Баба Яга спасает мир - Анна Каракова
Но понял однажды Кощей: так дальше продолжаться не может. Чего они тут все разлеглись-расселись? На что им сила волшебная дана? Собрал на поляне сказочный люд, предложил идею мирового господства. Герои оторопели, задумались. Воевать было лень, да и ни к чему. Мало кто согласился начать великую битву против людей. Вместе с Кощеем мировым господством соблазнились только Лихо Одноглазое да Соловей- разбойник. Остальные не поняли тогда, сколь опасная беда пришла. Думали, ну разорит эта троица пару деревень, попугает людишек. И угомонится подобру-поздорову... Да не тут-то было.
Кощей выжег все деревни окрест, поубивал народу. Научил Соловья-разбойника глушить целые города. А про Лихо Одноглазое столько жутких слухов пустил, что, завидев его, стражники разбегались кто куда.
Кощей обложил данью приграничные деревни и сёла. Молодых парней забирал к себе в боевую дружину, а девок – в служанки или наложницы.
Разозлился народ. Собрали человеки богатырей и простого люда целую армию. Пришли и встали лагерем у границы сказочного королевства... Тогда всем, кто в волшебном лесу жил, пришлось выбирать. С кем они? С Кощеем или против него? Даже Лешему, который как раз научился в дерево обращаться, от настоящего не отличишь. Но и это ему не помогло.
– И! Когда моя армия! Почти победила! Людишек! – вопил Кощей. –Сказочный мир объявил мою власть злом!
– Опаньки! – вскинулся Афанаська. – А ты чего хотел? Зло и есть!
– Вы, домовые! Все предатели! Людишкам стали помогать! Против меня!
– Ну а что ж? Коли их дело правое? – спокойно сказал Афанаська. – Не они ж к тебе в лес пришли!
– Кто богатырей из горящих изб вытаскивал? Кто детёнышей людских по чердакам да подвалам прятал? Кто пустые дома опечатывал, так что никому не войти?
– Кхе-кхе, – довольно заскрипел домовой. – Было дело...
Афанаська вспомнил, как откопал на пожарище заморыша – девчонку махонькую, полудохлую. К Бабе Яге на постой её определил. Уж чем Яга её отпоила, какими травами вылечила, только она знает. А годы спустя выросла из девчонки умница да красавица, Марья-Искусница. Многим премудростям её Яга обучила. И когда из леса отпустила, велела Афанаське присматривать за ней, рядом быть. А потом уж за её дочкой. И внучкой. И всеми остальными Марьями до семьдесят седьмого колена.
– Но хуже всех была чёртова Яга, – устав орать, негромко проговорил Кощей. – Если б не она, всё бы у меня получилось.
– А ты думал: сломал девке жизнь, в ведьму обратил, она и забыла? Ох-х, ничего-то ты в бабах не смыслишь, не понимаешь...
Афанаська махнул на Кощея рукой – мол, о чём с тобой говорить? Бестолочь ты, бездушная железяка. Кощей, погружённый в свои мысли, этого даже не заметил.
– Всё шло по плану, как я задумал, пока не вмешалась Яга...
Кощей уставил взгляд в одну точку. И вдруг вспомнил всё, что было, как наяву.
Вспомнил битву ту самую, когда сошлись они с Ягой в смертном бою. Ну... не для него, конечно, а для Яги. Он-то знал, что бессмертен. Всё избегал с ней драки по старой памяти. Жалел, что ли? Или стыдился чего... Яга билась отчаянно. Плясала по небу как сумасшедшая в своей ступе. Метала заклинания, одно другого злее. То, что срикошетило в лоб Лиху Одноглазому, вмиг того ослепило. Лихо дико завыло и побрело прочь с поля боя, слепо натыкаясь то на воинов, то на деревья. А Соловей- разбойник? Тоже её рук дело.
...Сидел себе на ветке, свистел. От его посвиста падали дружинники и богатыри как подкошенные. Прижимались к земле, закрывали уши руками. И царевич молодой Иван Додонович, ещё не пузатый, тоже пал наземь, весь пыл боевой растерял. А Яга – что ей свист – подлетела к Соловью со спины да огрела его своею метлою. Тот, как сидел на ветке, так кубарем и свалился, не до свиста ему стало.
Мигом напрыгнули на него богатыри во главе с Додонычем, схватили, повязали, кляп в глотку засунули. И пропал Соловей-разбойник. Куда делся? Кто ж его знает.
Потеряв обоих соратников, помчался Кощей с ратного поля куда глаза глядят. И армия его разбежалась. Вот и всё.
– Ой, не всё, Кощей! – засмеялся Афанаська. – Ой, хитришь! Самое-то главное: про иглу да бессмертие своё умолчал. Что, хвастаться нечем?
Кощей насупился. Откровенно говоря, хвастаться действительно было нечем. Сотни лет корил себя за глупость роковую, совершенную. Зачем, почему, оказавшись один, без армии, помчался сразу в свою берлогу? В пещеру тайную в пустынных скалах? Но разве ж мог он знать-понимать, что все в волшебном королевстве так его ненавидят? Каждая травинка, каждая малая букашка... О каждом шаге его Яге доложили. А ещё рассказали, что живёт Кощей в пещере совсем один. Он... и утка. Самая обыкновенная. В золотой клетке. И тогда поняла ведьма, что не простая это птица, раз такую ценность для Кощея имеет. Стала древние заклятья искать, стала колдовать и догадалась, проклятая, про иглу да про яйцо!
– Постой-погоди! Как же ларец, а в нём заяц, в зайце – утка? – встрял Афанаська.
– A-а! Это всё Додоныч опосля придумал, для красного словца, – махнул рукой Кощей. – Вроде как он ларец раздобыл и зайца поймал. На самом деле всё не так было.
– А как?
Да вот так! Вызвал Кощея Додоныч, Иван Царевич то есть, на честный бой. На самом деле выманил. А пока того в пещере не было, примчалась Яга и забрала утку.
Как только появилась она меж двумя конными бойцами – Кощеем во всём чёрном и железном и Додонычем в белом да голубом, как сунула в руку Царевичу утку, заледенел бессмертный Кощей. Осознал – шанс у него только один. Не упустить бы.
Про людей он давно уже всё понял. Поскакал за Додонычем, а сам одну думу думает: только бы не обмануться! Только бы получилось! И верно ж всё рассчитал! Как увидел, что этот болван утку упустил, обрадовался, что не ошибся.
А тут опять Яга! Поймала птицу в небе, добыла из неё яйцо и прямо в руки Додонычу скинула. Тот, недолго думая, иглу-то и сломал.
Афанаська молчал. Хотя сказать было чего. Чуял домовой – не вся это правда. Половинчатая. Иначе как они все в энтом подвале оказались?
Кощей,
