Баба Яга спасает мир - Анна Каракова

Иван Додоныч неловко выбрался из машины, потирая ушибленный лоб. Увидел Сеньку, охнул. Схватил мальчишку за подмышки и оттащил в сторону от машины.

– Сыночек! Золотко! – кинулась к Сеньке Кикимора.

Леший поковылял за нею, возмущённо скрепя.

Расправляя закованные в латы плечи, посреди поляны вырос Кощей. Но никто не оценил его эффектного появления. И Марью, и Ягу интересовал только один вопрос: жив ли малец?

Кощей огляделся, увидел Искусницу, прижимающую к себе бессмертие в авоське.

– Верни... Моё!

Яга, которая было кинулась к Сеньке, вдруг стала перед Кощеем, как лист перед травой:

– На меня зол! Со мной и разговор веди! – выкрикнула она, косясь одним глазом на Сеньку, вокруг которого суетились Додоныч и Леший с Кикиморой.

– С тобой после разберусь, – махнул на неё Кощей злым перстом.

И отбросил ослабившую внимание Ягу на много шагов.

Яга плюхнулась рядом с мальчишкой безжизненным мешком. Додоныч, Кикимора и Леший в отчаянии переглянулись.

– Яблоко! – сообщил Леший.

– Точно! – тут же поняла Кикимора и полезла копаться в карманах куртки Сеньки.

– Царевич! – сказал Леший.

Кикимора бросила взгляд на Директора музея.

– Слыш, Додоныч, чего встал?! Иди! Защищай Марью! Она одна супротив Кощея не сдюжит! А мы тут сами... Разберёмси!

Господин Царский кивнул и неловко потрусил через поляну. Не видел, как Кикимора извлекла из кармана Сеньки наливное румяное молодильное яблочко.

Кощей тем временем пёр на Марью с неотвратимостью бульдозера. Его бессмертие бесновалось в авоське, так что Искуснице приходилось туго. Она отступала от железного старика, громыхавшего ржавыми латами, и пыталась удержать субстанцию, которая металась и рвалась из авоськи, как дикая кошка. Марью корёжило, кидало из стороны в сторону. Но она не сдавалась, крепко вцепившись в туго перекрученные ручки авоськи обеими руками.

– Убью... – напирал на девицу Кощей.

– Оставь её! – раздался голос Додоныча, срывающийся от страха.

Кощей ухмыльнулся и продолжал наступать на Марью, тесня её в болотную трясину.

Директор музея в отчаянии подбежал и пнул Кощея в спину:

– Говорю: не трогай её!

Кощей остановился. Медленно развернулся.

– Ты чего таким смелым стал?! – изумлённо подняв забрало, спросил он. – Павлиний хвост перед Искусницей распустил? Против кого голос поднял?!

Кощей простёр вперёд напряжённую руку и как будто сжал горло Царевича невидимыми пальцами. А затем поднял того в воздух. Директор сучил ногами в начищенных штиблетах, пытался уцепиться за деревья и кусты, но... приходилось болтаться между небом и землёй в неприличном виде. Ещё и на глазах у Марьи.

– В царстве Кощея не будет места тем, кто супротив идёт!!! – патетично, словно с театральной сцены, возвестил Кощей. – Все бунтовщики сдохнут! И ты, Ванька, тож!

Неожиданно Кощей замолчал, задумался:

– Но одному оставаться неохота. Скучно.

Марья и Додоныч переглянулись, изумлённые такой разительной переменой.

– Вот и отпустили бы его! – ни к месту сунулась Марья.

Кощей, ни слова не говоря, выкинул вперёд вторую руку. Марья и не заметила, как оказалась в воздухе, болтая ногами. Но авоську всё равно держала крепко.

Кощей покрутил кистью руки. Марья повернулась в воздухе туда-сюда, словно тряпичная кукла. Кощей, не стесняясь, разглядывал её.

– Хороша ты девка. Да не туда смотришь! Что тебе Додоныч? Ни характера! Ни першпектив! То ли я!

Кощей выгнул грудь дугой. Ржавые латы жалобно заскрипели.

– И власть имею! И планы на будущее! И бессмертный! Пойдёшь за меня?

Услышав эту ересь, Иван Додоныч возмутился до того, что попытался вывернуться в воздухе и пнуть Кощея ногой. Но ничего из этого не вышло.

– А ну отпусти её! – завопил Додоныч как резаный. – Марья Степановна, не бойтесь! Он этим страхом питается! Не будете бояться, его сила ослабнет!

Марье вдруг до того стало смешно, что она захохотала от души. До слёз. Уж больно комично выглядели её ухажёры. И вдруг почувствовала: хватка Кощея ослабла. Ррра-аз! И она шлёпнулась на мягкую кочку. Но авоську не выпускала. Хотя и продолжала беззвучно смеяться.

Кощей и Ивана уронил на землю.

– Ах вот как заговорил! – злобно прошипел он. – А на это что скажешь?

Кощей достал из-под лат, выгнутых на груди, как самовар, молодильное яблоко и продемонстрировал его Ивану. Царевич, кряхтя, поднялся на ноги. Упёр руки в колени, чтобы отдышаться.

– Хочешь его, Ванька? – соблазнял Кощей, крутя яблоком перед носом Царевича. – На! Бери! Ещё сто лет жить-поживать будешь!

Иван Додоныч собрал остатки чести и достоинства в кулак, кинул на Кощея презрительный взгляд. Тогда тот, видя, что Иван не протягивает руки за яблочком, бросил его Царевичу под ноги.

Иван занёс ногу... Мгновение – и он раздавил молодильное яблоко модным каблуком.

Кощей взвыл от досады. И в ярости отбросил Додоныча на триста шагов. Тот упал точнёхонько рядом с Сенькой и Бабой Ягой.

Не нарочно. Так получилось.

Глава 24

Конец Кощея

Памятуя неудачный эксперимент с Сенькиным свиным рылом, сейчас Кикимора старалась делать всё правильно. Аккуратно. Не отвлекаясь на то, что там творит Кощей, она сосредоточенно колдовала над Ягой и сыночком. Сенькой.

В сумке Яги Кикимора нашла два старинных флакона, похожих друг на друга, как близнецы-братья. Капнула из одного на ближайший лопух – тот заскучал, поник. Капнула из другого – лопух встрепенулся, как молодой. Отлично! Главное теперь не перепутать. Живую воду от воды мёртвой отличить.

Она капнула из одного флакона и на Ягу, и на Сеньку, которые лежали рядком, не шевелились. Оба стали прозрачными до синевы. Кикимора перепугалась, но виду не подала. Тут главное без суеты. Не торопиться.

Дождавшись, пока руки-ноги у мальчонки и Яги стали ледяными, Кикимора помазала их ладони водой из другого флакона. И села наблюдать. Смотреть.

У Сеньки первого на щеках появился румянец. Затем зашевелилась-заохала и Яга.

Старуха распахнула глаза и села. Попыталась вскочить, но вывернутая костяная нога не дала. Сенька тоже, едва очнулся, хотел бежать, но... чем-то Додонова железяка повредила мальчонке. Хочет встать – да не может.

Кикимора обтёрла о подол молодильное яблоко. Протянула Яге. Та отвела её руку.

– Бабунечка! Ягодка моя! Всего один кусочек! И будешь как новенькая! – запричитала Кикимора, уговаривая.

Яга без возражений взяла яблоко. Откусила. И тут