Ван Ван из Чайны 2 - Павел Смолин
А вот и следующий уровень!
Глава 20
— Подъем!!! — вырвал меня из сладкого забытья оглушительный рев тренера Лонга.
Не только меня — нас в «казарме», как я ее называю, шесть человек. Формально — комната в тренировочном лагере для молодых теннисистов, что в моих глазах приравнивается к службе в армии. Будь у меня телефон, я бы обязательно похвастался своим актуальным местом пребывания дядюшке Вэньхуа — ему бы это сильно понравилось.
— Студент Ван, тебе что, нужно особое приглашение? — спустя полторы секунды раздался еще один крик.
— Никак нет, тренер Лонг! — проорал я в ответ, и, открыв слезящиеся от недосыпа глаза, спрыгнул со второго яруса железной кровати.
Побеленные стены, лампы дневного света на потолке, стоящие по три в ряд у каждой стены кровати и одна тумбочка на двоих под строго регламентированное количество вещей — такое вот окружение сочла для меня полезным Ассоциация Большого тенниса.
Соседи по «казарме» к такому ужасу привычны и благополучно одеваются в спортивные костюмы доведенными до автоматизма движениями.
— Студент Ван, ты опять задерживаешь всех! — поторопил одеться и меня тренер Лонг.
Я здесь уже третий день — прямо по возвращении из Казахстана, из аэропорта в Пекине меня сюда доставили, отобрав телефон, отстранив от меня тренера Ло, временно конфисковав почти все вещи и пообещав «привести в форму» к первому сентября.
Всего три дня (третий из которых только начался), но такое чувство, будто я в этом лагере родился, вырос, состарюсь и благополучно помру.
— Пять отжиманий! — скомандовал тренер Лонг.
Коллективная ответственность — страшной эффективности прием: мне здешних ребят чисто по-человечески жалко, а за два предыдущих дня я ненарочно успел их изрядно наподставлять. Они делают вид, что не обижаются на меня за это, и вообще я в их глазах почти герой, но сам я на себя за это злюсь.
— Один! — начал считать наши отжимания козел-Лонг. — Два…
Мне вспомнился последний день моей нормальной жизни — последний день в Казахстане. Тогда, по утру, старший Хуэй попросил меня помочь ему заключить контракт. Ничего особенного от меня не требовалось — просто поиграть «два на два» в дуэте с богачом-казахом. Мужик был неплохой, кое-что умел, и мы с ним легко победили его соперников: другого богача-казаха и выписанного последним из Германии профессионального теннисиста «второго эшелона». Стандартная фигня на самом деле — богатые люди нередко приглашают спортсменов поиграть с ними за деньги и вообще потусоваться.
В благодарность за помощь старший Хуэй подарил мне новенькую «БМВ». Мне ездить на ней некуда и незачем — у меня и прав-то нет — поэтому подарок отправился в деревню, радовать китайского папу и других членов семьи. Заодно Личжи «прозондировал» мое умение вести себя в таких ситуациях и с моего согласия пообещал мне «пробить» еще несколько совместных игр с богачами. Уже за живые деньги, но сначала мне нужно пережить этот долбаный спортивный лагерь.
— Пять! Три минуты на уборную! — досчитав отжимания, облагодетельствовала нас смесь надзирателя и сержанта.
Мы похватали из тумбочек свои «мыльно-рыльные» наборы и трусцой побежали в коридор. Тренер в это время презрительно провожал нас взглядом, наполовину загородив дверной проем — так, чтобы нам приходилось мимо него протискиваться. Заденешь — всем придется отжиматься, приседать или качать пресс: наказания у этого бритого до короткого «ёжика» сорокалетнего мужика с надменной рожей и ледяными глазами однообразные, но бесспорно работающие.
Боком протиснувшись мимо тренера, я не удержался и посмотрел ему в глаза, старательно транслируя свою к нему ненависть и получив в ответ мерзкую ухмылку. Моя ненависть ублюдка только веселит — у него над нами почти неограниченная власть, а моя повышенная совестливость заставляет меня ему подчиняться, чтобы не подставлять ребят.
Грустно — что они в этой жизни видели? Будучи отфильтрованными учителями физкультуры, они отправились учиться в спортивные академии, где почти так же, как здесь. Даже еще суровее. Тренировки, дисциплина и дисциплина с тренировками — так прошла вся их сознательная жизнь.
Уборная — общая, состоит из трех туалетных кабинок и трех раковин, поэтому тем и другим пользоваться приходится по очереди, разбившись на группы. В туалет мне хотелось, но очередь сегодня не моя, поэтому пришлось начать чистить зубы, слушая разговоры не осознающих всей глубины ужаса, в котором мы живем, ребят:
— Сегодня будем обедать рыбой!
— Интересно, а дождь сегодня будет? Ненавижу полосу препятствий в дождь!
— У меня ноет голень — может сходить к доктору?
— Черта с два тебе дадут больничный!
Мои «сокамерники» в ATP участвовать не будут — уровень не тот, они готовятся к ITF-ам. Единственным лучиком света в этом темном царстве является наличие среди коллег по несчастью знакомого лица — Ян Нианзу, который благодаря неспортивному поведению японца в Гонконге занял второе место. Он выступает для меня кем-то вроде консультанта по «нормальной спортивной жизни в Китае», и толком даже не понимает, почему я грущу.
— Меняемся! — заявил пацан справа от меня.
Меньше полутора минут — дорога до уборной входит в три отведенные ублюдком-Лонгом минуты — на чистку зубов это вообще-то меньше медицинской нормы.
На ходу убирая щетку в футляр, а его — в сумочку для «мыльно-рыльного», я зашел в кабинку, и, всем сердцем ощущая несовершенство бытия, принялся за дело. Спортивный лагерь ужасен.
Дружной гурьбой вывалившись из уборной, мы вернулись в комнату — снова пришлось протискиваться мимо тренера — и за три следующие минуты заправили кровати и переобулись из тапочек в кроссовки. У меня — «Анта», у ребят — «Найки», «Адидасы» и «Асиксы», потому что все они — дети богатых родителей, с какого-то перепуга решивших слепить из отпрысков спортсменов, а не кого-то реально полезного для общества.
Нагнетая саспенс, козел-Лонг с каменной рожей прошелся вдоль кроватей, оценивая проделанную работу. Около моей он конечно же остановился и сдернул покрывало:
— Ван, исправить! Остальные — приседать!
Урод!
— Да, тренер Лонг! — проорал я и взялся за дело.
Ублюдок относится ко мне крайне предвзято, считая зазнавшимся выскочкой, которого очень нужно «поставить на место». В первый день он мне так и сказал:
— То, что тебе повезло обыграть десяток бездарей и засветиться в телевизоре, не делает тебя лучше других. Я покажу тебе, что значит
