Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса
– Нет, он родился в приюте. Я не знаю, Макс просто… необщительный. Он и с другими
собаками не играет. Я думаю, он прекрасно подойдет домоседу, к которому приходит
не очень много гостей.
– Что ж, это не про меня, – рассмеялся мужчина. В итоге он ушел с маленькой белой
собачкой.
Через некоторое время к Гейл подошел мужчина.
– Макс кого-нибудь заинтересовал сегодня? – спросил он. Я умоляюще посмотрел на него,
но он и не собирался выпускать меня из клетки, чтобы я мог отправиться на поиски Сиджей.
– Боюсь, что нет, – ответила Гейл.
– Если сегодня его никто не заберет, придется внести его в список.
– Я знаю.
Они стояли и смотрели на меня. Со вздохом я улегся на траву. Очевидно, мне еще долго
ждать, пока они откроют клетку.
– Что ж, может, нам повезет. Я очень надеюсь, – сказал мужчина.
– Я тоже, – ответила Гейл. В ее голосе звучала грусть, и я поднял на нее глаза, а потом
закрыл нос лапами.
Чуть позже этим безоблачным теплым днем, среди грохота машин и всевозможной техники,
от которого вибрировал воздух, среди запахов бесчисленных собак, людей и еды, которые
наполняли мои ноздри, я заметил женщину, идущую по улице, и вскочил на ноги, чтобы
получше ее разглядеть. Что-то в том, как она держалась, в ее походке, волосах, коже…
Женщина энергично шла рядом с огромной собакой, огромной не просто по сравнению
со мной, но и по сравнению со всеми остальными собаками, которых я когда-либо видел. Этот
пес напомнил мне ослика, который жил на Ферме когда-то очень давно. Когда женщина
поравнялась с моим загоном, ветер донес ко мне ее запах.
Конечно же, это Сиджей.
Я затявкал, но все, чего я добился благодарю своему безнадежно тихому лаю, был быстрый
взгляд пса-великана, а Сиджей даже не глянула в мою сторону. В отчаянии я следил, как она
удаляется. Почему она не остановилась, чтобы посмотреть на меня?
Спустя несколько дней я опять оказался в открытом загоне на траве, и Сиджей снова
проходила мимо с этим же самым псом. Я лаял и лаял, но она меня не видела.
– Макс, чего ты лаешь? Кого ты увидел? – спросила меня Гейл. Я завилял хвостом. Да, да, выпустите меня, мне нужно догнать Сиджей!
К Гейл снова подошел тот мужчина.
– Как поживает наш Макс? – спросил он.
– К сожалению, не очень хорошо. Утром он облаял маленькую девочку.
– Знаешь, даже если нам удастся его пристроить, вряд ли новый хозяин найдет с ним общий
язык, – сказал мужчина.
– Как знать. Если кто-нибудь даст ему более полноценное общение…
Я размышлял от том, почему рядом с Сиджей шла собака. Каждому человеку нужна собака,
особенно моей девочке, но зачем ей понадобился такой огромный пес? Хотя, понятно, здесь
действительно намного больше людей, чем в местах, где мы когда-либо жили. Огромный пес, вероятно, обеспечит лучшую защиту, если однажды дождливой ночью сразу несколько
человек попытаются проникнуть в машину. Хотя, конечно, он не сможет защитить мою
девочку так, как я. Ведь только я знаю Сиджей с самого раннего детства.
– Вот что я тебе скажу, – покачал головой мужчина. – Дадим Максу еще один шанс
на следующей ярмарке. Когда она, во вторник? Может, нам повезет.
– Боже мой, бедный Макс, – сказала Гейл.
В эту ночь я думал о Сиджей. Сейчас она была старше, чем когда я – Молли – оставил ее, и волосы ее были короче, но все равно я ее узнал. Не бывает так, что ты проводишь
с человеком долгое время, наблюдая за ним, а потом забываешь, как он выглядит, пусть даже
он чуть-чуть изменился. И несмотря на целый карнавал запахов вокруг меня, я все равно смог
поймать ее запах в воздухе.
Когда в следующий раз мы приехали в открытый загон, Гейл подошла с другой стороны
ограждения и наклонилась поговорить со мной.
– Ну все, Макс, твой последний день. Мне очень жаль, малыш. Я понятия не имею, что случилось с тобой, и почему ты такой агрессивный.
Я ожидал, что Сиджей появится ближе к концу дня, но увидел ее всего лишь через полчаса: она шла одна, без собаки, и несла два пакета. Я тявкнул ей, а она повернулась и увидела меня.
Она посмотрела прямо мне в глаза!
Казалось, на минуту она даже замедлила шаг, разглядывая клетки и людей на траве, –
а потом, как ни поразительно, пошла дальше.
