Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах - Волынец Алексей Николаевич
Достались чукчам и небывало большие трофеи – знамя отряда Павлуцкого, железная пушка, четыре десятка ружей, много холодного оружия и снаряжения. С трупа Дмитрия Павлуцкого чукчи успели снять кольчугу, и если значение добытого в бою знамени они тогда не особо понимали, то стальной трофей ценился ими наиболее высоко. Почти полтора следующих века этот символ победы будет передаваться из поколения в поколение. Лишь в 1870 году один из чукотских старейшин-«тойонов» в знак мира подарит кольчугу Павлуцкого «колымскому исправнику» барону Гергарду Майделю, руководителю первой научной экспедиции российских представителей на Чукотку.
«Битва на реке Орловой» воистину стала эпическим событием в истории Чукотки, войдя в фольклор всех проживающих здесь народов. В конце XIX столетия этнографы зафиксировали песни и сказания о гибели майора Павлуцкого и у коряков, и у потомков первых русских поселенцев на Анадыри. Но больше всего преданий о тех событиях сохранилось, естественно, у чукчей – гибель страшного для них «худоубивающего якунина» стала частью героического эпоса Крайнего Севера. «Русский начальник, весь одетый в железо», отныне был их персонажем, наряду с мифическими духами и сверхъестественными существами.
«Для искоренения немирных чукоч оружейною рукою…»
Не меньшее впечатление гибель майора Павлуцкого произвела и далеко на западе – в Петербурге. Рапорт оставшегося старшим в Анадырском остроге сотника Котковского о неудачной «битве на реке Орловой» отправили на собачьей упряжке в Иркутск 3 апреля 1747 года. Расстояния были столь велики, что при тех транспортных средствах Сенат Российской империи узнал о разгроме майора Павлуцкого только восемь месяцев спустя, в ноябре.
Донесение поступило в Сенат вместе с просьбой ««для искоренения оных немирных чукоч оружейною рукою и для охранения здешних острогов прислать драгун 500 человек». Правительство Российской империи посчитало, что для наступления на чукчей надо иметь в Анадырском остроге хотя бы тысячу солдат и казаков.
Сегодня даже сложно представить, каких трудов в середине XVIII века в Сибири стоило найти и перебросить на Чукотку несколько сотен «служивых». Людей собирали по всему краю, от пограничья с казахскими племенами до Забайкалья. Первое подкрепление – 99 солдат и 49 казаков – прибыло в Анадырский острог только к лету 1750 года.
Пока русские перебрасывали резервы через тысячи вёрст тайги и тундры, чукчи активизировали свои набеги. Вынужденные прекратить их на несколько лет под ударами Павлуцкого, они спешили наверстать упущенное после разгрома страшного майора. Вторгались даже на Камчатку, грабя и убивая камчадалов и коряков.
Поручику Якутского полка Семёну Кекерову, исполнявшему обязанности командующего Анадырским острогом, пришлось провести несколько ответных походов против чукчей, чтобы остановить разграбление «ясачных» подданных Российской империи. Однако проблуждав по тундре несколько тёплых месяцев, русские отряды так и не нашли неприятеля в безлюдных просторах. Только в августе 1750 года на берегу Берингова моря обнаружили покинутый чукчами острог – небольшое укрепление из древесных стволов и коряг, прибитых морем к берегу. Убегавшее на байдарках племя тойона Кею удалось обстрелять из ружей.
Следующие несколько лет продолжались такие же бесплодные походы, когда ускользающего неприятеля обычно удавалось лишь заметить на горизонте. Но в отличие от времён Павлуцкого, до самых отдалённых берегов Чукотки отряды из Анадырского острога не ходили. К тому же казакам и солдатам приходилось в эти годы отвлекаться на периодические бунты «ясачных» коряков на берегах Охотского моря.
В марте 1754 года большой чукотский отряд – около 500 воинов во главе с тойонами Тегрувье, Ихъяином и Мего – вдруг появился под Анадырским острогом, убив нескольких казаков, большое количество местных коряков и вновь угнав оленьи стада. Погоня за грабителями двух сотен казаков на собачьих упряжках продолжалась неделю, пока след чукчей не скрыл снежный ураган.
