Короткие истории - Леонид Хлямин
Несколько позже – события ускорились. Появились орудия: самоходки, пулеметы, люди в темно-зеленой форме. Курсант Игорь Катрецкий в расстегнутой рубахе, в опущенных по бокам руках – по гранате. Он скалится пьяной моряцкой улыбкой, и даже бросив гранаты в сторону противника дальше готов действовать голыми руками.
Окошко в бане с устатку напоминало поезд. За окошком был русский равнинный огород с огурцами и картошкой, большими листами виднелась на грядках капуста. Летом, уже в середине августа, средняя полоса России начинает выглядеть по-осеннему.
На окне в предбаннике очень много слепней и оводов, или как их там… Выглядят не то чтобы противно, но неприятно. Их можно давить тапочком.
Они хрустят. Дедушка и папа давят их пальцами. А дядя вообще их не замечает.
В ту эпоху пели всякие скучные группы, часто шли дожди, было даже не интересно, что ли.
…Еще она снилась в добрых красках. Отчетливо виднелись ее белые трусы…
На всякий случай поднял голову – никого нет. Все вышли, никто не вошел. Можно писать дальше наедине с собой.
…Потом мы были на даче у меня, на дачном участке точнее. Десятого мая. Она сказала, что если мне очень хочется, то она готова прямо сейчас сделать, прямо тут, на траве, возле виноградника. Я сказал, что хочу. Она и сделала. Брызги попали ей на лицо и дальше – на траву; и так и остались блестеть…
Всюду, где мы были вместе, при каждом удобном моменте, я тянулся к ней, лез ей пальцами в джинсы, под платье, под юбку, под шорты. Она смеялась и гладила меня по лицу. Неоднократно признавалась, что любит все это не меньше меня, если не сказать, что больше. И готова всегда агрессивно отдавать себя этому занятию, в чем я неоднократно убеждался…
(Входит Анатолич, садится за стол и с руганью обрушивается на курсанта):
– Змей траншейный! Что ж ты отмечаться не идешь?
– Да, – поддерживает его вошедший Валерий Валентиныч, – с вас можно взять только анализы и мочу!
Сидя к ним спиной, я засмеялся.
6.
Я был дежурным в тот зимний день, когда впервые может, обратил на нее внимание.
Бойкая очень девица, – сразу подумал, – надо будет познакомиться.
Подумал, и собственно забыл, так как меня охватили утренние дела, к которым я еще не успел толком привыкнуть: я должен был провести утреннюю поверку, поставить на двери двух дежурных и одного наверх; сгонять за журналами по вахте, заполнить рапортички, всех поставить на питание, сосчитать личный состав.
Тем временем она иногда мелькала в коридорах. Я знал, конечно, что она учится на повара. Знал, что тусуется с нашими «морячками». Больше, пожалуй, ничего не знал. Знал, что пользуется у них некоторым авторитетом и популярностью.
После того, как «мой» дежурный из 89-ой группы дал звонок со второй пары, она появилась в холле. Я еще отметил для себя, что занятия ее как будто бы не касаются, – часто ходит себе в учебное время то по коридорам, то на улицу курить с подружками.
Она подошла к расписанию, сбоку сидел я с повязкой на руке и отвечал за внутренний и внешний распорядок нашего «штаба», – как называл я заведение, в котором работаю.
– Тебя как звать, красавица? – несколько намеренно насмешливо спросил я.
– Дина, – ответил девица. Немного так по-хамски ответила. В ее ответе читалась независимость. И в то же время я понял, что заинтересовал ее. Хотя бы как новый мужчина в этом учебном заведении.
А девки, – народ любопытный, – я это давно для себя отметил, – их медом не корми, дай проверить на прочность новый субъект мужского пола.
– Как учится тебе?
– А вам-то что?
– Ничего, – улыбнулся я. – Знакомлюсь. Меня Леонид зовут.
– А по отчеству?
– Можешь без отчества, Дин.
– Ну ладно, давай без отчества, – и она ушла.
Ее сразу же окружила «ближайшая свита» наших курсантов. Они пошли наверх. Опасная девушка, таких много в нашей стране. Девушка с района. Наверняка честная, прямолинейная, целеустремленная даже, – рассуждал я. Одевается по-спортивному. Низкого роста. Стройная.
Позже, я узнал, что она, то ли из неполной семьи, то ли вообще без семьи росла, что ей 20 – 21 год. Еще я, если правильно понял, у нее есть маленький совсем ребенок. Естественно воспитывает его одна. А с курсантом Кульпиным якобы встречается. Или не с ним, а – с каким-то другим. Или даже ни с кем из них не встречается. Или со всеми вместе. Откуда я все это знаю? Я не знаю. Этой противоречивой и неясной толком информацией со мной делились мои курсанты, когда я у них интересовался ею.
Мы стали здороваться и улыбаться друг другу каждое утро. Если за весь день мы пересекались больше одного-двух раз, и проходили мимо друг друга, то чуть ли не смеялись в полный голос – я думаю, мы единственные во всем заведении были, кто искренне радовался встречи такой вот друг с другом. Часто, я замечал, что проходя мимо меня с подружками, она начинала шептаться с ними и смотреть в мою сторону. Думаю, я ей понравился. Но я был в ее глазах «мастером группы по обучению» – такой вот статус, и она, поэтому конечно, немного стеснялась меня, хотя, безусловно, я был ей интересен среди всех этих ребят.
Я отметил, что такой яркий цвет глаз мне никогда не встречался, они у нее были черно-зелеными. Вела она себя довольно независимо, иногда несколько агрессивно. Но то, что она добрая девочка, я сразу заметил. У меня чутье есть такое, сам не знаю, откуда оно у меня.
Как-то она и еще одна девочка, ее подружка, пришли к Валентинычу записываться в секцию бокса, которую он вел после занятий. Вел для парней. Но девчонки потребовали, чтобы он тренировал и их. Я как раз сидел в комнате мастеров, поэтому спросили они у меня. Я сказал, что сейчас придет Валерий Валентиныч, – у него и узнаете.
Валентиныч поколебался немного, но дал согласие. И они стали ходить к нему на тренировки. Я присутствовал на одной из тренировок, девчонки парням отказывались уступать в напористости. Я это сразу заценил. Потом были внутриучилищные соревнования в конце марта. Девчонки тоже
