Дима - o f2ea2a4db566d77d
осторожно из-за по-прежнему нывшей ноги. «Он думает, легко перескакивал с мысли на
мысль. Вспоминает уже не в первый раз Габи: её лицо, оголённые руки, соски,
поприветствовавшие его утром. Мысленно спрашивает себя, увидятся ли они ещё и к чему
может привести это знакомство? Переключается на размышления о газете «МК» и её
читателях. Думает примерно следующее. Внушительное число людей, проживающих в
России, голосует рублём за правду, которую они хотят знать, и эта правда оказывается
совершенно мифологического толка. Проблема, на взгляд Бориса, не в том, явь или выдумка
девочка с шипами на коже – главное, что люди хотят и могут в это верить, и они готовы
принимать за истину всё новые и новые мифы. Каковы действительные причины этого?
Борис пробует на вкус варианты. Иррациональность мышления россиян? Банальная
глупость, праздность, нежелание думать? Попытка убежать от бытовых и социальных
проблем в мир сверхъестественного? Любая из этих причин может сойти за настоящую,
думает он, и какую выбрать в конечном итоге не так важно. Народ не хочет задумываться о
реальных государственных проблемах, и с его согласия всевозможные чупакабры и девочки-
кактусы получают право на существование. Он брезгливо морщится. Вспоминает, как
защищал в 1993 году Белый дом. Самого себя Борис к народу не причисляет – это
неосознанное отъединение, он предпочитает ассоциировать себя с определённым классом.
Заключает свою мысль – да, в России, действительно, водятся чупакабры и живут девочки,
покрытые шипами, потому что, когда дело касается мифов, важны не факты, а степень веры,
и, судя по тиражам и материалам того же «МК», веры сегодня более чем достаточно для
материализации какой угодно небылицы».
Тут Борис услышал невнятный шорох из прихожей. Он расстилал одеяло и так и замер с
ним в руках. Внимательно прислушался. Возможно, показалось. Через несколько секунд
шорох повторился. Без сомнения – кто-то пытался открыть дверь в коттедж и осторожно
пробовал ручку. Борис запер дверь ещё два часа назад. Звуки прекратились. «Но его
подозрения и беспокойство только окрепли. Габи? Но та бы постучалась или предварительно
позвонила. Обслуживающий персонал – то же самое, да и вообще уже слишком поздно.
Скорее всего, ошиблись дверью».
Борис снова вскинул одеяло, чтобы оно аккуратно легло поверх кровати, и в тот же момент
различил новый звук, на этот раз донёсшийся из маленькой кухни. Кто-то хочет открыть
окно и забраться в дом. «Борис напуган, но всё-таки поражается глупости вора – в коттедже
горит свет, и при желании любой может убедиться, что дом не пустой. Может быть, это
пьяный?» Тем временем со стороны кухни, из-за окна над плитой, продолжали доноситься
87
тихие поскрёбывания, словно кошка лениво точила когти о деревянный подоконник. На
кухне свет не горел.
Мужчина двинулся к дверному проёму, ведущему на кухню. Похромал, опираясь о стену, и
теперь видел то самое окно. Различить кого-нибудь снаружи не удалось – только тени от
ветвей и проводов, но звук то замирал, то возобновлялся. Как под гипнозом, Борис подошёл
ещё ближе и вытянул шею. Макушка человеческой головы. Или обман зрения?.. Неожиданно
раздался невероятный шум взрывов, и ночь за окном мгновенно просветлела. На территории
дома отдыха, либо где-то рядом большая компания развлекалась фейерверками: в небо со
свистом полетело множество ракет, громко взрываясь и расплёскивая на прощание огненные
шарики, шипели фонтаны огня, шутихи, толпа радостно галдела. Возможно, они спасали тем
самым жизнь Борису.
Ночь на Ивана Купалу. Фейерверк спугнул грабителя. Или кто там был? Когда свет залил
оконный проём, макушка дёрнулась, и Борис увидел, как от коттеджа в сторону леса несётся
размытый человеческий силуэт. «Но он движется так стремительно, так невозможно быстро,
что Борис даже сомневается, человек ли пытался проникнуть в его временный дом».
Остаток ночи его больше ничто не беспокоило. Но заснуть Борис так и не смог.
