Фантазии Баранкина. Поэма в двух книгах - Валерий Владимирович Медведев
— А ты что, — спросил меня дяди Петин знакомый, — собираешься поступать в институт тонкой химической технологии?
— Нет, не собираюсь, — ответил я.
— М-да, — сказал дяди Петин знакомый. — Тогда я попробую тебе внушить пользу «группового общения». Вот я замечаю в тебе неукротимое стремление к лидерству, но лидеры ведь бывают и отрицательными. Не так ли?..
«Это лидеры! — подумал я. — А сверхлидеры не могут быть отрицательными, так что на это можно и не отвечать. Не разгадал меня дяди Петин знакомый, не разгадал. У этих взрослых воображение выше лидера не поднимается. Они даже не могут представить, что среди обыкновенных лидеров может появиться сверхлидер».
— Продолжаю, — сказал дяди Петин знакомый. — Часто трудности в характере человека проявляются при столкновении противоречивых внутренних тенденций, одну из которых человек не хочет признавать у себя. Когда у подростка появляется завышенная самооценка (по сравнению с его реальными способностями и возможностями), его завышенные притязания, естественно, не могут быть удовлетворены. Эта неудовлетворённость травмирует психику подростка, у него возникает необходимость защищать свою, высокую самооценку, а это в свою очередь…
— К чему это «в свою очередь» приводит, — это всем известно, — вмешался я в разговор, — в свою очередь, это приводит к явлению, которое психологи называют «эффект неадекватности» — состояние, когда возбуждённая нервная система заставляет человека действовать не в соответствии с окружающей обстановкой. Я вас правильно понял? — обратился я к дяди Петиному знакомому и, не дав ему опомниться, продолжал. — А вы знаете, — сказал я, обращаясь ко всем, — мнение человека о себе самом и мнение, которое имеют о нём другие, например мнения некоторых взрослых и некоторых подростков, очень часто значительно расходятся? Ибо люди видят лишь то, что человек сделал до сих пор, а он сам считает себя творцом как настоящего, так и будущего. Поэтому истина обыкновенно находится посредине: достоинства человека не только в том, что он уже сделал, но и в том, что он намеревается сделать.
— Точно! — воскликнул отец, занятый в основном проверкой моего вычисления. — Всё сходится! Но как ты всё это так быстро решил?
— Очень просто. А вы никому не скажете?
— Конечно.
— Сколько до ста не хватает в первом числе, в восьмидесяти девяти?
— Одиннадцать.
— А во втором?
— Восемь.
— А трудно умножить восемь на одиннадцать?
— Ну конечно, нет. Восемьдесят восемь.
— Это и есть конец результата.
— А как же ты нашёл начало? — спросил меня отец.
— А ещё проще, — ответил я. — От восьмидесяти девяти отнять восемь трудно?
— Нет.
— А сколько будет?
— Восемьдесят один.
— Ну вот, это и есть начало результата. А если тебе так нужно, то отними от девяноста двух одиннадцать, будет тоже восемьдесят один.
— М-да, — сказал дяди Петин знакомый. — Ты собираешься поступать в экономический институт?
— Нет, — сказал я, — не собираюсь. Теперь, ребята, разрешите мне задать вам один вопрос. Вы читали статью доктора медицинских наук «Мозг принимает решение»? Он пишет:
«Среди многочисленных определений сущности живого мне особенно импонирует определение, принадлежащее академику А. И. Бергу: «Всё живое отличается от мёртвого наличием потребностей. Заметим, что потребности — это отнюдь не только голод, жажда, или…»
— Нет не читали, — виновато признался дяди Петин знакомый. — Разве всё успеешь прочесть, — тяжело вздохнул он.
— Надо, — сказал я, — надо успевать… Вот дядя Петя успевает и работать на пользу химии, и… успевает рыбачить. Кстати, дядя Петя, а что это у вас там в химии за кинетические кривые?
Дядя Петя задумался и сказал:
— Ну, кинетические кривые — это кривые…
— А кинетические прямые у вас в химии — это, значит, прямые? — спросил я. — Ну давайте вместе со мной вспомним, что представляют из себя кинетические кривые?
— Что из себя представляют кинетические кривые? — повторил за мной вопрос дядя Петя.
— Нет, я прошу не повторять за мной, а ответить, что такое кинетические кривые?
— Кинетические кривые… — сказал дядя Петя и снова замолчал.
Тогда я ему подсказал:
— Кинетические кривые — это кривые зависимости свойств вулканизаторов от времени вулканизации. А дальше? — спросил я.
А дальше дядя Петя промолчал.
— Ну, в общем, что такое кинетические кривые, вы, дядя Петя, не знаете. Тогда, может быть, вы знаете, что такое специфика деформирования полимерных материалов?
Дядя Петя опять ничего не сказал.
— Так, — сказал я, — значит, вы не знаете и что такое специфика деформирования полимерных материалов. Это я понимаю. Но все-таки вы ведь кончили институт тонкой химической технологии и должны знать, что такое специфика деформирования полимерных материалов.
— Да я же в химии на общих хозяйственных вопросах сижу, — сказал дядя Петя, но как-то так виновато, что ли.
— А с тобой, папа, поговорить кое о чём из твоей бухгалтерии?
— Боже упаси, — сказал отец и поднял вверх обе руки. — Я сдаюсь! Вы видите, это просто какой-то ужас! Он же всех нас терроризирует своими знаниями. И никому не приносит никаких радостей! И всех приводит в отчаяние! А я, например, его боюсь! Боюсь всё больше и больше! У него просто, просто… какие-то безобразные природные способности ко всему на свете! — вскрикнул отец. — Юрка думает, что это позволяет ему просто безобразно вести себя в жизни. Вы посмотрите его дневник, только просмотрите, и у вас волосы встанут дыбом!
— У меня уже не встанут, — сказал дяди Петин знакомый, погладив свою лысую голову.
— А ведь было золотое время, было, и тройки получал, даже двоечки были. Мы всё ему говорили: «Юра, будь человеком, не получай двойки, не получай тройки». Вот и договорились! Был мой сын симпатичным недочеловеком, потом послушался нас, и в человека превратился, и учиться стал хорошо, и вести себя тоже, а потом стал постепенно превращаться в какого-то перечеловека.
— А вы знаете, — сказал я, — учёные говорят, что коэффициент полезного действия мозга человек использует на шесть процентов!
— Значит, у всех шесть, а у тебя шестью два — двенадцать? — спросил
