Дима - o f2ea2a4db566d77d
малахитовым блеском, и только через сорок взмахов мощными крыльями смог, наконец,
полностью стряхнуть с себя древесное воспоминание, обретя изначальный агатовый цвет.
Птица, самая оставаясь незамеченной, прекрасно видела человека с высоты своего полета –
сероватое пятнышко Якова, продвигавшегося в сторону лесопилки, – ворон разом обозрел и
рассыпающиеся квадраты деревенских участков, которые остались у юноши за спиной, и
всклокоченный пустырь лесопилки, к коему он верно приближался. Слишком занят он был
своей молодостью и поэтому не чувствовал, как в тот момент, равнодушное ко всякому
людскому вторжению, на территории лесопилки гнило и ржавело множество бесполезных
вещей, вроде барачных крыш, неиспользованных бревен и подъемных кранов, – вся эта
труха уже много лет обезвожено мечтала слиться с землей, и только лишь недействующая
железнодорожная ветка, подведенная к лесопилке со стороны Вяртсиля, ещё сохраняла
былую силу, не желая сдаваться. Рельсы тускло поблескивали сквозь траву, – они дремали до
лучших, неизвестных времен.
Участковый и его спутница обнаружили Серёжу на крыльце сторожки. Мальчик
(тринадцати лет, не старше) обстругивал ножом какую-то доску, уже напоминавшую по
форме будущий меч, а при приближении взрослых замер и стал открыто наблюдать. С виду
самый обычный мальчик: весь заостренный из-за подростковой худобы, со стриженный под
ноль русыми волосами, в растянутой майке без рисунка, шортах и потрескавшихся
кроссовках. Он казался особенно здоровеньким, благодаря густому загару.
- А дед Лёша ушёл на озеро, - сообщил мальчик, когда Яша и Орвокки подошли совсем
близко.
Он адресовал свои слова Якову, которого уже не раз видел, на девушку же только
покосился.
- Алексей Николаевич оставил тебя за старшего? – дружелюбно полюбопытствовала
Орвокки, но при её словах Серёжа отчего-то засмущался и потупился.
- Да, - буркнул он под нос.
- Ты ведь Сергей? – продолжила девушка, улыбаясь.
-
Я Серый, - грубовато бросил мальчик, видимо, стараясь звучать и выглядеть старше.
-
Меня зовут Орвокки.
-
Странное имя, - мальчик посмотрел в сторону.
-
Финское. Я из Финляндии. Ты когда-нибудь был там?
-
Нет, - опять буркнул Серёжа.
В разговор вступил Яша:
-
Серый, нам нужна твоя помощь. Ты парень уже взрослый, так что я могу посвятить
тебя в кое-какие детали своего расследования. Только обещай не болтать, ладно?
-
Я не болтун, - мальчик старательно изобразил равнодушие, сделав вид, будто
милиционеры обращаются к нему за помощью каждый день.
-
Классно, тогда слушай. Мне известно, что ты построил шалаш в лесу около деревни…
Это ведь так?
-
Да. А чё, это запрещено?
-
Да не, строй, сколько хочешь. А, кстати, почему ты выбрал именно то место?
-
Там по тропинки близко до озера, - Сергей, видимо, имел в виду боковую тропу,
убегавшую глубже в лес.
- О’кей. Серый, ты ведь знаешь, что недавно на опушке возле болот обнаружили
убитого бобра?
- Ну знаю. Его моя бабка нашла, я тогда и видел. А потом мы с дед Лёшей его закопали.
-
Такой смелый, - вставила Орвокки. – Я сильно расстроюсь, если увижу мёртвое
животное.
Серёжа ничего ей не ответил.
65
-
А ты знаешь, кто ел из консервных банок? – участковый подобрался к главному
вопросу. – Ты их ещё выкинул из шалаша.
- А чё, нельзя было? Это мой шалаш.
-
Вот я и хочу узнать, кто без разрешения пользовался твоим шалашом.
Сергей молчал, уставившись в землю. Неожиданно он снова взялся за нож и продолжил
обстругивать свою игрушку. Взрослых как будто больше не замечал.
-
Эй, Серый, - позвал Яша. – Чего молчишь-то?
- Пусть она уйдёт, - мальчик не посмотрел и не кивнул в сторону Орвокки, но разумел,
по-видимому, именно её.
-
Ты не хочешь говорить при мне? – уточнила девушка.
Ответа снова не последовало.
-
Ладно, Орвокки, - Яша украдкой ей подмигнул. – Тут мужской разговор.
-
Или женская дискриминация.
Девушка шутливо скривила лицо и медленным шагом двинулась к валявшейся в стороне
автомобильной шине, на которую и присела, проверив сначала, не запачкается ли.
-
Теперь ты мне расскажешь? – спросил Яша у мальчика.
