Роберт Киркман - Ходячие мертвецы: падение Губернатора
* * *
Шпионы ЦРУ, террористы третьего мира, агенты КГБ, наркодилеры и другие эксперты знают, как держать жертву в сознании во время «допроса с пристрастием», но амазонка с дредами Медузы Горгоны явно не имеет никакого опыта в искусстве сохранения человека в чувстве во время этой поспешной, импровизированной пытки. Всё, что у неё есть — это врождённое чувство справедливости и немного уличного нахальства, которое заставляет её продолжать пробуждать Губернатора. Губернатор осознаёт это всякий раз, когда она приводит его в чувство и находит уровень своего восприятия ещё более искажённым через призму адской боли.
В этот раз он приходит в себя с ощущением, будто ему на голову упало пианино. Он чувствует сильное давление на одну сторону черепа, потрясающее его, посылающее мучительную боль к его переносице. Он слышит атональный звук всех восьмидесяти восьми клавиш пианино, всех сразу, звонкая нескладная ария в его голове, настолько громкая, что у него перехватывает дыхание.
Мишонн возвышается над ним. И ещё раз бьёт носком своего ботинка по его голове.
Удар ломает ему челюсть и, на какое-то время, Губернатор находится в полубессознательном состоянии... и не в сознании, и не в беспамятстве.
Он вертится и стонет и хихикает под липкой лентой, находясь в каком-то неврологическом тумане, продвинутые функции его мозга отключаются, он переходит в режим программы по умолчанию: к своему раннему «я». Ему кажется, что маленький мальчик в Вейнсборо, который сидит на коленях у отца на ярмарке. Он чувствует запах попкорна, дешёвых сигарет и сахарной ваты. Он слышит каллиопу — клавишный инструмент, играющий комичную коротенькую мелодию, а звезда шоу — Тёмнокожая Женщина-Воин из Борнео — медленно кружит и кружит вокруг него, сидящего на отцовских коленях.
— Думаю, я пнула тебя слишком сильно, — говорит она игривым голосом. Зрители аплодируют и смеются. — Кажется, что-то сломалось.
Он хочет рассмеяться над её смешной шуткой, но кто-то, может это его отец, закрыл ему рот рукой. Это делает происходящее ещё смешнее. Темнокожая Женщина-Воин из Борнео опускается перед ним на колени и склоняется к его лицу. Он поднимает на неё глаза. Она смотрит на него и забавно ухмыляется. Что она собирается делать с этой ложкой? Может она сейчас покажет свой самый лучший трюк!
Она подносит ложку к его левому глазу и шепчет:
— Не теряй сознания — мы ещё не закончили.
Прохладным кончиком ложки, она начинает вынимать его глазное яблоко. Он вспоминает, как однажды дантист лечил ему дальний коренной зуб — это было так, так, так, таааак больно, но после ему дали леденец на палочке и ему стало немного легче, но на этот раз леденца нет и боль сильнее, чем он мог себе представить. Он слышит отвратительные звуки, похожие на те, когда мама готовила на ужин цыплёнка — влажные чмокающие звуки. И в конечном итоге, Леди из Борнео вынимает глазное яблоко из гнезда.
Он испытывает желание начать аплодировать этой удивительной темнокожей леди, которой удалось оставить его глазное яблоко свисающим на лицо на нитях нервов и липкой красной материи, напоминающей мерзкую гирлянду для вечеринок.
Теперь он полностью теряет зрение и ему начинает казаться, что он находится на увлекательнейшем аттракционе — как тогда, когда его отец взял их с братом Брайаном на Ярмарку «Сердце Джорджии» и они прокатились на «Зиппере» — его кружит точно так же, как и в тот день. В какой-то степени он всё ещё может видеть висящим глазным яблоком. И продолжает видеть другим своим глазом. И то, что он видит, заставляет его чувствовать неловкость перед Темнокожей Женщиной Воином из Борнео.
Она плачет.
Слёзы бегут по её коричневому, глянцевому лицу, когда она приседает перед Филипом и внезапно Филипу становится грустно за эту бедную леди. Почему она плачет? Она смотрит на него как потерянный ребёнок, словно маленькая девочка, которая совершила что-то очень плохое.
Затем что-то другое привлекает внимание Филипа Блейка.
Громкий стук в дверь возвращает его в настоящее. Он моргает здоровым глазом, а леди жмурится сквозь слёзы, и они оба слышат глубокий, рассерженный мужской голос за дверью.
— ГУБЕРНАТОР! ТЫ ЗДЕСЬ?!
Внезапно, каллиопа перестает играть и маленький Филипп Блейк больше не на ярмарке.
* * *
Мишонн хватает свой меч, вскакивает и стоит перед дверью, парализованная нерешительностью. Она не закончила свой шедевр, не поставила на место самую важную часть пазла, но теперь, похоже, ей придётся резко прерваться.