Она посмотрела мне прямо в глаза!.. Я взвизгивал и всхлипывал, царапая забор. Подошла
Гейл.
– Макс, что случилось?
Я не сводил глаз с Сиджей и во весь голос плакал от горя и бессилия. Загремела дверца
клетки, и Гейл пристегнула к моему ошейнику поводок.
– Давай, Макс, – сказала она.
Я прыгнул вперед и клацнул зубами, почти коснувшись ее пальцев. Ахнув, Гейл отпрянула
и выпустила поводок. Я метнулся через открытую дверцу и побежал за Сиджей, а поводок
тащился за мной по бетонному покрытию.
Какое же это счастье быть, наконец, на воле и бежать за моей девочкой! Какой чудесный
день!
Я увидел, как она переходит улицу и вылетел на дорогу прямо под машины. Послышался
громкий скрип, и высоченный грузовик остановился, нависнув надо мной. Мне удалось
выбраться из-под этой штуковины без особых усилий. Потом я увильнул еще от одной
машины, и вот я уже на другой стороне улицы. Сиджей была всего в нескольких футах от меня
и поднималась по ступенькам.
Я кинулся за ней, сломя голову. Мужчина открыл дверь высокого здания, и Сиджей вошла
внутрь. Болтающийся сзади поводок немного мешал мне бежать, но я завернул за угол и успел
проскочить через стеклянную дверь, как раз в тот момент, когда она почти закрылась.
– Эй! – закричал мне мужчина.
Я оказался в большой комнате со скользким полом. Сиджей стояла в чем-то похожем
на шкаф, и над головой у нее светила лампочка.
Я радостно побежал к ней, цокая когтями по скользкому полу.
Сиджей подняла глаза и увидела меня. Двери по обеим сторонам от нее начали закрываться.
Я прыгнул, и вот я уже внутри, вместе с ней. Всхлипывая, я встал ей на ноги своими
маленькими лапками.
Я нашел ее, нашел мою девочку.
– О Боже, – сказала Сиджей.
Вдруг поводок резко натянулся.
– Ты зацепился! Господи! – закричала Сиджей. Она бросила пакеты, и они упали на пол, взорвавшись запахами еды. Сиджей протянула ко мне руки, но я не мог к ней подойти –
поводок тянул меня назад.
– О нет! – закричала Сиджей.
Глава двадцатая
Сиджей бросилась на пол, и ее руки начали что-то отчаянно нащупывать у меня на шее, а я
в это время беспомощно скользил назад; сильно давил ошейник, стало трудно дышать.
Сиджей была напугана и кричала:
– Нет! Нет!
Поводок беспощадно тянул меня назад, я ударился о стену за спиной, и в этот миг прозвучал
щелчок, и мой ошейник отстегнулся. Он упал на пол, послышался скрежещущий звук, и, задрожав, черные губы дверей приоткрылись: ошейник исчез.
– Ох, щеночек… – Сиджей плакала и прижала меня к себе, а я стал лизать ее лицо. Мне было
так хорошо в ее объятиях, так хорошо снова чувствовать вкус ее кожи, вдыхать знакомый
аромат. – Ты мог погибнуть, прямо здесь, передо мной!
Еще я чуял запах собаки и кошки и, конечно же, едкий запах жидкости, которая текла
из пакета Сиджей.
– Ну все, ты хороший пес, хороший щеночек. Подожди, – рассмеялась она, а потом, подбирая свои мокрые пакеты, грустно добавила: – О Боже.
Когда двери открылись, я проследовал за ней по короткому выстланному ковром коридору.
А когда она остановилась возле двери, я почувствовал сильный запах собаки. Немного
повозившись с дверью, она толчком открыла ее.
– Граф! – позвала она, подталкивая дверь бедром.
Это был тот самый великан, которого я видел на улице рядом с Сиджей, – серо-белого цвета
с черными пятнышками на груди. Увидев меня, он остановился, как вкопанный, и его хвост
взмыл в воздух.
Я уверено подошел к нему, потому что я находился здесь, чтобы защищать Сиджей.
Он опустил ко мне голову, и я зарычал на него, не отступая ни на дюйм.
– Веди себя хорошо, – скомандовала Сиджей.
Я даже не мог до него дотянуться, чтобы нормально обнюхать, но когда он попытался
обнюхать меня в ответ, я клацнул зубами в знак предупреждения.
Сиджей провела какое-то время на кухне, пока мы с псом-великаном настороженно
поглядывали друг на друга. Судя по запаху, здесь еще жила кошка, однако пока я нигде ее
не видел. Сиджей вышла, вытерла руки о полотенце и подняла меня.
– Ну, щеночек, давай попробуем узнать, откуда ты взялся.
Я презрительно смотрел сверху вниз на большого пса. Пускай ему достаются прогулки
