Дима - o f2ea2a4db566d77d

ДИМА ПЕРЕДНИЙ

П.Ц.И.

*основано на реальных событиях*

Часть 1. Инвалиды

дыр, бул, щыл,

убещур

скум

вы со бу

р л эз

А. Крученых, В. Хлебников

«Слово как таковое»

ЖшшшшБАГ, и фары высветили лес недружелюбными пятнами.

Дина оторопело полупилась с минуту. С выдохом – зашевелилась. Убрала волосы со лба.

Исправила куртку, вздыбившуюся под ремнем безопасности. Достала из сумочки пачку

сигарет и закурила. Как будто в одиночестве.

Илья старался не привлекать её внимания. Когда машина вылетела с шоссе, он сильно

испугался. Теперь – сидел в растерянности. Некоторое время косился на девушку, но затем,

так и не оборов стыда за случившееся, по-бычьи уставился на освещённые кругляши леса.

Вскоре, правда, лицо Ильи поднадтреснуло уродливой заискивающей улыбкой.

Парень тихо присвистнул. Сказал:

-

Здорово нас занесло. По-моему, это было какое-то животное…

-

Вы уж лучше помолчите, пока я не успокоилась, - перебила напряженным шепотом.

С ели, в которую они врезались, ос ыпался кусками замешкавшийся снег. Машина не

заводилась. Илье надоело бездействовать, и, хотя это было бесполезно, он погладил руль,

обтянутый тёмно-бежевой кожей. Как ни старался, как ни рыскал мысленно, но придумать

способ загладить свою вину не мог. Ведь и не свою даже, а этого животного, нырнувшего

вдруг под колеса.

Дина тем временем уткнулась в мобильный, с которым и так игралась всю дорогу.

- Связи нет, - сообщила она. – Сигнал плохой, а у вас как?

Илья проверил. То же самое.

Она поинтересовалась:

-

Мы здесь ночевать будем?

- Вы этого хотите?

Дина вся как-то скукожилась – пыталась, видимо, взять себя в руки и не поднимать крик.

- Нет, Илья, - говорила очень медленно, с расстановкой. – Машина уже промерзает. Я не

хочу ночевать в кювете. А вызвать отсюда эвакуатор мы не можем. Понимаете?

-

Я понимаю.

- Тогда сделайте что-нибудь… мужественное.

Илья знал, о чём она говорит. О спасении. О сытном ужине, горячей ванне, о придорожной

гостинице, наконец. Илья не любил создавать другим проблемы. Но он совершенно искренне

не ведал, как быстро и без лишних хлопот перенести эту незнакомку в желанную реальность.

Расплакаться был готов от собственного бессилия, никчёмности.

За несколько часов знакомства между ними так и не проскользнуло чего-то живого,

человечески тёплого. Теперь об этом и вовсе стоило забыть.

Дина докурила сигарету и коротким, бескомпромиссным жестом затушила её в дверной

пепельнице. Во время аварии она, как и Илья, ничего не повредила. Немного успокоившись,

но уже замерзая, посоветовала:

- Я видела поворот на пионерский лагерь. Сходите туда.

- Но ведь пионерских лагерей больше не существует… - растерянно напомнил юноша. –

И к тому же он летний.

- Да. Вы правы, - говорила отрешённо. – Это летний пионерский лагерь. Возможно, он

заброшен. Но не исключено, что на зиму там остался сторож. Вот и поищите его.

Впервые за весь разговор она посмотрела Илье прямо в глаза:

- Вы понимаете, как это важно?

Он кивнул утвердительно. Засобирался. Проверил, не заклинило ли при ударе дверь.

- Укутайтесь потеплее, - посоветовал Илья. – И вот вам бутылка виски. Грейтесь. Не

думаю, что управлюсь быстро. Вокруг очень глубокий снег.

-

Снег не болото.

Её слова ранили, но Илья не подавал виду. Он молча застегнул куртку, укутал тонким

шарфом шею и пол-лица, пониже натянул шапку. Вылез из машины, откашливаясь. А она

снова закурила.

-

Холод проникает в кабину, - сообщила Дина.

- Извините, - он захлопнул дверцу.

Девушка порывисто заперлась и погасила свет. Теперь Илья видел лишь малюсенький

огонек сигареты. Он хотел, было, попросить, чтобы она выходила время от времени на

трассу – вдруг кто проедет мимо, но быстро передумал. Мало ли кто проедет. Уже четыре

часа ночи. Лучше ей действительно сидеть в темноте и запершись – так безопасней.

Илья выбрался на дорогу. Сейчас ему 26 лет. Невысокий, астенического телосложения, с

тонкими чертами лица. Носит линзы. След их машины искромсал шоссе, будто ленточка

гимнастки. А тот зверь спасся. Его следов, правда, Илья не заметил. Крови тоже не

оказалось. Парень дышал себе в ладони и оглядывался по сторонам.