Постепенно далёкое начальство в Петербурге стало понимать, что военная операция на крайнем северо-востоке империи не только слишком затянулась, но и лишена стратегических перспектив. В острогах от Колымы до Камчатки располагалось почти полторы тысячи «служивых», но если большинство северных гарнизонов насчитывали по нескольку десятков человек, то в Анадырской «крепости» приходилось содержать почти 600 солдат и казаков.
В условиях Крайнего Севера, когда из «техники» были доступны только собачьи да оленьи упряжки, содержать такое огромное по чукотским меркам войско было крайне дорого. Притом, в отличие от других регионов, трофеи и добыча многотрудных чукотских походов были минимальны. Русская власть настойчиво осваивала Сибирь, Север и Дальний Восток именно из-за ясака, драгоценной пушной дани. На Чукотке из-за воинственных и непокорных аборигенов, да и в силу природных условий добыча мехов была минимальна.
Большинство эпизодов и деталей долгой русско-чукотской войны не дошли до нас, зато архивы неплохо сохранили финансовые результаты противостояния на Крайнем Севере. С 1710 по 1764 год на содержание Анадырского острога и походы против «чюхчей» потратили 1 381 007 рублей и 49 с четвертью копеек (именно так, до долей копеек). При этом стоимость захваченных здесь или полученных в качестве дани мехов составила всего 29 152 рубля и 54 с половиной копейки. Расходы превышали доходы в 47 раз!
Однако от долгой войны устали и чукчи – в редких, но ожесточенных схватках с русскими погибло слишком много мужчин маленького народа. В войне первобытных родов с феодальной империей не могло быть официального перемирия и официальной дипломатии, но неформальные переговоры о мире начались, по сути, сами собой летом 1756 года.
Впервые со времён резни, устроенной сотником Шипицыным, новый начальник Анадырского острога, майор Ширванского пехотного полка Иван Шмалев встретился с тойонами Тегрувья и Менигытьевым – впервые такая встреча «на высшем уровне» обошлась без боя и убийств. В урочище Красный Яр сошлись 234 русских и более 300 чукотских воинов, как описывал очевидец, «в луках и копьях исправныя, дельныя и лехкия люди, которые по их званию объявлялись бойцами и к военному действию исправными».
Через шесть дней сложных переговоров чукотские вожди согласились считаться подданными Российской империи, вернули трёх русских пленных и выдали символический ясак – 98 «красных лисиц» и 45 песцов. Однако ни заложников-аманатов, ни присяги на подданство майор Шмалев от чукчей так и не добился.
Обе стороны, ведя переговоры, опасались внезапного нападения – и в ночь на 4 августа 1756 года, когда поднялась сильная буря, караульным чукотского лагеря показалось, что к ним приближаются русские. Чукчи вскочили в свои байдарки и стремительно уплыли прочь. Когда выяснилось, что тревога была ложной, к русским отправили одного из чукотских «старшин» Харгипина, который и сообщил, что чукчи бежали, вспомнив коварство сотника Шипицына и опасаясь внезапного нападения, но всё равно «они де с российскими никогда войны иметь не желают».
«Их чукоцкое между каменьями житие…»
По итогам странных переговоров с чукчами майор Шмалев отослал начальству в Иркутск и Петербург донесение с предложением добиваться от чукчей мира путём усиления военного давления. Он предлагал построить на Чукотке несколько дополнительных острогов, в частности в устьях рек Анадырь и Канчалан, а также привести на полуостров почти неизвестное здесь чудо-оружие… лошадей! По замыслу майора Шмалева большое моральное давление на противника окажут 300 коней, «коих те чукчи увидая, уже российских людей не будут почитать пешими и всегда будут иметь опасение от их походов».
Вопрос ездовых животных, действительно, стал слишком актуальным для Анадырского острога – долгая война и набеги чукчей почти искоренили оленьи табуны в его окрестностях, а большинство местных коряков из-за набегов «настоящих людей» предпочли откочевать на юг со своими табунами. В итоге гарнизон «Анадырской партии» остался почти без средств передвижения. Однако перевести через тысячи вёрст тундры несколько сотен лошадей было практически невозможно, а главное, безумно дорого – в далёком Петербурге на такой эксперимент не решились.