Тот ещё некоторое время помолчал, водя рукой по лезвию деревянного меча, а затем, не
глядя на участкового, сообщил:
-
В шалаше кто-то жил, пока меня там не было.
-
Это когда?
-
Ну ночью перед тем, как бабушка нашла бобра…
-
А откуда ты знаешь?
-
Я был там ночью…
-
В лесу? Бабушка разрешает тебе играть в шалаше ночью?
-
Я там не играю, а баба Аня мне не закон. Захотел пойти в лес ночью и пошёл. Она, чё,
вам жаловалась на меня, что ли?
-
Анна Васильевна? Нет. Но не об этом сейчас речь. Хорошо, в ночь перед тем, как
нашли труп бобра, ты был в лесу возле того места. И что дальше? Заметил кого-то в шалаше?
-
Да. Пошёл сильный дождь, я хотел переждать в шалаше – я ваще ночую там иногда…
А когда приблизился, услышал, что в шалаше кто-то есть.
-
Тебя не заметили?
-
Нет… Не знаю.
-
Ты слышал какой-то разговор или что?
-
Из-за дождя я мало чего слышал. Я уже собирался подойти к входу в шалаш, но кто-то
зарычал…
-
Зарычал? Собака?
-
Не знаю. По-моему, человек. Тот, что был в шалаше…
- Он на тебя зарычал?
-
Не знаю… Я отступил, и он перестал рычать… Я хотел уже убежать… - мальчик
споткнулся на слове и замолчал.
-
Ну? Ну? – подбодрил его Яша. – Убежал – нормально, и правильно сделал, я бы тоже
убежал. Давай, рассказывай, что произошло дальше?
-
Я остановился, потому что тот, кто рычал, стал говорить.
-
К тебе обратился?
-
Я не знаю.
-
А что сказал?
-
Я сначала не мог разобрать. Потом этот в шалаше заплакал. Как ребенок хныкает.
Потом я услышал, он сказал: «Влезь ко мне в одно ухо, а в другое вылезь»… Потом опять
хныкал. А потом стал повторять голосом ребёнка: «Спи, глазок, спи, другой… Спи, глазок,
спи, другой… Спи, глазок», так много-много раз повторял. И тогда я уже убежал…
-
Ты его не видел?
-
Нет. Шёл дождь, и в шалаше было темно.
66
-
Но ты уверен, что там один человек сидел? Он сам говорил за ребёнка, или с ним мог
быть кто-то ещё?
-
Я сам не понял. По-моему, один человек. Но он говорил разными голосами: то
мужским, то женским, то вот, как ребёнок, а в начале рычал.
-
То есть это могла быть и женщина?
-
Я не знаю.
-
А сам голос тебе не показался знакомым?
-
Нет, - Серёжа отрицательно завертел головой.
Яков помолчал, собираясь с мыслями. После небольшой паузы спросил:
- О’кей, а когда ты в следующий раз туда вернулся?
-
Утром. Баба Аня пошла за грибами, и я вместе с ней. Сперва мы наткнулись на бобра,
потом она искала около шалаша, и я туда заглянул.
-
Там, разумеется, уже никого не было?
-
Мг, только остались консервные банки, пустые уже, и кукла какая-то.
-
Пластмассовая, да? Ты это всё выкинул из шалаша и хорошенько потоптал, я
правильно понимаю?
-
А чё, не надо было? – немного виновато уточнил мальчик.
- Ну я думаю, там всё равно никаких следов не было, но в следующий раз, Серый, если
вдруг обнаружишь что-то подозрительное, ну то, что может принадлежать этому человеку из
шалаша, не трогай это, пожалуйста, и сразу сообщи мне. У деда Лёши есть здесь телефон, он
знает, как меня вызвать. Хорошо?
Мальчик кивнул. Яша протянул ему руку, крепко пожал сунутую в ответ маленькую
детскую кисть и на прощание сказал:
- Ты очень помог следствию, Серый, спасибо. Если вспомнишь чего важное – тоже
свяжись со мной в Анонниеми. И лучше пока не гуляй в лесу один… За ребятами Егоровны
тоже стоило бы присмотреть. Я могу поручить тебе это ответственное задание?
- Да, - твёрдо ответил мальчик.
Яша вдобавок хлопнул его по спине и, подтянув сползшие треники, зашагал к Орвокки, всё
это время отчаянно боровшейся с накатившим приступом зевоты. В этой неравной битве
девушка явно проигрывала.
Миниатюрная брюнетка, с красноватым цветом лица из-за недавней маски, чистки и уже
занявшегося солнечного румянца, возвращалась в дом отдыха из леса, где провела,
бесцельно гуляя, больше двух часов. Сейчас она шла по одной из широких улиц деревни
Анонниеми и неустанно вертела головой, стоило только ей поравняться с очередным домом.
Девушка как раз миновала участок, который ещё вчера (она гуляла здесь и днём ранее) кипел