Они выехали из Москвы в Петербург шесть часов назад. И промахнулись. Вдвоём зависли

в снежном вакууме, где-то между Новым годом и Рождеством. Илья сделал неправильный

поворот – машина выехала на пустынную, тёмную дорогу. Дина придумывала всякие грубые

слова и оставляла их при себе. Потом Илья вдруг резко крутанул руль. И удар.

Он собирался ехать один. Навестить друзей в Питере. Перед отъездом попал на домашнюю

вечеринку – новогодние празднования никак не затихали, – там его отвела в сторону

незнакомая девушка и попросила, раз он едет на машине, взять её с собой. Ничего толком не

объяснила. Только и сказала, что срочно нужно в Петербург. И что её зовут Дина. Он решил,

что вместе будет веселее.

Никаких вещей с собой не взяла. Ни с кем не попрощалась.

Илья дошёл до поворота на пионерский лагерь «Зорька». На любом сельском шоссе есть

пионерлагерь «Зорька». Что-то вроде сети отелей «Holiday Inn». Илья не верил, что там кто-

то живёт. Сторож, кстати, мог и пристрелить его.

Дорога, по колено засыпанная снегом, уходила глубоко в лес. Юноша недоверчиво

вглядывался в темноту с убого освещённого редкими фонарями шоссе. Никаких ворот или

забора не видел. Сплошная темнота. Стоило вернуться за фонарём, но Илья боялся услышать

очередную колкость Дины.

Сделал шаг с шоссе, подвернул ногу и упал лицом в снег.

Какое спокойствие. Какое миролюбие. Илья выдернул застрявшую ногу из снежной дыры,

перевернулся на спину и глянул в чернильно-синее небо, отороченное снизу тёмными

2

ветками елей. Он любил делать так в детстве. А потом мама, заметив, взволнованно кричала,

что простудится. Только тогда на лицо падали редкие снежинки. Эта же ночь выдалась

сухой, и не было поблизости родного дома, где сидишь с раскрасневшимися щеками перед

камином и пьёшь горячее какао из огромной кружки. Илья чертыхнулся.

- Вот же противная баба, - пояснил он громко.

Дина оказалась неразговорчивой попутчицей. Даже высокомерной. Сперва Илья пытался

разболтать её, но она отвечала односложно и неохотно, предпочитая живому человеку

телефон. В конце концов Илья тоже замолчал. З а м о О себе, когда собеседник не

интересовался, он рассказывать не умел – воспитание не позволяло. Всю дорогу сидел л л л

напряжённый. Даже корил себя, что не умеет легко сходиться с людьми. А после аварии

чувство вины захватило уж без остатка. Потому он и согласился идти, неизвестно куда куд

куд, так охотно.

Попытался встать. Удалось. Ринулся в черную дырищу леса. Ветви елей, склонившиеся под

тяжестью снега, почти касались его макушки. Как будто в пасть чью-то лезешь. Только не

пахло ничем. Он очень быстро устал.

-

У этого сторожа провиант на целый сезон, да?

Илья сел на снег. Г г г г

-

Здесь нет следов от машины. Почему он не расчищает дорогу?

Закатил глаза. Капризно ответил:

-

Потому, что это летний лагерь.

Встал, с обиженной миной пошёл дальше. Через некоторое время Илью плотно обступила

темнота. Никаких звуков, кроме скрипа снега под ногами и его собственного тяжёлого

дыхания. Илья пытался разглядеть впереди хоть какой-нибудь огонёк. Только темень. Он

шёл так около двадцати минут, пока не упёрся в покосившийся забор.

- Чудесно, - сказал вслух, - дорога приводит к забору. И в какой стороне, спрашивается,

ворота или калитка? Что за манера?

Ра ра ра ра На всякий случай он ощупал часть забора в надежде обнаружить дверную

ручку или петли. Слишком темно. Порвал перчатку о хвостик проволоки. Принюхался.

Должен ведь сторож топить печку. Нос, как и прежде, резал только мороз.

Илья подтянулся. Забор под ним вздрогнул и слабо застонал. Юноша осторожно

перевалился на сторону пионерлагеря, но все равно разодрал при этом низ куртки.

Выпрямился и огляделся. Различить отсюда он мог только ели, ведь обычно корпуса

пионерских лагерей располагаются в глубине. Илья двинулся вперед, поминутно

останавливаясь. Прислушиваясь.

-

Да чего я осторожничаю, в конце концов? Я же не грабитель.

Ему показалось, или это какие-то звуки? Нет. Тишина. Делая широкие шаги, Илья всё-таки

старался производить меньше шума. Если кто-то есть поблизости, он будет знать, в какую