Скуф. Маг на отдыхе - Максим Злобин
Но думается мне, что тут скорее второе.
Хотя бы потому, что сын Кочеткова поступил на службу в армию и уже успел выслужить себе личное дворянство. Так что парень явно с головой. Принципиальный и с пониманием того, что такое честь и совесть. Мстить вряд ли станет, да и претендовать на усадьбу задним числом тоже.
Признаться, она и мне-то не нужна.
После того, как в подвале обнаружили пыточную и все эти… игрушки… Короче, забирать её стало как-то брезгливо. А потому:
— Константин Васильевич, — обратился я к тайнику. — Не в службу, а в дружбу, раз у тебя и нотариус свой, можешь пригнать оценщиков, чтобы всё это дело в казну выкупили?
— Без проблем, Скуф.
Выкуп в казну усадеб и прочего имущества, вдруг оставшегося без хозяев, был обычной процедурой. Ведь Батюшка Император достаточно регулярно жалует усадьбами тех, кто дослужился до потомственного дворянства и получил за свои заслуги титул.
Так что достанется эта усадьба какому-нибудь хорошему человеку. А мне исключительно наличность.
— Вырученные средства перевести на ваш счёт? — уточнил нотариус. — Или барышни тоже претендуют на долю?
— Нам ничего не нужно, — тут же отозвалась Фонвизина.
Остальные поддакнули. Правда, вот не так уверено, как Ольга. Шаманка так та вообще со слезами на глазах.
Судя по тому, что в разговорах альтушек по отношению к Фонвизиной частенько в шутку проскакивало: «Ваше Сиятельство», то барышня у нас княжеских кровей, не меньше. И ей-то действительно ничего не надо.
А вот остальных поощрить стоит.
— Мы действовали в составе егерской группы, — сказал я, умолчав при этом про название. — А у каждой подобной группы по умолчанию создаётся депозит, согласно долевому участию и личному вкладу. То есть я как руководитель получаю половину, а вторая половина делится на шесть частей. Вот туда доход и отправьте.
— Понял, — кивнул нотариус, — никаких проблем.
— Когда практика закончится, получите свои капиталы на руки, — я обернулся к девкам. — Ну а пока, группа «Альта», вы заработали десять баллов на благоустройство жилища.
— А десять баллов — это сколько?
— Все вопросы к Кузьмичу. Так! — я хлопнул в ладоши. — Ну а пока не стартовала перепись имущества, предлагаю вам затрофеить то, что очень хочется…
Тут я услышал радостное поскуливание. Сперва мне подумалось, что это Ромашка опять обратилась, ан-нет. Скулила Шестакова.
— В пределах разумного, — добавил я.
— Дольче, — покачала головой Фонвизина. — Ну фу же… Ну вот прямо фу-фу-фу…
— «Фу-фу-фу», это если бы я ношеное забрала! — парировала Чертанова. — А так смотри! В заводской упаковке, ни разу не надёваное!
Кто бы мог сомневаться? Кадет Дольче в качестве трофея прихватила из подземелья несколько комплектов БДСМ-одежды. Ремни, заклёпки, латекс, кожа, «горничные», «монахини» — все дела. И вырезы ровно на тех местах, которые обычно как раз-таки стараются прикрыть.
— А настоящее «фу» — это то, что выбрала Таня!
Ну…
Тут я был полностью согласен.
Стеклова решила залутать себе штуковину как раз по своему профилю. Из оранжереи. Здоровый такой кактус с цветками в виде фиолетовой пятиконечной звезды. И всё бы ничего — хорошая друидка обязана развиваться в своей теме — если бы этот кактус не благоухал, как прогнившая сельдь.
— Вы ничего не понимаете. Вы не представляете, насколько это редкое и ценное растение. Это же…
— Да плевать, что это такое! — крикнула Шаманка. — С нами в одной машине оно всё равно не поедет!
— Но почему⁈
— Оно воняет!
— Правда?
— Правда!
Стекловата почесала в затылке, махнула рукой, и цветы схлопнулись. Противный запах тут же исчез.
— Всё равно! — не успокоилась Шестакова. — Я это в машину не пущу! Я сейчас… Я сейчас, — тут она нахмурилась и начала оглядываться. — Я ему сейчас какой-нибудь прицеп придумаю! Василий Иванович, поможете оторвать воо-о-о-он ту хренатовину?
К слову, о Шестаковой.
Боюсь даже представить, какие баталии развернулись внутри этой розововолосой головы и какого труда ей стоило победить свою алчность, но факт есть факт. Вместо золотых канделябров и коллекционных монет, Шама выбрала себе броневик.
Тот самый, который остановила на ходу.
Но поскольку в плане комфорта военная машина очень сильно уступала ордынскому минивэну, броневик было решено распотрошить на запчасти.
И пока остальные девки слонялись по усадьбе и раздумывали, что бы такого залутать, мы с Шамой модернизировали барбухайку. Обшили машину бронёй и кой-чего в начинке подшаманили. Восторгу Шестаковой не было предела, да и я порадовался.
Почему?
Ну потому, что листы композитного металла скрыли эти позорные цветочки. Барбухайка больше не выглядела потешно; она выглядела угрожающе. Так и вижу сполохи огня из глушителей и патлатого гитариста, прикованного к капоту.
Что до остальных девок, то их добыча была поскучнее.
Фонвизина покопалась в библиотеке и чисто для галочки выбрала себе несколько коллекционных томиков из графской библиотеки. Рита Смертина восприняла слово «трофей» буквально и взяла себе разбитые оковы одной из пленных девушек.
Как символ, ага.
А ещё, по её словам, предмет схватил достаточно боли и ужаса, чтобы стать неплохим артефактом. В точности по её профилю.
Ну а Ромашка до последнего не знала, чего же ей хочется. Девушка была согласна и на цветочек аленький, так что подруги подбили её взять плазму из кабинета Кочеткова.
Всё в дом, как говорится, всё в дом.
Ясен хрен, что закрытие трещины на сегодня отменилось. Я позвонил Ярику Валигуре и предупредил, что у нас случилось ЧП, так что появимся мы только завтра.
— Отлично, Василий Иванович! — обрадовался инженер.
— Что? Не успеваете?
— Не-не-не, не в этом дело. Я тут как раз хотел одну штуку попробовать, а раз вы задерживаетесь, то мы с мужиками как раз ночью поработаем и сделаем. Потом сами увидите.
— Ну хорошо, — улыбнулся я. — Доверяю. Можете вылезти из бюджета, если потребуется.
Приятно, когда человек горит своим делом. Не знаю, что там Валигура придумал, но есть у меня такое чувство, что мы с его инженерной группой ещё много всякого наворотим.
Итак…
Формальности соблюдены, злодеи повержены, угнетённые спасены. Канцелярия целым табуном копошится на участке, Гринёв выслужил себе очередную медальку, а нам здесь делать больше нечего.
— По машинам! — крикнул я альтушкам и залез на мотоцикл. — Едем отмечать!
Ну да.
Отмечать.
Во-первых, это полезно.
