Император Пограничья 14 - Евгений И. Астахов
Вечером я спустился в вестибюль, чтобы прогуляться по городу. Гаврила, Евсей, Игнат и Раиса пошли со мной — дипломатический иммунитет дипломатическим иммунитетом, но расслабляться не стоило. Остальные остались в гостинице на случай, если ударить попытаются по моему юристу и Ярославе, которой пришлось разбираться с делами её ратной компании.
Мы шли по мощёной улице мимо лавок и контор, мимо таверн, где обсуждали предстоящие дела, мимо зданий с табличками адвокатских контор. Переславль был городом юристов, посредников и переговорщиков. Здесь не решали споры мечом — здесь их решали словом, документом, аргументом.
Мы свернули на узкую улочку, ведущую к мосту. Хотел посмотреть на Белую Палату вблизи. И тут из-за угла вышли шестеро мужчин.
Не городская стража. Не случайные прохожие. Наёмники — по выправке, по взглядам, по тому, как держали руки близко к оружию под плащами.
Они распределились полукругом, перекрывая улицу. Классическая тактика для провокации — создать давление, спровоцировать на первый удар.
Старший, коренастый мужчина с бритой головой и шрамом через всю щёку, ухмыльнулся:
— Ишь ты, какой-то аристо прогуливается, князь не иначе. Да почти без охраны, без церемоний… Опасно это, Ваша Светлость. Мало ли что может случиться в тёмных переулках.
Я остановился в трёх шагах от них. Бойцы заняли позиции по бокам — не вытаскивая оружие, но готовые действовать мгновенно.
— Дорогу, — бросил я ровно, без повышения голоса.
— А мы вот тут стоим, — развёл руками коренастый. — Воздухом дышим. Частные лица, понимаете? Никакого отношения к политике. Просто… отдыхаем после тяжёлого дня.
Провокация в чистом виде. Он хотел, чтобы я либо применил силу первым, либо показал слабость и отступил. Конечно же эта шваль не могла мне навредить, но вот её уничтожение в черте города… В первом случае — нарушение порядка нейтрального населённого пункта. Во втором — удар по репутации.
Но я не собирался играть по его правилам.
— Я — князь Владимирский, прибывший в Переславль с официальной дипломатической миссией, — произнёс я чётко, чтобы слышали все. — Обладаю дипломатическим иммунитетом, и потому любая попытка помешать моему передвижению или угрожать моей безопасности является нарушением нейтралитета города и будет рассматриваться как враждебный акт против моего княжества. Игнат, — кивок усиленному громиле-бойцу по левую руку от меня, — если эта падаль, сейчас же не исчезнет, будь добр, оторви ему голову. Я хочу увидеть в его глазах осознание полной бесперспективности затеянного им и его недалёкими дружками, прежде чем увижу его окровавленные шейные позвонки.
Мой голос прозвучал холодно, без эмоций.
— С превеликим удовольствием, Ваша Светлость, — откликнулся Молотов, делая шаг вперёд и вскидывая медвежьих размеров пятерню.
Коренастый дёрнулся, явно не ожидав такого ответа. Его товарищи переглянулись — провокация захлёбывалась. Почему-то никто не рвался умирать по-настоящему за интересы нанимателя. Прямо мистика какая-то…
И тут из соседней улицы показался патруль городской полиции. Восемь человек в серых мундирах, во главе с офицером. Старший сержант, судя по нашивкам.
— Что здесь происходит? — спросил офицер жёстко, оценивая ситуацию опытным взглядом.
— Эти люди блокируют мне дорогу, — ответил я спокойно. — Я князь Прохор Платонов, прибывший на заседание Переславской Палаты Правосудия. Обладаю дипломатическим иммунитетом.
Офицер повернулся к коренастому:
— Документы.
— Мы просто стояли… — начал тот.
— Документы. Немедленно, — обрезал офицер.
Провокаторы нехотя достали бумаги. Офицер просмотрел их, потом кивнул своим людям. Стража окружила шестерых наёмников.
