Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая - Алексей Хренов
Весь следующий день ушёл на полёт в Мадрид и обратно за оставшейся торпедой. В отличие от первого раза, погода стояла солнечная, и никаких туч, где бы спрятаться, не было. Небо было ясным, а нервы натянутыми, как струны. С подвеской второй торпеды техники в Мадриде справились достаточно быстро и уже через несколько часов Лёхин самолёт отправился в обратный путь.
Посовещавшись с Кузьмичом, Лёха весь полёт вёл самолёт на высоте двести — триста метров, минимальной для манёвров тяжело гружёного самолёта с торпедой под брюхом. К середине второго часа полёта у него болела поясница, затекли ноги и руки, а задница приняла форму парашюта. Если бы его пожелания конструктору Туполеву материализовались, тот бы провёл много дней в персональном аду, сидя внутри такого же орудия инквизиции. Пару раз Лёха проносился прямо над головами солдат, удивлённо задирающих лица наверх. Он обошел по большой дуге Бургос с размещенным там легионом «Кондор», но к счастью, встречи с фашистскими истребителями удалось избежать. Полёт в Мадрид и обратно оказался не менее изматывающим, чем первый.
После посадки, вывалившись из самолёта, Лёха рухнул на траву от усталости.
* * *
Однако радость от завершённой миссии оказалась кратковременной. Следующие несколько дней прошли в безрезультатных вылетах его товарищей. Море оставалось пустым, а противник, казалось, играл в прятки. Республиканское звено томилось в ожидании, словно рыбаки, которые закинули сети, но так и не дождались улова. Лёха пытался развеяться, и поговорив с товарищами, в одну из ночей свалил в город.
Конец апреля 1937 года. Дорога в Сантандер.
Лёха стоял на обочине дороги у аэродрома в надежде поймать попутку. Вокруг не было ни души, даже в этом краю редкие автомобили казалось совсем вымерли этим вечером. В очередной раз он уже начал задумываться, не идти ли пешком, когда на дороге появилась маленькая открытая машинка-кабриолет. Лёха активно замахал рукой, показывая, как ему надо ехать. Голубая машинка ловко притормозила около него обдав пылью. За рулём сидела молодая симпатичная испанка с тёмными волосами и смотрела на Лёху с лукавой улыбкой.
— Несеситас аюда? — Вам помочь? — спросила незнакомка, прищурившись от солнца.
— Не будет ли так любезна сеньора подбросить до города его героического защитника? — зафигачил фразу на испанском Лёха и на всякий случай махнул он рукой в сторону Сантандера.
Она улыбнулась шире, поманила рукой, предлагая сесть рядом, и произнесла:
— Сеньорита! Исабель де ла Торре! Зовите меня просто Иса!
— Дон Хуан Херров! Зовите меня просто Лёха! — не остался в долгу наш герой.
— Какое красивое имя — Льйохо! — переиначила она его свой манер.
— Я буду звать тебя Изя! — поржал в душе Лёха.
Лёха, не веря своей удаче, ловко запрыгнул в машину.
Поездка оказалась настоящим праздником. Испанка оживлённо болтала, жестикулируя одной рукой, а другой небрежно крутила руль. Лёха поддерживал разговор на своём испанском, но часто сеньорита не нуждалась в собеседнике и была способна говорить не переставая. Половину времени просто кивал, наслаждаясь неожиданным приключением.
Однако идиллия закончилась у небольшого моста, где дорога была покрыта грязью после недавнего дождя. Сеньорита газанула, но машина, лишь буксанув пару раз, замерла, застряв посреди лужи.
— Mierda! — воскликнула испанка, стукнув ладонью по рулю.
— Нда… Фигня конечно! — согласился Лёха. Он распрямил грудь и проникновенно глядя на испанку, показательно вздохнул и вышел из машины.
Чавк, чавк, сказали его модные французские берцы утопая в луже. «Тьфу, ты!» — подумал Лёха и осмотрел ситуацию.
— Ну, держись, Изабель, сейчас вытолкну! — бросил он и упёрся руками в задний багажник.
— Грациас! — пропела молодая женщина, она хитро ему улыбнулась, давая газу.
Колёса завизжали, грязь полетела во все стороны, и Лёха напрягся и с силой надавил на багажник машинки. Он почувствовал, как его ноги начинают скользить. Машина дёрнулась вперёд, издав громкий «пук». Лёха, не успев отреагировать, получил порцию густого выхлопа прямо в лицо.
— От зараза! — закашлялся он, отмахиваясь руками, — Минуту, сеньорита, я только ототрусь!
Но испанка не услышала. Машина сдвинулась с места и, гудя мотором, и выскочила из лужи на ровное место. Она оглянулась и смеясь помахала ему рукой! Маленькая машинка умчалась в сторону города.
Лёха остался стоять посреди грязной дороги, весь забрызганный, пахнущий выхлопными газами и с ощущением, что его только что сделали в странной игре, где он даже не знал правил.
— От сучка крашенная! — в сердцах сказал Лёха, удивлённо глядя вслед скрывающемуся кабриолету, — хотя наверное это её натуральный цвет.
Потом медленно стряхнул с себя грязь и пошёл дальше, размышляя, что, может, пешком всё-таки надёжнее.
Глава 43
За Сталинград!
Самый конец апреля 1937 года. Ночной клуб в Сантандере.
Исабель сидела в углу шумного ночного клуба, где в воздухе плавали ароматы сигаретного дыма и дорогих духов. Даже сейчас, в разгар войны, можно было найти места, где люди предавались веселью, словно ничего не происходит.
Она грациозно держала в пальцах тонкую длинную сигарету, изящно стряхивая пепел, и, смеясь, рассказывала двум подружкам о своем недавнем приключении.
— Представляете, девочки, — ее голос был глубоким, с легкой хрипотцой, — оставила этого русского прямо на дороге. Такой смешной был, в перемазанной форме, с нелепым видом, а акцент! Ну просто как в кино.
Подруги за столиком рассмеялись, но Исабель вдруг поймала себя на том, что их смех показался ей чуть громче, чем было нужно. Где-то глубоко внутри царапнула маленькая заноза сомнения. Шутка ведь действительно была жестковатой…
Ее мысли невольно вернулись к тому моменту. Молодой лётчик стоял перед ней, гордо выпрямившись, несмотря на запачканную форму и смотрел на неё с большим интересом в глазах. Улыбка у него была такая искренняя, почти мальчишеская, что Исабель на мгновение почувствовала тепло, растекающееся по груди. Его акцент, в котором угадывалась южная напевность, звучал немного смешно, но совершенно очаровательно.
— Красивый парень, черт возьми, и мне понравился, — промелькнуло у нее в голове, и эта мысль почему-то напугала.
— Может, именно поэтому я и уехала? — испуганно подумала она теперь, невольно тряхнув своими черными локонами, словно отгоняя это наваждение.
Она подняла бокал с шампанским, отпила немного и с вызовом посмотрела на подруг.
— Ну а что? Жизнь — игра, и в ней надо уметь веселиться, — бросила Исабель, уже решив, что сегодня ей не нужно думать
