Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов
— Положите его руки ладонями на пол!
— Нет! — заорал Вильгельм, понимая, что его ждет.
— Раскрой ладони, если не хочешь лишиться рук! — предупредил король.
Вильгельм разжал пальцы, широко растопыривая их. С глаз текли слезы, а по бритой, оцарапанной бритвой, шее — липкий пот. Франциск приблизился и, немного примерившись, сильным и точным ударом меча отрубил первую фалангу мизинца на левой руке посла. Тот взвыл от боли, но вскоре замолчал. Теперь он представлял собой не рычащего пса, а маленькую побитую собачонку. Изо рта раздалось что-то, похожее на поскуливание.
Герман достал маленькую склянку и бинты, а Франциск меж тем прогремел:
— Передай своему королю, что мы не овцы, чтобы нас стричь! Мы сами вас пострижем, как только что тебя, граф плоский! Я знаю, что вашего короля называют Волком, так вот, на любого Волка найдется Медведь, который переломает ему хребет! Герман, перевязал?
— Да, сейчас закончу, Ваше Величество!
— Убирайся, Вильгельм, граф плоский, и засунь эту бумажку себе в задницу! — с этими словами король попытался ткнуть свиток послу в зубы, и это получилось. Вильгельм покорно открыл рот, ибо не хотел точного приведения в действие словесной угрозы.
Через час в кабинете Франциска заседал Малый совет. Дворяне без присутствия высших магов. На этот раз собрался лишь старший двор. Король был бы не прочь видеть и представителей младшего, но из мужчин, кроме Эдуарда, никого не оставалось. Зная, что молодой маркиз несколько обделен умом, решили обойтись без него. Изабелла, младшая дочь короля не сильно интересовалась политикой в силу возраста, а Клеменцию, жену осужденного Карла, Франциск сам не хотел видеть. Ее присутствие усилило бы позиции великолепной Анны, которая оставалась почетным членом совета, несмотря на потерю мужа.
— Итак, господа, теперь мы находимся в состоянии войны с Фринцландией. Каковы наши перспективы задержать их на дальних границах? — спросил Франциск.
— Ваше Величество, Волк слишком силен и голоден! — загадочно ответил Антоний, смахнув прядь черных волос со лба. Однако тут же пояснил: — Это будет трудно.
— Почему же? Разве я за эти месяцы не усилил армию. Не навел порядок в стране?
— Порядок надо наводить с умом! — возразила Анна, кривя улыбку. — Сколько у вас солдат, дорогой деверь?
— Не менее ста тысяч! — воскликнул Франциск. — К тому же около тысячи боевых магов плюс Северный флот из ста кораблей! И еще двадцать строятся!
— А сколько у вас генералов?
— Генералов? — переспросил король и задумался. — Антоний, а сколько генералов?
— Велика рать, да вести некому. Было пятьдесят, двадцать казнили, пятнадцать посадили, осталось пятнадцать. Из них пятеро совсем недавно получили высокий чин…
— А сколько «боевых» генералов? — настойчиво выпытывала Анна, улыбаясь все шире.
— Э-эээ… — начал было Франциск и внезапно покраснел. Он понял, что в Империи не осталось ни одного толкового военачальника, который смог бы возглавить армию. Все реформы и чистки среди двора привели к уничтожению цвета дворянства и будущему поражению большой, огромной, но безголовой армии. Чтобы как-то снять напряжение король приказал подать всем вина и легких закусок.
Великолепная королева Анна, пригубив виноградной водки, продолжала:
— Ваше Величество, вы понимаете, что некому вести войска на битву. Только если вы сами…
Франциск нервно покусывал ус и думал. Нет, он не страшился Алоиза и его рыжих плащей, но он боялся оставить Столицу. Боялся, что в его отсутствие Антоний и Генрих примутся за передел Империи, оставив новоявленного короля без короны. Не нужно забывать, что у этих господ есть наследники мужского пола.
— А если бы вы выпустили из тюрьмы Карла, тогда бы он смог повести войска и кровью доказать, что невиновен в смерти своего отца и вашего брата! — гнула свою линию Анна.
Антоний тут же отреагировал:
— Безумец не может управлять армией! Доверьте лучше это моему сыну, Людвигу. Я считаю, что эта история с Темной Водой шита белыми нитками. Неужели непонятно, что флакон ему просто подбросили те, что желают рассорить всю нашу семью. Я бы, конечно, предпочел, чтобы Робер, но…
Тучный герцог Генрих помалкивал, обсасывая свиные ребрышки. Ему было все равно, чем закончится спор. Ибо он прекрасно понимал, что человека, ответственного за Маконьяк, житницу королевства, на войну не отправят. Да он не умел, да и не хотел воевать. Генрих — единственный из высшей знати, кто уже с трудом держал шпагу в руках. И чаще всего для позирования придворным художникам.
Анна и Антоний бойко гнули свои линии, выторговывая поблажки для детей. Их слова, начавшиеся спокойно, в конце концов перешли на крик. Король слушал-слушал, пока не покраснел, словно сталь в кузнечной печи.
— Хватит! — тяжелая рука стукнула по столу. — Я не собираюсь никого прощать и отпускать из тюрьмы Звезды! Нам хватает неблагонадежных людей! Где Робер? Где моя дочь, эта мерзавка Шарлотта? Почему о них ничего неизвестно?
— Плох тот пастух, что овец не сберег! Спросите об этом своего нового начальника охраны… — осторожно посоветовал Антоний. — Старого, Армана, вы недавно казнили, а уж он то умел находить пропавших…
— Прекратите! Вы еще посоветуйте мне обратиться к Стради! — хмыкнул король. — Эй, ты тут, фигляр?
С этими словами Франциск дернул ногой под столом, надеясь пнуть шута. Однако, его каблук нашел только пустоту, гном уже куда-то испарился.
— Даже если б Робер находился в столице, ставить его во главе армии — слишком… нагло, учитывая, что его обвиняют в «кровавой свадьбе» и пытаются судить… — предположила Анна.
— Нагло? — вскричал Франциск. — А не нагло ли требовать у меня Россенваль? Требовать миллион кролов? Кстати, что у нас с казной, дорогой брат?
— Птички хорошо клюют зерно… Ваша коронация, праздники и свадьба обошлись недешево… Ну, миллиона два наберется в этом году, — закатив глаза, ответил Антоний.
— Почему не пять, как было при Карле Двенадцатом? Понятно… Разворовали. А вы опять интересуетесь, почему я казнил и посадил в тюрьмы тысячи людей? — пояснил Франциск.
Все молчали. Было понятно, что у королевства множество проблем. В звенящей тишине раздавался лишь мерный храп Генриха. Толстый герцог безмятежно спал и казался счастливее всех.
— Итак! — Франциск вытянул руки перед собой, показывая, что принял решение. — Армию возглавишь ты, Антоний. Больше некому. Постарайтесь продержаться как
