Якутский олонхо - Нюргун Боотур Стремительный
СТИХ 45
ЮРЮНГ УОЛАН
Если братом тебя называть,Ты мне — старший брат,Если отцом величать,Ты мне — второй отец!Если гневаешься —Укроти свой гнев,Погляди на нашу сестру:Нашего ока зеница она,Наших зубов десна…Жаворонок звонкоголосый наш,Пташечка золотогрудая наша,Дитя Айталыын Куо,Видя угрюмость твою,От печали стала больна!
В трех мирах найдется ли кто-нибудь,Кто осмелился быНа таких, как мы,Великих богатырей —Не то что руку поднять,Не то что оружьем грозить,Кто осмелился бы перед нами стать,Прямо нам в глаза посмотреть?Отчего же встревожен ты,А, быть может, предчувствуешь тыУгрозу неведомую для нас?Открой нам думы свои.Третий день ты совсем не заходишь в дом,Чуждаешься наших бесед,Не садишься с нами за стол… —Так он тихо, сердечно сказалПрочувствованные слова.Богатырь великий Нюргун БоотурНе сдвинулся с места в ответ,Взгляда, устремленного вдаль,В сторону не отвел,Лишь наклонился чуть-чуть головойК брату младшему своемуИ такое слово сказал.
СТИХ 46
НЮРГУН БООТУР
Ничего ты не знаешь,Милый мой брат…Близится грозный час,Когда враг налетит на нас,Нагрянет со всех сторон!Позавидует нашей удали он,Позарится на наше гнездо,За то, что посланы мы,По воле вечных владык,Охранять племена айыы,Поддерживаемые с высотыПоводьями солнечными за спиной.
За это возненавидят нас,Налетят, нападут на насВерхнего мира абаасы,Кровожадные, алчные богатыри,Злые духи о трех остриях;Из подземных бедовых безднЗнаменитые адьараи придут,Чудовища о шести остриях.
На вороном своем скакунеПо вершине мира я проезжал,Громко я вызывал на бойВсех ненавидящих нас,С которыми спора не избежать!Вызывал я врага,Выкликал на брань.Ведь окрепли руки мои,Ведь могучи стали плечи мои,Я могу великую битву принять,Которой не миновать.Сон приснился мне третьего дня:Сеющая раздорСвирепая Илбис КыысаИ с нею — дух вражды,Смерть несущий Осол Уола,Пронзительно вопя и крича,Кружились над головою моей;Ликовали буйно они,Подавали грозную весть:— Чтобы славу громкую растоптать,Имя высокое истребитьНюргуна-богатыря,Подымается из подземных безднРожденный в погибельные временаНочной разбойник о трех тенях,Исполин Эсэх Харбыыр,Богатырь Тимир Дьигистэй!.. —Так рассказывал сон Нюргун Боотур:— После этого, с западной стороныПоставленной на железных столбахТвердыни средней земли,Из-под желтого склона закатных небесПрилетела на звучных крыльях своихБелоснежная птица-стерх —Красные ножки,Граненый клюв,Черная кайма на глазах;Покружилась она над нашим жильем,И, паря над моей головой,Голосом звонким своимПропела такую песнь:
— Посланные судьбойПостоять за народ айыы-аймага,Погибающий в неравной борьбеС племенами абаасы!С доброй славой богатыри,С высоким именем удальцы,О помощи вас молю —Опорою станьте мне,Защитите светлую душу мою,Продлите черную нитьМучительной жизни моей!Коль хотите знать,Кто это поет,Человеческим голосом говорит,Я отвечу вам:Я — слезинка, выплаканная бедой,Я — стон, рожденный тоской,Превращенная в птицу душаЛучезарнойТуйаарымы Куо,Чей отец — Саха Саарын Тойон,Чья мать — Сабыйа Баай Хотун…
Похищенная давно,Брошенная в подземную тьму,Я раз в три года вольнаПревращаться в белого журавляИ, пролетев над средней землей,Напоминать о себе,О помощи взывать…Да некому меня защитить,Из плена освободить!
