Ван Ван из Чайны 2 - Павел Смолин
— Двести отжиманий! — рявкнул Лонг громче.
— Я могу себе позволить проиграть ATP, — хмыкнул я. — Выйду на корт, изображая крайнюю степень истощения, а потом расскажу всему Китаю о том, как сильно уважаемый тренер Лонг меня возненавидел — морил голодом и изнурял бесполезной физкультурой, не говоря уже о полном уничтожении моей любви к теннису. Как вы думаете, уважаемый заместитель отдела директора отдела по организации и контролю качества образования провинции Сычуань, который лично вручал мне награду Первого ученика и оказал моей семье честь, поужинав с нами за одним столом, будет рад тому, что один конкретный тренер из личной неприязни решил уничтожить карьеру выходца из вверенной его отделу провинции?
— Надменный сопляк, — изобразил снисходительное фырканье козёл-Лонг, поняв, что криками только усилит потерю своего лица. — Вздумал мне угрожать? Один мой звонок, и ты вылетишь из Ассоциации. Хочешь до конца своих дней играть в теннис в Южной Америке? Может тебе там так понравилось, что ты решил, будто Поднебесная недостаточно хороша для тебя? Для тебя самого будет лучше, если ты примешь упор лежа и начнешь уже отжиматься.
— Какая «Южная Америка»? — не понял я.
— Глупый мальчишка, ты даже не понял, на каком континенте находится Казахстан! — заржал тренер.
Вот оно — истинное лицо обладателей китайской научной спортивной степени! Нет, это терпеть дальше решительно невозможно.
— Вы сейчас гробите спортсменам-теннисистам руки, уважаемый тренер Лонг, — заметил я. — Как они смогут получить что-то от вечерней тренировки, если будут вымотаны до предела вашими нелепыми педагогическими потугами? Знаете такой термин как «перетренированность»?
— Я услышал достаточно, — скучным тоном заявил тренер Лонг и полез за телефоном. — Главному тренеру Фэню тоже будет интересно послушать, — демонстративно начал искать нужный контакт.
Главный тренер здесь то же самое, что директор лагеря.
— Ван, перестань! Тебя же выгонят! — прошептал отжимающийся Ян Нианзу.
— Я себе не враг, — провозгласил я девиз и поднялся со стула. — Прощайте, тренер Лонг, — отвесил утрированно-глубокий поклон педагогу и пошел к двери.
— Куда это ты собрался? — направился туда же прислонивший трубку к уху козёл.
— Домой, в Цинхуа, — не стал я скрывать. — К моему любимому тренеру Ло, настоящему профессионалу своего дела. Собираетесь удерживать меня силой?
— Пф! — фыркнул тренер, перестав приближаться к двери. — Посмотрим, как быстро твоя карьера закончится, а ты вылетишь из Цинхуа обратно в свою деревню гнилых туалетов. Может твой отец от расстройства тебя в нем и утопит?
— Достойные слова достойного спортивного педагога, — одобрил я и вышел в коридор, спокойно закрыв за собой дверь.
С каждым шагом в направлении выхода из административно-учебного здания с моих плеч словно спадали утяжелители. Прохладный, слегка пахнущий кондиционером воздух пьянил, сердце трепетало от ощущения свободы. Да пошли вы к черту, придурки! Вы там наверху не разобрались, запихнули меня туда, где я деградирую как спортсмен — про «личность» вообще молчу, на нее всем и всегда плевать — а я — терпи? Ну уж нет!
Выбравшись на перевалившее за середину небосвода солнышко, я направился к жилому корпусу. Дверь на склад, где хранятся отобранные у нас личные вещи, не запиралась, но охранялась камерой. Я ничего не подписывал, ничего не подписывала и бабушка — мое пребывание здесь не закреплено юридически и основано исключительно на социальном договоре, в рамках которого я должен подчиняться хреновым умникам из Ассоциации. Забрать свое имущество и свалить я могу без проблем со стороны полиции, а кто там что подумает в Ассоциации, мне все равно. Тренер Ло же умный мужик, договороспособный, а остальные функционеры из Цинхуа «не враги» себе не хуже меня. Я для них очень выгоден, равно как выгоден и рекламодателям — да, административный ресурс в Китае побеждает бабло, но любовь ко взяткам еще сильнее.
«Казенный» спортивный костюм и «казенные» трусы с майкой остались на полке, с которой я забрал свой рюкзак. Переодевшись в собственные шорты и футболку — красные! — я ощутил себя совсем свободным и направился к выходу, на ходу включая смартфон.
— Ван, ты куда собрался? — перегородил мне дорогу главный тренер Фэн.
— Здравствуйте, уважаемый тренер Фэн, — поклонился я. — Я отправляюсь туда, где меня могут научить чему-то кроме чистки зубов за полторы минуты. Пожалуйста, пропустите меня.
— У тебя будут огромные проблемы, малыш, — заметил он.
— В наших общих интересах постараться сделать так, чтобы проблем не было ни у меня, ни у вашего замечательного спортивного лагеря, — нагло ухмыльнулся я. — У вас здесь прекрасное место, но увы, я его профессионально перерос, и ничему не смогу здесь научиться.
— Наглец! — нахмурился на меня главный тренер. — Что ты о себе возомнил?
— Почему вы с тренером Лонгом так ненавидите дипломатию? — устало вздохнул я. — Короче: я не стану рассказывать о том, как обыграл всех тренеров, которые не испугались выйти против меня на корт, а вы спокойно сохраняете свое и мое лицо, лично сообщив в Ассоциацию, что мы разошлись довольными друг другом. До свидания!
Ломанувшись влево, я добежал до окна, открыл его и выпрыгнул на улицу.
— Стоять!!!
Нет уж!
Глава 21
Бургер с котлетой из краба был великолепен. Черная — окрашена чернилами каракатицы — булка слегка хрустела сверху, оставаясь мягкой внутри. Нежное и сочное мясо идеально сочеталось с соусом «тар-тар», недостаток жира компенсировали ломтики авокадо, а помидоры с огурчики добавляли блюду свежести. Вкушая эту прелесть, я почти плакал от счастья, чувствуя, как от желудка по организму распространяются белки, жиры и углеводы.
Интерьер «морепродуктового» кафе, расположенного недалеко от аэропорта Шанхая, был незатейливым: несколько рядов столиков с красными диванчиками, стойка с кассовым аппаратом и висящей над ней табличкой с не шибко объемным меню и большие окна с видом на улицу — возле одного из таких я и сижу, любуясь мимо проходящими по своим делам соотечественниками. Близится конец рабочего дня, и скоро в кафешке станет не как сейчас — почти никого нет — а битком набито, потому что у нее очень хорошие рейтинг и отзывы в приложении с картами.
Никакой погони за мной само собой не было — кому