— Вы задерживаетесь за попытку нарушения нейтралитета города и угрозу лицу с дипломатическим статусом, — объявил офицер формально. — Будете доставлены в управление полиции для разбирательства.
— Но мы ничего не сделали! — возмутился коренастый.
— Вы создали ситуацию угрозы для суверенного князя, — офицер был непреклонен. — Это нарушение пакта. Проходите.
Патрульные увели провокаторов. Офицер повернулся ко мне, отдавая честь:
— Прошу прощения за инцидент, Ваша Светлость. Переславль гарантирует безопасность всем участникам процессов Палаты Правосудия. Если возникнут ещё проблемы — обращайтесь в управление полиции.
— Благодарю, — кивнул я.
Я посмотрел на Гаврилу с Евсеем — оба расслабились, убрав руки от оружия.
— Чую, старик Демидов совсем отчаялся, — пробормотал Гаврила. — Провокации устраивать…
— Загнанный в угол зверь, — согласился я. — Но здесь его методы не работают. Переславль защищает свой нейтралитет жёстче, чем княжества — свои границы.
Мы вернулись в гостиницу. Завтра начнётся суд. И я был готов.
* * *
Утро началось рано. Я встал с первыми лучами солнца, умылся холодной водой, чмокнув сонную Ярославу, надел строгий тёмно-синий костюм с белой рубашкой и галстуком в тонкую диагональную бордовую полоску.
Странное ощущение. Тысячу лет назад споры между князьями решались либо на дуэли, либо на вече, где главным аргументом была сила рода. Здесь же — формализованная процедура, семь независимых судей, строгие правила доказывания. Цивилизованно. Эффективно. Но для меня — чужая стихия.
Стремянников ждал в холле гостиницы. Пётр Павлович выглядел как всегда — сухопарый, подтянутый, с острым профилем хищной птицы. Серый костюм отутюжен до идеального состояния, галстук завязан безупречным узлом, очки начищены до блеска. Адвокат олицетворял порядок, систему, закон.
— Ваша Светлость, — кивнул он мне. — Готовы?
— Готов, — ответил я.
Гаврила, Евсей, Михаил и Ярослав заняли позиции вокруг. Ярослава взяла за руку. Ещё четверо гвардейцев распределились по периметру. Охрана князя — даже на нейтральной территории, даже в здании суда.
Мы вышли на улицу. Утренний Переславль был тих — город только просыпался. Мост к Белой Палате выглядел ещё более внушительно при дневном свете. Широкий каменный настил, перила из белого мрамора, вода озера спокойно плескалась внизу. На середине моста стояли два стража в униформе с автоматами — чисто символическая охрана, но символ важный. Никто не пройдёт к правосудию с оружием. Никто не нарушит священный нейтралитет.
У входа в Палату нас встретил секретарь суда — пожилой человек в строгой мантии с небольшой эмблемой весов на груди.
— Ваша Светлость князь Платонов Прохор Игнатьевич? — уточнил он сухо.
— Да.
— Дело номер семь-четыре-два-один, «магнат Демидов против князя Платонова». Зал номер три, начало в восемь часов. Прошу следовать за мной.
Мы прошли через высокий холл с мраморными колоннами. Стены украшали портреты великих юристов прошлого, цитаты о справедливости. Всё дышало торжественностью и строгостью закона.
Зал суда оказался просторным, с высокими потолками и большими окнами. В центре — длинный стол для судей, обтянутый тёмно-зелёным сукном. По бокам — столы для сторон процесса. В дальнем конце — скамьи для публики и представителей прессы.
За столом справа уже сидел Никита Акинфиевич Демидов. Грузный пожилой мужчина в дорогом тёмном костюме, седые волосы аккуратно зачёсаны назад. Страшный шрам тянулся от шеи к виску — напоминание о каких-то давних событиях. На пальце поблёскивал нефритовый перстень. Рядом