О, если бы мне хоть разНа прекрасного юношу поглядеть,Нареченного быть супругом моим,Юрюнг Уолана-богатыря,Обещанного мнеБожественным Дьэсегеем самимИ матерью Айыысыт!Если бы мне хоть разУвидать его —Жениха моего,Летающего высокоНа Мотыльково-белом коне,Счастливой бы себя я сочла,Спокойно бы умерла! —Так пропела мне птица-стерхИ пропала…Проснулся я.
Недостойно тебя,Дорогой мой брат,Спокойно дома сидеть!Опери себя,Как стрела-кустук,Наберись отваги и сил,Попробуй пробить свой широкий путьО девяти изгибах крутых,Попробуй открыть дорогу своюПо восьми перевалам неведомых гор!
Коль настигнет беда в пути,Коль наступит черный твой день,Коль померкнет живое солнце твое,Позови тогдаНа помощь меня,Назови высокое имя мое…Будь я тогда на хребте небес —Копьем разящих к тебе устремлюсь,Будь я в Нижнем мире, в подземной тьме —Рогатиной из-под земли подымусь.Коль Эсэх Харбыыр нападет,Кольцами меня обовьет,Коль придется мне долгоВозиться с ним —Ты терпи, держись,Укрепись,Я приду к тебе через год;Через год не успею —Три года жди;Если я три года спустя не приду —То не жди,Сам решай, как быть! —Так сказал Нюргун Боотур,С места своего не сходя,Взглядом не поведя.Грозный видом, он неподвижно стоял,То медно сверкающим багрецом,То бледно синеющим серебромОтливало его лицо.Услыхав от Нюргуна такие слова,Юрюнг Уолан-богатырьБудет ли дома сидеть?Стал готовиться он в поход,Чтоб излучистый путь пробить,Дорогу белую протоптатьПо девяти поворотам крутым,По восьми перевалам седым.Жилья своего тяжелую дверь,Которую семьдесят семьЗдоровенных парней-силачей,Налегая семь суток,Пыхтя и кряхтя,Не сумели бы приоткрыть,Рванул Юрюнг Уолан,Распахнул непомерно грузную дверьТак, что, ахнув, расхохоталась она…Перешагнул высокий порог,Вошел в просторный свой дом,Снял с головы серебряный шлем,Поднял полный чорон кумыса —И, перед горящим огнем очагаКолено правое преклонив,Поклонившись трижды огню,Молящим голосом произнесПрощальное заклятье свое…
СТИХ 47
ЮРЮНГ УОЛАН
Смотри, внемли!Мой путь озари!Отвагой мой дух одари.Срок насталДалеко уйти,Державный путь проложитьПо девяти поворотам крутым,Дорогу белую протоптатьПо восьми переваламГорным, глухим!Срок настал надолго расстаться мнеС восьмиободной землей,С прекрасной моей страной —С праматерью золотой…
Великий хозяин, духСвященного очага,Хранитель жилья моего!Жаркие угли — ложе твое,Пламя — одеяло твое,Играющий синий огонь —Сверкающие глаза твои,Старый, добрый Аан Уххан!Угли тлеющие — подножье твое,Алый жар — подголовье твое,СедоголовыйВеселый, багровыйСтарец-игрунБодьунгуй Боотур!Рассыпающий искры во тьме,Бросающийся четырьмяЯростными столбами огня,Старец Тенюл Бэгэ!Могучий хранитель-духДыма черного моего,Грозный Хаан Чагаан,Страшный Сата Буурай,Свирепый лихач,Трескучий смехачХатан Тэмиэрийэ,Пылай, мой путь освещай!На долгие годы — прощай!
Пусть не подуетВ твою трубуХолод враждебных небес,Пусть из подполуНе дохнет на тебяСтужа подземных бездн,Добрый хозяин-духДома теплого моего,Старец Дьэдэ Бахсыыла,С серебряной плеткой в руке!Охраняй мой дом,Не давай обрастиВысоким его угламТолстыми сосульками льда!Гляди, чтобы не ослабли нигдеКрепкие засовы дверей!Пусть останется прочным,Как было при мне,Все, что здесь оставляю я!
