Оленья кавалерия. Очерки о русских первопроходцах - Волынец Алексей Николаевич
Большой поход готовили целый год. Собрали огромное по меркам Крайнего Севера войско – почти две сотни русских и свыше тысячи союзников из окрестных народов. Впервые для войны с коряками привлекли не только традиционно враждовавших с ними эвенов с юкагирами, но и самих коряков.
«Анадырский приказчик» Афанасий Петров использовал не только раздробленность коряцких родов, но и участившиеся набеги северных чукчей на коряков, кочевавших по южному берегу реки Анадырь. Анадырские коряки согласились помогать русским властям в обмен на защиту от чукчей.
Большое войско, погрузившись на оленьи и собачьи упряжки, выступило в поход в самом конце декабря 1713 года. К тому времени русские уже хорошо знали все племена и роды коряков, поэтому замысел похода был простым и конкретным. Афанасий Петров задумал атаковать и уничтожить самое большое поселение коряков, лежащее на пути к Камчатке, – русские называли его «Большой алюторский острог», или «Большой Посад».
Посёлок располагался на хорошо защищённом природой мысе на берегу Берингова моря, там, где Камчатский полуостров соединяется с материком (ныне Олюторский район Камчатского края, рядом с селом Вывенка). Три века назад здесь проживало несколько тысяч человек из трёх корякских родов – настоящий большой город по меркам Крайнего Севера тех лет. Не случайно русские всегда называли его с уважением «Большой острог», или «Большой Посад», тогда как все иные укреплённые посёлки аборигенов именовали острожками.
Это корякское поселение было крупным даже на фоне русских городов Сибири. Например, в Якутске в те годы насчитывалось всего 243 избы – населения в столице огромного «Ленского края» (куда включали все земли к востоку от Лены и Камчатку) было меньше, чем в «Большом Посаде» коряков.
Путь от Анадырского острога до «Большого Посада» оленья упряжка налегке проходила за две недели. Но поход большого войска занял два месяца, с собой пришлось гнать огромные стада «каргинов», как называли не ездовых, почти диких оленей «мясной породы» – единственную пищу, доступную северной зимой. Ежедневно, чтобы прокормить «армию» Афанасия Петрова, требовалось зарезать не менее трёх сотен животных.
К «Большому Посаду» русские, юкагиры и коряки Афанасия Петрова вышли 20 февраля 1714 года. Первое, что они увидели – уходящая за горизонт цепочка сигнальных огней, с помощью которых «немирные коряки» сообщали о прибытии вражеского войска. Афанасий Петров и его помощники Иван Львов и Василий Атаманов наверняка рассматривали мощные укрепления «Большого Посада» не без страха – таких русским первопроходцам на Дальнем Востоке штурмовать ещё не доводилось…
«Большой Посад»
Так началась самая большая и долгая осада, которую довелось вести русским первопроходцам со времён Ермака. В истории российского Дальнего Востока по масштабам она уступает лишь знаменитой осаде Албазина. Но если про оборону казаков против китайцев написано немало, то эта осада забыта напрочь.
Корякский городок располагался на высокой горе, с трёх сторон омываемой морем. Обрывистые берега, высотою до 60 метров, делали возможным штурм только с одной стороны, где склон был менее крутым, высотою чуть более 20 метров. Но здесь «Большой Посад» защищали надёжные укрепления – высокий вал с бревенчатым палисадом.
Такой хорошо защищённый город был слишком необычен для Крайнего Севера, поэтому русские документы начала XVIII века сохранили для нас подробные воспоминания участников штурма, не без удивления описывавших ранее невиданные в этих краях укрепления. Вал, высотою более 4 метров, представлял собой обложенную землёй стену из двух рядов деревянных столбов, перевитых прутьями, между которыми был утрамбован щебень и камень. На этом валу стоял двухметровый частокол с бойницами, изнутри обложенный дёрном толщиною в метр.