«Я бы ещё хотел отметить, что у Якова напряжённые отношения с прямым начальством из
райотдела. Участковые, как известно, не ведут расследований, а только собирают
первоначальную информацию и по разным поводам контактируют с общественностью.
Оперативно-розыскная деятельность не их территория, участковому, например, не
полагается самостоятельно проводить осмотр места происшествия, не дождавшись
следственно-оперативной группы, это допустимо только в исключительных случаях. На
первых порах Яков проявил излишнюю прыть, подбрасывая следователям много дел со
своего участка, таким образом, он хотел приобщиться к следственному процессу. Но его
вскоре осадили, прямо указав, что в Вяртсиля и своих дел хватает – нераскрытых и в
производстве, им не нужен деревенский балласт»
«И чтобы не раздражать начальство Яков стал работать в полсилы?»
«Он не может не раздражать начальство. Ему вообще тяжело даётся работать под кем-то,
особенно если он считает самого себя в каких-то качествах лучше и сильнее того, кому
подчиняется. Он открыто выражает своё недовольство, упорно отстаивает свою позицию»
«И сглаживать углы не умеет»
«Можно и так сказать. У людей из райотдела это вызывает ответную агрессивную
реакцию. Они заинтересовано только в том, чтобы Яков поддерживал порядок на внутренней
территории Анонниеми – в доме отдыха «Янисъярви», здесь останавливаются туристы из
Сортавала, Петрозаводска, Петербурга и, конечно, Финляндии – скандал никому не нужен, а
так как в этом отношении Яков со своими обязанностями справляется, формально у
начальства к нему претензий нет. Найти другого исполнительного работника будет сложнее,
чем избавиться от нынешнего, хоть и приставучего»
«Однако на настроениях самого Якова всё это отразилось не лучшим образом?»
«Именно так»
«Он пьёт?»
«Нет, как ни странно. Отчасти из-за этого между ним и местным населением и выросла
стена непонимания. Кое-кто, конечно, набивался ему в собутыльники, но Якову эти люди
неприятны»
«А женщины?»
«За год в Карелии один раз завёл интрижку с местной девицей, но та вскоре перебралась в
Вяртсиля, и они прекратили общение»
«Но что он делает в одиночестве?»
«Большей частью бездействует. В рабочие часы Яков обычно легко раздражается, в часы
отдыха он ленивый и апатичный. Можно констатировать его постепенное оглупление со
88
времён переезда в Карелию. Яков не стимулирует работу своего мозга: мало думает, не
читает, на отвлечённые темы с посторонними не общается»
«В чём он никому не признается?»
«Думаю, он хотел бы скрыть тот факт, что купил на деньги, присылаемые родителями,
DVD-проигрыватель и коллекцию порнофильмов, он регулярно покупает новые
порнофильмы в Вяртсиля и смотрит их почти каждый вечер. Долго мастурбирует перед
экраном и в постели перед сном. Часто мастурбирует в рабочие часы в туалете, –
оправдывает свои действия желанием снять напряжение»
«Год всё-таки прошёл, неужели он не думал о том, чтобы вернуться в Москву?»
«Мать напоминает ему об этом каждый раз, когда навещает Якова в Анонниеми. Он уже
почти согласен, хотя делает вид, что это не так»
«И как вы считаете, он мог совершить убийство?»
«Легко выходит из себя, если кто-то указывает на его неправоту или слабости… Мог»
«А в чём никогда не признается Илья?»
«Он даже самому себе в этом прямо не признаётся. Илья презирает Вику»
«А мне казалось, он её любит…»
«Вы правы, но одно другому не мешает. Как видим на примере работы мозга, любое
«одно» вовсе не мешает другому – в сознании каждого человека столько парадоксальных
установок, удивительно, как при таких взаимоисключающих программах вообще живут и
действуют. Илья видит, что Вика – самостоятельный и сильный человек, сильный, главным
образом, физически, он понимает, что не может конкурировать с ней на этом поле, знает
также, что не обладает над неё эмоциональным влиянием, и поэтому в качестве некоего
орудия контроля он прибегает к тому, что получается у него лучше всего – интеллектуальной
адресации. Интеллект, как представляется Илье, единственное, в чём он очевидно сильнее
Вики, поэтому он и предпринимает каждый раз попытки интеллектуального давления на неё,
считая, что только таким образом получит контроль над ней, докажет своё преобладание»
