Ямской приказ. Том 1. Хаб - Владимир Прягин
Но ещё больше озадачила сбруя для управления «птеродактилем». Узда у него на морде отсутствовала — никаких тебе трензелей с мундштуками. Имелись только поводья, но не ремни, а что-то вроде верёвок, скрученных из плотных теней. Причём торчали они, как мне показалось, прямо из шеи.
Наш провожатый взял поводья в ладони. Зверюга дёрнулась, встрепенулась и, запрокинув голову, издала пронзительно-мерзкий вопль. После чего расправила крылья, взмахнула ими и оторвалась от земли. Без флюида, впрочем, тут тоже не обошлось — я почувствовал его колебания, которые примешались к знойному ветру.
Река осталась внизу, и я постарался как можно чётче запечатлеть окрестности в памяти — особенно заветные кустики, за которыми приткнулась машина. Медленно развернувшись, «птеродактиль» поднялся выше и лёг на курс.
Хильда передо мной напряглась, вцепившись в седло. Ну да, она ведь раньше летала только в аэрокаре, причём сегодня — впервые. Я успокаивающе коснулся её спины. Она обернулась через плечо и поблагодарила кивком.
Полёт на зубастом ящере продлился минут пятнадцать. Пейзаж под нами не баловал особым разнообразием — всё та же саванна. Только однажды, вздымая пыль, пронёсся табун копытных. Шкуры у них были полосатые, чёрно-рыжие, будто зебры перекрасились в пчёл. Или, может, в тигров, для конспирации.
В седле я чувствовал себя непривычно и неудобно. Жокей, пусть даже летающий, из меня был примерно как из кефира — авиационное топливо. Я тихо возликовал, когда впереди наконец-таки замаячила крепость.
Приземистые круглые башни, толстые стены жёлто-серого цвета — кажется, глинобитные. Куча разноэтажных построек внутри периметра, а за его пределами — возделанные поля и деревня с хижинами.
Посадочная площадка для «птеродактилей» тоже была снаружи. Мы приземлились в облаке пыли, спешились. Подражая Хильде, я сделал морду из категории «столичные баре в гостях у провинциалов». Ну, как сумел.
Направились к воротам в стене. Они были приоткрыты, но охранялись двумя скучающими алебардистами. Наш провожатый, впрочем, явно превосходил их в статусе. Зыркнул строго, и они пропустили нас без вопросов, лишь удивлённо вытаращились.
Внутренний двор был тесен. Разгружалась телега с «пчелозеброй» в упряжке, дюжие парни тащили мешки с мукой. Мы подошли к донжону. Нас пропустили внутрь, но сразу за порогом наперерез нам выскочил тип в расшитом кафтане и с курчавой бородкой. Надо полагать, секретарь — а то и визирь, кто их разберёт.
— Гости из-за Грани, — сказал ему наш копейщик, — желают видеть архонта.
На меня секретарь воззрился скептически, а вот Хильда с её блондинистой шевелюрой сразу произвела впечатление. Быстро что-то прикинув, он попросил потерпеть минуту и умотал наверх.
Я оглядел помещение. После яркого солнца оно показалось мне полутёмным. Имелись два небольших окошка, лакированный столик и мозаичные стены — жёлтый узор на тёмно-зелёном фоне.
— Вас ожидают.
Вернувшийся секретарь поклонился, и мы поднялись по лестнице. Там был просторный зал для аудиенций, гораздо более светлый. Солнечные лучи врывались через оконные арки, панно на стенах сверкали цветной эмалью и позолотой. Из кресла навстречу нам поднялся седобородый дедок в широченных белых штанах, такой же рубахе и с драгоценными перстнями на пальцах.
— Добро пожаловать, — сказал он, — в мою скромную резиденцию. Я Фарлат из рода Песчаного Леопарда, архонт равнины. Счастлив приветствовать столь невероятных гостей.
— Благодарим за гостеприимство, — кивнул я. — Мы оказались у вас случайно, по прихоти Мирового течения. Путешествуем, по сути, инкогнито. Поэтому, если не возражаете, предпочли бы не представляться официальными титулами и званиями. Меня зовут Тим, а супругу — Хильда.
— О, если нашу встречу предопределил случай, то я без колебаний сочту его моим счастливейшим шансом. В нашей глуши я не смел рассчитывать на подобное стечение обстоятельств.
— Гости из-за Грани у вас редки, насколько я понял, но всё-таки появляются?
— Мне трудно ответить вам, достопочтенный Тим. Мой род, к великому сожалению, прежде не удостаивался подобных знакомств, хотя живёт на равнине исстари. Но синклит в его несравненной мудрости повелел — правители всех соподчинённых земель обязаны быть готовы к встрече со странниками, чья речь непонятна, но в то же время не требует перевода. До сего дня, признаться, я терялся в догадках, что означает эта формулировка… Но я увлёкся, простите! Вам немедленно предоставят покои, чтобы вы могли отдохнуть с дороги, а после мы побеседуем за торжественным ужином…
Я быстро взглянул на Хильду, и она подключилась:
— Достопочтенный Фарлат, мы не так устали, чтобы нуждаться в длительном отдыхе. Наш визит в вашу резиденцию продиктован лишь вежливостью и уважением к народу равнины. Мы рады будем беседе с вами, но затем нам нужно продолжить путь. И наша благодарность возрастёт многократно, если ваши патрульные вновь доставят нас на берег реки, где мы с ними встретились.
— Мои летуны всецело в вашем распоряжении. Но молю, прекрасная Хильда, дайте мне два часа, чтобы мои люди подготовили трапезу, приличествующую случаю!
— Видите ли, достопочтенный Фарлат, пересечение Грани имеет свои нюансы, а также график, которому мы должны подчиняться.
— О, понимаю. Дайте хотя бы час! Полчаса! Иначе я не прощу себе такого попрания законов гостеприимства! Тем более что я обязан выполнить ещё один наказ из столицы, о котором я расскажу вам в ходе застолья…
— Что ж, — милостиво подытожила Хильда, — полчаса будут приемлемым сроком.
Дедок расцвёл и хлопнул в ладоши. Немедленно появился слуга, который отвёл нас на этаж выше, в гостевые покои. Почтительно известил, что нам сейчас предоставят прохладительные напитки, а также воду для омовения.
Когда он вышел, я сказал Хильде, понизив голос:
— Вроде всё классно, но чё-то у меня дурное предчувствие. Может, стоило сидеть у реки? Пусть бы дедуля сам к нам летел, если ему надо?
— Он прилетел бы с огромной свитой, подозреваю. И всё равно, наверное, стал бы требовать, чтобы мы заглянули в крепость. А если нет, то они ходили бы толпами почти рядом с нашей машиной. Вдруг случайно наткнулись бы?
— Думаешь, реквизировали бы?
— Понятия не имею, в том-то и дело. Вроде действительно нет оснований для беспокойства, но мне почему-то тоже не по себе… Здесь воздух какой-то… Не знаю даже, как выразиться… Фальшивый?
Я взглянул с удивлением:
— Ни фига себе, ты загнула. Как это понимать?
— Говорю же — не знаю. Я ведь ощущаю пространство чуть по-другому, не совсем так, как ты. Поэтому ты пилот, а я штурман.
— Ладно, будем присматриваться. Ну, или принюхиваться.
Мы оглядели комнату. Центральное место в ней