Великая хозяйка-хотунДолины Кыладыкы,С лугами, зеленеющими весной,С песками, взлетающими, хрустя,С ветрами, поднимающими, свистя,Вихри до облаков,Священного древа душаС горделиво закинутой головой,В красивых серебряных волосах,Создательница деревьев и трав,Питательница силы моей,Чьи огромные груди полны молока,Как два кумысных больших турсука,Защитница коновязи моейО трех высоких столбах,Светлоликая, в чьих рукахМахалка из свежих ветвей,Чье подножье — широкое тюсюльгэ,Где готовят кумысный пир,Нарядная, в легкой дохеИз драгоценных меховАан Алахчын,Манган Манхалыын!Охраняй мой благословенный аласОт подземных враждебных сил,Чтоб не осквернили ониСветлое надворье мое.Благослови меня в путь!На долгие годы прощай!
Добрый хозяин-духСкотных моих дворов,Конных моих варков,Направляющий на стадаБелый дым дымокуров моих,Привязывающий моихРазбегающихся жеребят,Хатан Дьарылык Тойон,И ты, хозяйка-хотунХотона коровьего моего,Матушка Ньаадьы Ньанханы,Присматривайте без меняСбивающихся в табуны,Пасущихся на отгонном лугуОднокопытных моих,Чтобы не спотыкались они!
Охраняйте здесь без меняСобирающихся в стадаПарнокопытных моих,Чтоб не погибали они!Резвый бегун,Могучий прыгун,Хозяин дремучих лесов,Ростом выше елей больших,Дюжий, широченный в плечах,Щедрый Барыылаах,Дедушка мой,Баай Байанай!Зорко охраняй без меняДрагоценных зверей пушных,Чтоб не пропадали они,Сберегай быстроногих оленей лесных,Чтоб не убегали они!
Щедрый дух-хозяин воды,Вершу таскающий на плече,У которой обруч большой —В десять саженей шириной,Дюжий старик Эдюгэт Боотур,С баловницей дочкой своейЗеленоволосой Мангы Куогай,Пугающей стаи рыб,Охраняй затоны мои,Не давай мельчать и тощатьСереброчешуйным стадам,Не давай в числе убыватьПерепончатолапым твоимДлинношейным, крылатым стадам!
Добрые духи деревьев и травСредней моей страны,Ярко убранные цветамиЮноши Ньылахсыны,Пестрыми сверкающими лепесткамиДевушки Кырбадысын,На долгие годыПрощайте и вы,Уруй-айхал,Говорю! —
Так, поклонившись трижды огню,Богатырь Юрюнг УоланПолный кумысом чоронВыплеснул на священный очагВ жаркую пасть огня.Обрадовался угощенью огонь —Шипящим паром клубясь,Засмеялся трескучим смехом своим,Пламенем синим взмахнул,Красные искры взметнул.
Летающий над землейНа Мотыльково-белом конеЮрюнг Уолан удалойТяжелую дверьШироко распахнул,К коновязи подошел,От медного столба отвязалБелого коня своего,Друга вещего своего,С которым теперь предстояло емуДалекий путь протоптатьПо восьми перевалам седым,Дальнюю дорогу пробитьПо девяти изгибам крутым.
Ведя в поводу коня,Пошел Юрюнг УоланК славному кургану тому,Где величаво рослоПодымавшее к небесамВосемь толстых своих ветвейДрево жизни — Аар-Лууп.
Треснуло древо могучим стволом,Осыпая куски золотой коры,Зашумело широкой листвой…Белая, как куропатка зимой,С откинутой назад головой,С горделивым светлым челом,Перед Юрюнг Уоланом самаПоявилась Аан Алахчын;Из священного древа Аар-Лууп,Из развилья могучих ветвейПо пояс высунулась она;Трижды крикнув:— На счастье тебе! —Трижды бросила в высотуЖребием гадальный черпак,Пестрый черпак — хамыйах.Трижды взлетал черпак в высоту,Как тетеря-пеструха вертясьВ багровой небесной мгле,Трижды падал на землю онВниз открытою стороной,Угрожал приметой дурной.
Огорчилась добраяДрева душа —Аан АлахчынМанган Манхалыын,Блеснули слезы у ней на глазах.Тихий звучный голос ее,Как серебряный колокольчик, запел,Зазвенел в тишине.
СТИХ 48
