Фантазии Баранкина. Поэма в двух книгах - Валерий Владимирович Медведев
— А если шестью шесть — тридцать шесть? — спросил отца я.
— Это что же получается? Феномен Иванов, что ли? — вмешался в разговор дядя Петя.
— Так, так, так! — сказал дяди Петин знакомый. — Ах, вот в чём дело, в процентах!
— А по-моему, это какой-то трюк, — сказал дядя Петя. — Вот мне рассказывали, что на экзаменах по гражданскому праву на юридическом факультете Геттингенского университета один из студентов, получив экзаменационное задание, сразу же попросился выйти. Ну, вышел и вышел. Там по правилам во время экзаменов можно покидать аудиторию, поскольку в такие дни специальные надзиратели, на всякий случай, дежурят повсюду, даже в туалетах. Они и разоблачили злоумышленника, когда он в кабинке «тихо разговаривал сам с собой». Оказалось, что в ручных часах студента был вмонтирован мини-передатчик, а под курткой спрятан миниатюрный радиоприёмник. Студента к дальнейшим экзаменам не допустили, но, отдавая дань его инженерному таланту, комиссия порекомендовала ему заняться изучением технических дисциплин. Дело в том, что приёмно-передаточное устройство, «радиошпаргалку», этот будущий юрист сконструировал и собрал сам. Юра, встань, я тебя обыщу. Может, у тебя тоже что-нибудь вроде этого.
Я встал и позволил себя обыскать.
— Нет, это какой-то сверх… сверх… сверх… — сказал отец.
«Ну-ну, папа, поднатужься, ну, догадайся, кто у тебя сын, ну…» — хотелось мне сказать отцу.
— Это какой-то сверхумный, сверхзагадочный сверхбезобразник!
— Знаете, что, ребята, я хочу в конце нашей беседы внушить вам одну очень полезную мысль, — сказал я.
И эти слова просто взорвали моего отца.
— Минуточку! — воскликнул отец. — Что здесь происходит? Кто кого проверяет? Кто в ком разбирается? Кто кого воспитывает? Кто и что кому внушает? И кто кого здесь гипнотизирует?
«Ах, вот в чём дело! — мелькнуло у меня в голове. — Отец пригласил к себе на помощь не просто врача, а гипнотизёра».
— Нет, ему в нормальном состоянии ничего внушить невозможно, я вас очень прошу, загипнотизируйте Юру, с его согласия, — сказал отец. — Ты согласен загипнотизироваться? — спросил меня отец.
— Конечно, согласен, — сказал я, — если дело приняло такой оборот.
— Вы согласны его загипнотизировать? — обратился отец к дяди Петиному знакомому.
— Я согласен, — ответил дяди Петин знакомый. — Но я не убеждён, поддастся ли он гипнозу.
— Поддамся, поддамся, — успокоил я гипнотизёра.
— И когда будешь загипнотизирован, дашь нам всем честное слово, что ты с завтрашнего дня станешь учиться умеренно и получишь по какому-нибудь предмету хотя бы тройку!.. Вы можете внушить ему, — обратился папа к дяди Петиному знакомому, — что он… нет, уж лучше в спящем состоянии вы объясните, для чего это всё нужно!
Мы ушли с дяди Петиным знакомым в мою комнату, и ровно через полчаса я как ни в чём не бывало вернулся в столовую. Дядя Петя и отец сидели не сводя глаз с дверей моей комнаты. Увидев, что я вышел из комнаты один, отец спросил:
— А где же доктор?
— Он спит, — сказал я.
— Как спит?! — вскрикнули в один голос отец и дядя Петя.
— Очень просто. Я его загипнотизировал.
— Как ты его загипнотизировал? — не понял отец.
— Но он не смог меня загипнотизировать, а я его смог, — объяснил я. — Он со мной разговаривал, потом стал говорить: спать, спать, спать! Но ты же знаешь, папа, что сегодня по расписанию у меня сон в десять часов, а сейчас только половина пятого.
— Ну, всем досталось, и гипнотизёру больше всех! — захохотал дядя Петя и всё хохотал и хохотал до слёз.
Не знаю, товарищи потомки, что здесь было смешного?!
— Разбудить, — закричал отец, — разбудить гипнотизёра, сейчас же разбудить!
— Пожалуйста, — сказал я, — разбудить так разбудить.
Мы втроём прошли в мою комнату, и отец с дядей Петей увидели гипнотизёра, лежащего на моей кровати в глубоком сне.
— Пациент находится, — сказал я, — в глубоком гипнотическом сне третьей стадии. Обычно различают три степени глубины гипноза: сонливость, гипотаксию и сомнамбулизм. При сонливости наблюдается лёгкая дремота и общее расслабление мускулатуры. При гипотаксии, характеризующейся угнетением произвольных движений, часто отмечается так называемая восковидная гибкость мускулатуры — каталепсия, то есть такое состояние, при котором рука, нога или голова загипнотизированного долго сохраняют приданное им искусственное положение. Сомнамбулическая стадия — это стадия наиболее глубокого гипноза. Во время сомнамбулизма загипнотизированному можно внушить различные зрительные, слуховые и обонятельные так называемые галлюцинации.
— Перестань хоть сейчас читать лекцию и немедленно разбуди доктора, — сказал отец в отчаянии.
— А может, мозг-то работает у Юрки не шестью шесть — тридцать шесть, — услышал я за своей спиной. — Может, шестью восемь — сорок восемь? — тихо сказал дядя Петя.
— Что происходит? Ничего не понимаю! — тихо воскликнул отец.
— Таблица уважения происходит, — объяснил я отцу и неожиданно открыл дверцу шкафа. В шкафу сидели Кириллов-Шамшурин и Данилова. — Выходите… заговор обречённых! — И я стал выводить доктора из третьей стадии гипнотического сна.
Воспоминание пятнадцатое
Оказывается, я знаю даже то, чего я не знаю
Я, дорогие товарищи потомки, уже натянул на себя куртку и подумал, что меня уже давно никто не атакует стихами. И только об этом подумал, как тут же обнаружил в правом кармане куртки свёрнутый листок бумаги. Я извлёк его из кармана и развернул. Ну конечно же, это были стихи! Стихи назывались загадочно и на этот раз имели прямое отношение к космосу. Посудите сами: название стихотворения было такое — «На далёкой звезде, на Збюне». Затем шли такие, с позволения сказать, четверостишия:
Тишина кораблём завладела,
Космонавт прикоснулся к струне,
И гитара чуть слышно запела
На далёкой звезде, на Збюне.
За бортом ветерок не подует
Ручеёк не споёт о весне…
Космонавтов гитара волнует
На далёкой звезде, на Збюне.
Видно, парень влюблённый мечтает
О глазах голубых на Земле,
Под гитару он их вспоминает
На далёкой звезде, на Збюне.
А второй вспомнил иву родную,
Вспомнил мать в приоткрытом окне,
И гитара с ним вместе
