
