Над частоколом возвышались своеобразные башни. Участник осады «сын боярский» Иван Львов позднее описывал их так: «На столбах шалаши, плетеными решетками кругом обложены и дерном окладены. То у них верхней бой. А в острог было трое ворот и бойницы были, а бойницы все завешены травой, а на углах были выпуски на столбах, чтоб к стене не допустить…»
Одним словом, построенные оседлыми коряками укрепления «Большого Посада» не уступали европейским деревоземляным фортам того времени, имея даже продуманную систему перекрёстного огня. Для войска без артиллерии такой острог был совершенно неприступен – до похода Афанасия Петрова этот посёлок четыре раза пытались штурмовать отряды чукчей, набегавшие с севера, и отряды ительменов, приходившие с юга. Не забудем, что параллельно сопротивлению русским первопроходцам, народы Севера не прекращали бесконечные внутренние войны друг с другом. Собственно сами укрепления «Большого Посада» изначально были построены оседлыми коряками для защиты от постоянных набегов их кочевых родичей, «оленных» коряков…
Уже в XX века этнографы записали корякские предания о судьбе «Большого Острога». Не знавшие письменности коряки, передавая из поколения в поколение устные предания, сохранили массу подробностей о событиях, происходивших почти три века назад. И что удивительно – эти устные сказания не противоречат и хорошо стыкуются с уцелевшими в архивах русскими документами начала XVIII века. Поэтому, что не характерно для таких событий, ход осады «Большого Острога» мы знаем по рассказам обеих сражающихся сторон.
Оленьи колокольчики на рыбацких сетях
Когда русское войско окружило «Большой Посад», за его стенами укрылись три больших рода оседлых коряков под предводительством старейшины Кымманяку – полторы тысячи мужчин всех возрастов, от стариков до младенцев, в том числе около 700 воинов, и несколько тысяч женщин. Именно эти роды ранее особо отличились в атаках на русские отряды, пытавшиеся пройти на Камчатку.
Хорошо укреплённый городок с таким «гарнизоном» было невозможно взять штурмом без сильной артиллерии. Тем более что у коряков «Большого Посада», после прежних побед над казаками, имелось два десятка трофейных ружей.
Войско Афанасия Петрова смогло привезти через тундру лишь одну пушку, но без «чинённых ядер», наполненных порохом разрывных снарядов. По приказу Петра I эти высокотехнологичные для того времени боеприпасы, вместе с ручными гранатами, были направлены для войны с коряками, но из-за огромных расстояний их не успели доставить в Анадырский острог к началу похода.
Поэтому вместо штурма русское войско занялось планомерной осадой. Чтобы надёжно блокировать «Большой Посад» и обезопасить себя от вылазок «немирных коряков», бойцы Афанасия Петрова соорудили вокруг свои укрепления и приступили к осадным работам. «И было у нас около в восьми местах острожки дерновыя, лесом обложены, для стрельбы и караулу. И делали щиты на санках оленьих, 16 щитов, да щит у пушки был, все с бойницами…» – вспоминал позднее «сын боярский» Иван Львов, участник осады.
Больше месяца, до апреля 1714 года, осаждающие рубили и собирали в окрестностях кустарник и траву. В почти безлесной, ещё покрытой снегом тундре это было непростым занятием. Собранное вязали в снопы, из которых делали вал вдоль стены «Большого Посада». Работы вели, прикрываясь от корякских стрел поставленными на сани большим щитами, плетёнными из прутьев и обтянутыми оленьими шкурами.
Вскоре вдоль обращенной к суше стены «Большого Острога» возник второй вал из травы и веток, высотой до 4 метров и шириной 6 метров. Постоянно перебрасывая вязанки хвороста через вершину этого вала, осаждающие постепенно придвигали его к укреплениям «Большого Острога». По замыслу Афанасия Петрова движущийся вал собирались приблизить вплотную к стенам и поджечь.
Однако 20 апреля 1714 года, когда между стенами острога и валом из снопов оставалось не более 20 метров, осаждённые коряки неожиданно контратаковали. При помощи мешков, наполненных высушенной травой, пропитанной смесью тюленьего жира и трофейного пороха, они сумели поджечь сырой хворост русского вала. Когда окрестности окутал дым тлеющих веток, несколько корякских воинов с ружьями неожиданно приблизились к единственной русской пушке и застрелили пушкаря.
