Император Пограничья 4 - Евгений И. Астахов
— Тебе нужна помощь, — Святослав оказался рядом и поддержал меня за локоть. — Выглядишь неважно.
— Бывало и хуже, — я благодарно кивнул. — Выбираемся отсюда.
Мы с Зарецким и Святославом медленно двинулись к выходу. Алхимик, несмотря на слабость и измордованный вид, держался на ногах уверенно.
— Будь он проклят! — с неожиданной яростью выпалил Александр, когда мы оказались в коридоре особняка. — Типичное проявление вседозволенности аристократии! Привыкли, что им всё сходит с рук. Я отказал ему, а он не смог смириться с тем, что какой-то «простолюдин» посмел сказать «нет» такой важной персоне.
Губы алхимика скривились в горькой усмешке. Весь его облик излучал неприязнь к власть имущим — характерную черту, которую отметили даже в докладе Белозёровых.
— Вообще-то я тоже аристократ, — заметил я с усмешкой. — Да и Святослав — из рода Волковых. А безнравственные и недостойные люди встречаются везде.
Александр смутился на секунду, но быстро собрался:
— Дело не в происхождении, — упрямо возразил он. — Дело в том, что дерьмовые люди с властью гораздо опаснее, чем дерьмовые люди без неё. Простолюдин может испортить жизнь нескольким соседям. А такой, как Горевский, — сотням, если не тысячам.
В его словах была своя правда.
— Согласен, — кивнул я, морщась от боли в боку. — Именно поэтому я живу по принципу: «Кому много дано, с того много и спросится».
Алхимик уставился на меня с любопытством, словно впервые по-настоящему разглядывая.
— Это… неожиданно, — он почесал кончик носа и нахмурился. — Кстати, почему вы вообще здесь оказались? И откуда узнали про меня?
Вот уж правда своевременные вопросы.
Мы вышли из особняка в прохладный вечерний воздух. Городские фонари уже зажглись, отбрасывая тёплый свет на мокрую от недавнего дождя брусчатку.
— Я приехал в город специально, чтобы предложить тебе работу, — ответил я прямо.
Зарецкий остановился, явно ошеломлённый.
— Работу? Мне? — изумлённо переспросил он. — Зачем?
— Мне нужен талантливый алхимик. Меня зовут Прохор из боярского рода Платоновых. Я воевода в деревне Угрюмиха, и у нас есть… определённые ресурсы, которые требуют грамотного подхода.
Алхимик нахмурился и покачал головой:
— Извините, но я не ищу покровителя среди аристократов. Именно поэтому у меня были проблемы с Горевским.
— Может, дослушаешь его предложение? — вклинился Святослав. — Между прочим, в городе тебе теперь не будет житья.
— С чего бы это? — нахмурился Зарецкий.
— Горевский действовал не по своей воле, — объяснил я, аккуратно переступая через лужу.
— В тех документах, что выложили в Эфирнет, — добавил кузен, — есть намёки на князя Терехова. Похоже, он стоит за произошедшим.
— И что? — упрямство Александра, кажется, возрастало с каждой минутой, несмотря на очевидную логику.
— То, что если ты останешься в городе, — терпеливо пояснил я, — тебя либо убьют, либо вновь похитят. Причём, скорее всего, первое. В назидание остальным.
Александр замолчал. Его плечи поникли, а лицо потемнело от грустных мыслей. Мы продолжили путь в молчании, давая ему время обдумать ситуацию.
— Я просто хотел развивать своё мастерство, — с горечью произнёс он наконец. — Постигать науку алхимии. А не влезать во все эти… дрязги.
— В Угрюмихе ты сможешь спокойно заниматься наукой, — заметил я. — При полной поддержке с моей стороны.
— И что вам нужно взамен? — с подозрением спросил он. — Аристократы просто так ничего не предлагают.
Меня позабавила его искренняя убеждённость. Не так уж он и отличался от тех, кого критиковал — такие же предубеждения, только направленные в противоположную сторону.
— Синтез Эссенции, — ответил я. — Мои охотники приносят много кристаллов, но чаще мелких. Нужно объединять их в более крупные. Изготовление зелий из добытых Чернотрав, чтоб усилить дружину, да и на продажу что-то пойдёт.
Алхимик недоверчиво нахмурился:
— И всё?
— Ага. Жалованье назначу тебе честное. С продажи товаров получишь свой процент.
Видя его сомнения, я решил зайти с другой стороны и попробовать найти с ним общий язык:
— Знаешь, у меня тоже проблемы с властью. Князь города Владимира изгнал меня, сделав воеводой Угрюмихи — деревни, полной строптивых браконьеров. Вероятно, рассчитывал, что либо они меня прикончат, либо я там зачахну от тоски. Но я не сдался и извлёк пользу из ужасного положения. Теперь Угрюмиха процветает, а я обрёл независимость.
Зарецкий внимательно слушал, и я видел, что мои слова заставили его задуматься.
— Я… я должен поразмыслить в спокойной обстановке, — сказал он наконец.
— Завтра мы с друзьями покидаем Муром, — ответил я. — Если до шести вечера ты не появишься в гостинице «Жемчужная лебедь», буду считать, что предложение тебя не заинтересовало.
Алхимик молча кивнул, погружённый в свои мысли. Затем поднял на меня обеспокоенный взгляд:
— А если я приму ваше предложение, что с моими родителями? Я боюсь оставлять их в городе на растерзание князю. Никогда не верил в сказки о добрых правителях — наша мастерская ещё при моём прадеде пережила погром, когда в Муроме сменилась власть…
— Если они готовы уехать, я возьму и их, — решительно ответил я. — У нас есть грузовая телега, можно даже забрать много вещей.
В этот момент из остановившейся на углу повозки выскочили запыхавшиеся Полина и Василиса. Они бросились к нам, обеспокоенно разглядывая нашу потрёпанную компанию.
— Вы целы? — выпалила Белозёрова, забыв о всяких манерах.
— Более-менее, — скривился я, ощупывая бок. — Пара треснувших рёбер, но ничего серьёзного. Лучше скажите, как вы умудрились всё это провернуть? — спросил я, оглядывая девушек и кузена. — Найти улики, выложить их в Эфирнет, привезти журналистов…
Василиса выглядела уставшей, но довольной:
— Нам повезло, что семья Зарецких живёт недалеко от дома ректора. Район знати и район ремесленников примыкают друг к другу, — она поправила выбившуюся прядь волос. — Плюс, сам дом Зарецких расположен на краю района, ближе к району знати.
Логичное расположение, чтобы аристократам не приходилось уходить далеко от своего жилья ради похода по магазинам. А, может, успешные ремесленники сами подыскивали место поближе к покупателям.
Александр слушал девушек с неподдельным интересом. Несмотря на пережитое потрясение, в его глазах светилась благодарность:
— Вот уж воистину, неисповедимы пути Господни! Кто бы мог подумать, что такое соседство сыграет нам на руку.
—