Она оборачивается к гротескным останкам, лежащим на полу — человеку, продолжающему цепляться за жизнь, и начинает что-то ему говорить, когда за дверью снова раздаётся голос.
— ФИЛ! ОТКРЫВАЙ! ЧОКНУТАЯ СУЧКА СБЕЖАЛА! ДОКТОР И ЭЛИС, И ДВОЕ ОСТАЛЬНЫХ ТОЖЕ! — слышится скрип дерева.
Мишонн опускает взгляд на Губернатора, когда раздаётся удар в дверь. Она направляет остриё катаны к его паху.
Сиплый голос Гейба, узнаваемый своей резкостью и отрывистостью, с той стороны двери становится громче.
— ЧТО, БЛЯДЬ, СЛУЧИЛОСЬ С ТВОЕЙ ДВЕРЬЮ, ЧУВАК?! ЧТО ПРОИСХОДИТ?! ОТВЕТЬ ЧТО-НИБУДЬ! МЫ ВХОДИМ!
Ещё один сильный удар в дверь, вероятно Гейб с Брюсом вдвоем ударили в неё плечом или соорудили примитивный таран, и дверные петли начинают скрипеть, сыпется пыль. Дверь вот-вот сломается в местах, где Мишонн торопливо заколотила её гвоздями.
Мишонн держит меч в сантиметре от вялого члена Губернатора.
— Похоже остаток этой штуки может зажить, если ты выживешь, — мягко говорит она ему таким низким голосом, словно разговаривает со своим любовником. Она и понятия не имеет, слышит ли он или понимает её. — А мы бы этого не хотели.
Одним быстрым движением запястья, она отсекает пенис мужчины прямо у основания. Кровь пузырится и сочится с раны, в то время как безжизненный орган падает на деревянный пол рядом с мужчиной.
Мишонн поворачивается и бросается из комнаты. Она пересекает квартиру, выпрыгивает из окна и уже находится на полпути вниз по пожарной лестнице, когда дверь наконец поддаётся.
* * *
Брюс просачивается в комнату первым. Его лысина блестит, глаза широко открыты и он едва не оступается на полу. Гейб идёт следом за ним, сжав кулаки и оглядываясь.
— ПИЗДЕЦ! — Брюс поворачивается, когда слышит тихий рычащий голос мёртвого ребёнка. — БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! — он чувствует зловоние выделений и крови в воздухе. Он озирается. — БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ!!
— Осторожно! — отталкивает Гейб Брюса в сторону, когда маленькая мёртвая девочка, прикованная к цепи, кидается на него, её тонкие чёрные зубы клацают рядом с телом Брюса. — Отойди от неё! — вскрикивает Гейб.
— Блядь... блядь, — внезапно произносит Брюс, когда поворачивается в сторону арочного входа гостиной. Он видит ужасные остатки еды Пенни. — Губернатор! ПИЗДЕЦ!
* * *
Расположившись в тихой нетронутой темноте полянки, под необъятным сельским небом, Остин Баллард нарушает тишину.
— Знаешь что? Я только понял... что мог бы соорудить небольшую детскую в солнечной комнате в дальнем конце моей квартиры.
— Будет мило, — кивает Лилли. Она размышляет об этом. — Я видела на складе ненужную колыбельку. — она обдумывает еще. — Можешь назвать меня чокнутой, но мне кажется, что у нас всё получится.
Остин дотягивается до неё и сжимает в нежном объятии. Они продолжают сидеть на пне, обнимая друг друга. Лилли целует его волосы. Он улыбается и обнимает её ещё крепче.
— Вудбери — это самое безопасное место для нас, — мягко произносит он.
— Я знаю... Я начинаю понимать, почему Губернатор хочет всё держать под контролем, — кивает она.
— И Стивенс и Элис помогут ребёнку родиться, — сжимает он её нежно.
— Точно. — она улыбается сама себе. — Думаю, мы в хороших руках.
— Ага. — Остин смотрит в ночь. — Губернатор позаботится о нашей безопасности. — он улыбается. — Сейчас самый подходящий момент, чтобы начать новую жизнь.
— Мне нравится, как это звучит, «новая жизнь», — снова кивает ему Лилли. Её улыбка могла бы осветить весь город.
И в первый раз в своей жизни, ей по-настоящему кажется, что все будет хорошо.
* * *
Гейб и Брюс заходят в пыточную в гостиной и видят доказательства издевательств Мишонн: окровавленные инструменты, вещевой мешок, отделённую руку и пятна крови, разбрызганные по деревянной платформе, словно демонические крылья, растущие из тела. Они делают несколько шагов в направлении останков.
Несмотря на панику, царящую в их головах, они стараются остаться спокойными.
— Что насчёт черной сучки? — опустив взгляд на тело, спрашивает Гейб.
— Пофиг. Она наверняка уже за пределами безопасной зоны — у нее нет ни шанса — отвечает Брюс.
