Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

– Да, я нарушила условия контракта.

– Не смешно. Ты со мной постоянно так поступаешь, – сказал Шейн.

– Я бы тебе позвонила.

– Не в этом дело. Я же сказал, что нам надо поговорить, а ты меня отшиваешь. А теперь

это – не предупредив, уехала из города. Ты не оставила мне выбора, пришлось ехать за тобой.

Я потыкала носом в руку Сиджей, напоминая ей, что я здесь и могу начать разбирать

содержимое пакета, если она не намерена сама.

– О чем ты хочешь поговорить, Шейн? – тихо спросила Сиджей.

– Ну, о нас, – громко ответил Шейн. – У меня, типа, бессонница. Даже живот болит иногда.

А ты не отвечаешь на мои сообщения, я что, радоваться этому должен? Конечно, я злюсь.

Нельзя так со мной поступать, крошка. Я хочу, чтоб все было как раньше. Мне тебя не хватает.

– Ого, – сказала Сиджей. Она села за стол и наконец-то начала вынимать еду из пакета.

Я сидела тихо, всем своим видом показывая, что я хорошая собака.

– Что значит «ого»?.. Эй, можно мне картошки? – Шейн протянул руку, взял немного какой-

то очень вкусно пахнущей пищи и положил ее себе в рот. Я следила за его рукой, но из нее

ничего не выпало.

– Угощайся, – ответила Сиджей.

– А кетчуп есть?

Сиджей подтолкнула к нему пакет, и Шейн начал в нем копаться.

– Что значит «ого»? – повторил он.

– Я только что сделала открытие: осознала, что у меня огромный талант, – ответила Сиджей.

– Какой?

– У меня потрясающий дар находить друзей, которые думают только о себе.

На пол пути ко рту рука Шейна с едой остановилась. Я была вся внимание.

– И это все? Я для тебя просто друг? – тихо спросил он.

Сиджей шумно выдохнула и отвернулась.

– Ты же знаешь, что это не так, крошка. – Когда Шейн говорил, манящие ароматы клубами

пара вырывались у него изо рта. – Ты, типа, для меня идеальна. Все считают, что мы прекрасно

смотримся вместе. А еще кетчуп есть?

Какое-то мгновенье Сиджей сидела, уставившись на него, а затем молча поднялась и зашла

в здание. Как только она оказалась внутри, Шейн засунул руку в ее сумочку и вытащил что-то

несъедобное – телефон. Но разговаривать с ним он не стал, а просто уставился на него.

– Санта Моника? – сказал он вслух. – Твою ж…

Он засунул телефон обратно в сумочку и сел как ни в чем ни бывало.

Сиджей вышла из здания и что-то ему отдала. Ее рука опустилась вниз и погладила меня.

– Молли, я дам тебе ужин через минуту, – сказала она. Я обрадовалась, услышав слова

«ужин» и «Молли» в одной фразе.

– Так и где же живет твоя родственница? – спросил Шейн.

– Что?

– Я имею в виду, куда ты едешь?

– А, в Сент-Луис.

– Ну да. Мы оба знаем, что это вранье.

– Прости?

– У тебя нет больной родственницы. Ты просто пытаешься убежать от откровенного

разговора со мной.

– А у тебя потрясающий дар выставлять себя на посмешище.

Внутри Шейна вспыхнул яростный гнев. Он поднял руку и грохнул ею по столу.

Ошеломленная, я подпрыгнула, не понимая, что он делает, и почувствовала страх Сиджей.

Что происходит? Шерсть у меня на спине непроизвольно встала дыбом – я поняла это, ощутив

покалывание в коже.

– Все, хватит, – рявкнул Шейн.

– Что хватит?

– Врать. Манипулировать. Быть эгоисткой.

– Ты о чем?

– Давай по машинам и возвращаемся в Уэксфорд. Я поеду за тобой, а Молли будет в моей

машине, чтобы ты опять не выкинула какую-нибудь глупость.

Я посмотрела на него. Сиджей долго сидела молча, даже не начав есть.

– Хорошо, – наконец сказала она. Ее страх исчез.

– Прекрасно. – Гнев Шейна тоже отступал. Что бы ни произошло между ними, очевидно, оно уже закончилось.

Сиджей оттолкнула пакет.

– Ты не будешь это есть? – поинтересовался Шейн.

– Налетай.

Шейн начал уплетать ужин Сиджей. А я скорбно следила за этим.

– Дай мне ключи, я посажу Молли в твою машину, – сказала Сиджей.

– Я сам посажу.

– Нет, это должна сделать я.

– Я не доверяю тебе.

– Она с тобой не пойдет – собаки очень хорошо разбираются в людях. Я хочу, чтобы Молли

посидела там и привыкла немного, перед тем как мы отправимся в дорогу.

– Хорошо разбираются в людях, – фыркнул Шейн.

– Так ты дашь мне ключи или нет?

