Громов: Хозяин теней. 2 - Екатерина Насута
Анна не спешит подходить. Замерла.
Стоит.
Слушает? Кажется, что да. И матушка её.
— Почему?
— Мария…
— Не отпустила вас в одиночестве?
— Следи за языком.
— Не то место…
— Ты мог бы остановить.
— Отцепить вагон? Задержать поезд на пару часов? Объяснить вам ситуацию и по-за ради вашего каприза пустить всё… вы же знаете, что не мог.
И тишина.
— Анна… — жалобно позвала генеральша.
— Нет, мама… не вмешивайся.
— Да и я был уверен, что контролирую ситуацию. Что людей хватит… бомбисты? Пускай. У нас были и пулемёты…
Где-то там, как полагаю, в вагоне с мёртвыми людьми.
— А у них — «Туман». Откуда, Алёша?
— Вот это мне и самому интересно…
— «Туман», стало быть… не слышал.
— Редкая пакость. Впервые его использовали в девятьсот восьмом. В Сербии, при ликвидации монаршей семьи…
— Господи, упокой души их.
— Потом — дважды в Индии, против британцев. И в последний раз лет тридцать тому, в Османской империи. К слову, неудачно. Тогда у Амир-паши получилось спастись, а вот заговорщики были остановлены и ликвидированы. В том числе и алхимик, который эту дрянь и сделал.
— Уверен?
— Он сам выпил яд, понимая, что пощады не будет. Американец. Авантюрист…
— Тогда кто…
— Кто и как изготовил эту дрянь? Понятия не имею. Но найду. Сами понимаете, ситуация такова, что скрыть не выйдет…
Пауза.
А вот Анна всё стоит. И не может решиться ни войти, ни уйти.
— Если у революционеров появилась такая… дрянь, — задумчиво произнёс генерал.
— И не только она. Теневые бомбы. И зараза… представьте, если в Петербурге начнётся эпидемия. Ладно, там благодать государя не позволит, но в пригородах? Или в малых городах? Плохо… очень плохо…
Анна качнулась, уже почти решившись спросить.
А генерал спросил:
— И что ты собираешься делать?
[1] Небольшой, на 1–2 кружки воды самовар
Глава 20
Глава 20
«Патентованные живительные капли доктора Нахурина придадут Вам сил и бодрости, а также помогут сохранить молодость и красоту! Созданные на основе древнего рецепта синойских монахинь, усовершенствованного согласно последним веяниям науки, живительные капли доктора Нахурина содержат двадцать пять редких трав, корень травы жуан-шен, известный в империи Цинь своими удивительными свойствами, а также кровь кромешных тварей. Достаточно трёх капель в день, чтобы на годы забыть обо всех болезнях и слабостях».
Известия
Я чуть подтолкнул тень, и она осторожно сунулась в щёлку. Замерла. И расползлась по полу, сродняясь с другими, обычного свойства тенями. Но видим мы всё одно.
Купе.
Столик пустой. Два нетронутых стакана с чаем. Сушки.
Алексей Михайлович в мятом костюме. Пиджак расстёгнут. Видны ремни кобуры, да и рукоять револьвера выглядывает, намекая на непростой характер хозяина. Генерал вовсе в рубахе, придавленной на плечах широкими подтяжками. Манжеты расстёгнуты и рукава закатаны по самые локти. На левом плече видна россыпь мелких пятен, то ли крови засохшей, то ли ещё чего.
— Искать будем. Плохо, что положили сволочей, мёртвых ведь не допросишь. А здесь уровень куда выше, чем у обычных бомбистов. Так-то с поганью кромешной они давно забавляются. Намешают травок, костей, в пыль перетёртых, купят у ходоков камушков заговорённых. Дурманные травы, хмарь, гнилуха, да и мало ли, чего ещё. Не мне рассказывать. Вот…
Алексей Михайлович потрогал голову, которую перетягивало белое полотнище.
— Но болезнь эта… с таким я впервые сталкиваюсь. И нет сомнений, что вашего внука отравили. Не знаю, как им удалось вынести потницу, стабилизировать, сохранить, самим не заразившись. Но сумели же как-то. А «Туман» и вовсе в голове не укладывается. Полного рецепта не сохранилось… — тут он запнулся, задумавшись на долю мгновенья. — Считается, что не сохранилось. Но по тому, что удалось… узнать, нужна как минимум кровь глубинных тварей. А это не тот товар, который легко достать…
— Ходоки?
— Девять десятых пасутся у ворот, не рискуя заходить дальше, чем на сотню шагов. Остальная часть рискует разведкой, да и эти не суются глубже первого уровня…
Это есть ещё какой-то, выходит?
— Тут Охотник потоптался. И опытный.
— Дерьмо… — произнёс генерал презадумчиво.
— Сейчас, скорее всего, заляжет… если не глуп. Хотя не понятно, зачем ему?
— Идейный?
— А вот как раз среди них идейных мало. Почти феномен. Дарников хватает, дворян полно, боярские дети и те встречаются. Охотники же не связываются. Знаю, что ищут их.
— Кто их не ищет, — проворчал генерал.
— Это верно…
— Громов?
— Склонен полагать, что случайность. Именно та случайность…
— Которая спасла нашу задницу. И не только нашу… да уж, не думал, не гадал, а на старости лет… а с ним чего делать будешь?
— То, что и должен. Проследить, чтобы столь талантливый юноша обрел дом. Хотя…
— Что опять?
— Слухи… поймите, это не совсем мой профиль деятельности. Я как-то больше по бунтовщикам там… эсеры, меньшевики. Они люди простые и понятные даже в своей странной логике. Не то, что высший свет.
— Не любишь?
Алексей Михайлович поморщился. Не любит. И без слов понятно.
— Но и до меня доходило, что не всё ладно… — продолжил он медленно, явно подбирая слова, — что полоса у Громовых началась неудачная. И что не сама собою… впрочем, я в эти игрища не лезу.
— Всё отца простить не можешь.
— А это вас не касается.
— Не скажи… Анна…
— Мы поженимся, — это было сказано спокойно и уверенно. — Я больше не повторю своей ошибки.
А вот генерала этакое заявление не порадовало. Вон как посмурнел. Брови над переносицей сошлись. Лицо окаменело и сам вперёд подался, налёг весом на столик. Тот и затрещал.
— Договор заключим по прибытии. А свадьбу — когда пройдёт срок траура…
— Нет, — произнёс Анчутков.
Сухо и жёстко.
— Что на этот раз вас не устраивает? — а вот Алексей Михайлович явно не собирался отступать. И руки на груди скрестил. Ногу за ногу закинул. — Моё положение в роду? Моя бесперспективность? Отсутствие возможности содержать вашу дочь должным образом?
А это, похоже, старые обиды выглянули. И улыбочка у Алексея Михайловича теперь больше на оскал похожа.
— Да, признаю, десять лет тому