Все еще жуя, Шейн полез в карман и швырнул ей что-то; по звуку удара о стол я определила, что это ключи. Сиджей взяла их и тут же уронила на землю прямо передо мной. Я наклонилась

понюхать и почуяла запах дыма и давно умершего животного.

– Думаешь, заячья лапка тебе поможет? – брезгливо сказала Сиджей.

– Ага. Да, это мой талисман на удачу, он подарил мне тебя.

Сиджей издала звук отвращения и подняла кусок мертвого животного с ключами.

– Пойдем, Молли.

– Я сейчас приду, – сказал Шейн.

– Не торопись – Сиджей подвела меня к машине и открыла дверь. Внутри я чуяла запах

Шейна плюс какие-то еще запахи, но собаками не пахло. – Ладно, Молли, влезай!

Я не понимала, зачем, однако запрыгнула внутрь, как и было мне сказано, радуясь, что на переднее сиденье. Окно с моей стороны до конца опустилось.

– Ладно, Молли, ты хорошая девочка, – сказала Сиджей. – Должно получиться.

Она закрыла дверцу. Я была озадачена и наблюдала, как она пошла назад к Шейну и села

с ним. Чем это мы занимаемся? Я высунула голову из окна и тихонько заскулила.

Сиджей поднялась и опять вошла в здание. Шейн продолжал есть, не поднимая головы: судя

по его аппетиту, вряд ли мне хоть что-то останется на ужин.

Затем моя голова дернулась, – задняя дверь здания открылась, и из нее тихонько вышла

Сиджей. Что происходит? Когда она скрылась у меня из виду, обходя здание, я заскулила.

Я услышала знакомый звук двигателя ее машины и заскулила еще громче. Шейн поднялся,

взял пакет и выбросил в мусорный бак. Он зевнул, посмотрел на запястье и уставился на дверь

в здании. Он стоял, склонив голову набок, почесывая подбородок.

Машина Сиджей выехала из-за угла и промчалась мимо Шейна, который, остолбенев, проводил ее взглядом. Проехав несколько десятков метров по дороге, машина остановилась.

– Молли! – прокричала Сиджей.

Шейн повернулся посмотреть на меня. Я залаяла из окна.

– Молли! – опять закричала она.

Шейн пригнул голову и побежал ко мне. Я втянула голову внутрь салона и покружилась

на сиденье, полагая, что Шейн откроет дверь и выпустит меня к моей девочке.

– Молли! – отчаянно закричала Сиджей. – Ко мне! Сейчас же! Молли!

Я повернулась и стремглав вылетела в окно как раз в тот миг, когда Шейн добрался

до машины.

– Попалась! – крикнул он, схватив меня. Почувствовав его руку на своей спине, я опустила

голову, вывернулась и побежала.

– Стой, проклятая собака! – заорал он и погнался за мной.

Я пронеслась через всю парковку и впрыгнула в открытую дверь машины Сиджей, перебралась на соседнее сиденье и села, тяжело дыша. Сиджей захлопнула дверь и отъехала.

– Я думала, ты сообразительнее, – сказала она.

Машина медленно ехала, а через несколько минут затормозила и остановилась. Сиджей

смотрела на верхнюю часть лобового стекла.

Я обернулась, чтобы посмотреть назад: к нам бежал Шейн. По выражению его лица я поняла, что он злится. Сиджей опустила свое окно и начала очень, очень медленно отъезжать.

Шейн перестал бежать и положил руки на колени. Сиджей остановила машину. Он поднял

глаза и направился к нам. Он приближался все ближе и ближе, и ветер, дувший ему в спину

стал доносить запахи еды, которую он только что съел. Я бы сейчас с удовольствием облизала

чьи-нибудь пальцы.

Машина опять начала двигаться. Сиджей полезла в сумочку и достала ключи с мертвым

животным. Она высунула их из окна и закинула через крышу машины далеко в высокую траву, растущую рядом с дорогой. После этого мы уехали. Я наблюдала через заднее стекло, как Шейн подошел к тому месту, где только что стояла наша машина, и уперев руки в боки, уставился вдаль.

Я бы с легкостью нашла ключи, но у людей проблемы с поиском потерянных вещей.

Это одна из причин, почему им нужны собаки. Но что-то подсказывало мне, что в сейчас

причина, по которой Сиджей забросила ключи, не имела ничего общего с игрой «найди-и-

принеси».

Вскоре Сиджей остановила машину и насыпала мне в миску еды. Я знала, что она не забудет

меня покормить, хотя, честно говоря, то, что Шейн ел из пакета, пахло гораздо интереснее.

Это была самая длинная поездка на машине в моей жизни. По ночам Сиджей парковала

машину под фонарем и спала на переднем сиденье, а я спала, положив голову ей на ноги.

Мы проезжали по очень заснеженным местам, а потом – по местам, где дул сильный ветер,

и было очень сухо.

Обычно Сиджей получала еду в пакете, который ей выдавали из здания. Иногда мы кушали