Оракул - Яков Барр

— Эти предметы достойны занять место в моем музее!

— Пожалуйста, будьте предельно осторожны с ними! Клинки чем-то отравлены! Они действительно очень опасны.

— Поверьте, господин Петров! — улыбнулся счастливый Маузер, — я разбираюсь в предметах из осколков. Они редко бывают безопасными. Мы всегда обращаемся с ними чрезвычайно бережно.

Напоследок я отдал машину в ремонт, отказавшись от замены. Возможно, мне придется об этом пожалеть. Оружейник любезно вызвал мне такси. Я заехал на улицу бутиков, купил там новый костюм, а то неприлично являться к хозяевам города невесть в чем.

Глава 9

Строгий швейцар дворянского клуба встретил меня как родного.

— Андрей Владимирович, рад вас видеть! Редко посещаете нас!

Я поздоровался и сказал, что меня ждут. Привратник, конечно, был в курсе, пошевелил мизинцем, и тут же нарисовалась симпатичная хостесс, которая отвела меня в отдельный кабинет, где меня ждала привычная троица: Киса, толстяк и коршун. Извините, предводитель дворянства, судья и сабовец. Меня встретили тепло, усадили за стол и начали потчевать разносолами. Разыгрывалась сценка: патриархи города отечески принимают подающего надежды молодого дворянина, случайно сделавшего что-то хорошее.

Я не против поиграть в юного, но уже небесполезного Андрея Васнецова. Интересно, состоится ли вторая часть марлезонского балета, в которой старые хищники ведут переговоры с охотником Петровым.

Когда первые реверансы и расшаркивания остались позади, «три толстяка» перешли к делу.

— Андрей Владимирович, — начал «Киса» Филлипов, — не могу описать, как мы благодарны за спасение Светланы. Сама она сейчас в больнице, но безусловно хотела бы лично выразить свою признательность.

— Ну что вы право, — засмущался я-Васнецов, ни разу не супергерой, — я просто оказался в правильном месте в нужное время. По большому счету я только вызвал скорую, когда увидел молодых людей в плачевном состоянии.

— Ну-ну, не прибедняйтесь! — всплеснул руками судья Перепел. — Все эти молодые люди знают, что обязаны вам жизнью. Врачи утверждают, что счет там шел на минуты. К сожалению, спасти удалось не всех.

Я грустно пожал плечами, а судья продолжил, точнее, перешел от торжественной части к допросу.

— Но нам бы очень хотелось понять, что там произошло. Некоторые вопросы остались без ответа. Например, нам непонятна роль сотрудника библиотеки Антонины Переверзевой. У нас создалось впечатление, что она была как минимум в курсе происходящих там ужасов, а возможно и активно в них участвовала.

— Я могу засвидетельствовать, что Антонина Яковлевна пыталась защитить меня. Когда злоумышленник стрелял в меня на автомобильной стоянке, именно она вступила с ним в борьбу, невзирая на свой солидный возраст. Думаю, что она спасла мне жизнь, сбив преступнику прицел.

— А какова роль Василия Черемшова? У нас опять же создалось впечатление, что именно он ранил библиотекаршу.

— Когда я вошел в комнату на чердаке, он оказывал Антонине Яковлевне первую помощь.

— Вы уверены, что не он в вас стрелял?

— Я не видел стрелка. Было очень темно.

— Но библиотекаршу вы разглядели? — не унимался судья.

— Я видел руку с пистолетом, в которую она вцепилась. Сам стрелок стоял глубже в тени.

— Было бы грустно, если бы Вася оказался виновен, — вмешался предводитель. — Он студент того же факультета, что и Светочка. Всего на год ее младше. Они знакомы и даже слегка дружны.

— Возможно, нам стоит снять с крючка Переверзеву и Черемшова, — вернул инициативу судья. — Но остается важный вопрос, даже два: кто убил старика, и куда делось орудие убийства.

— Не могу ответить ни на один из них. Никого больше я на чердаке не видел, про оружие мне тоже сказать нечего, — ответил я с милой, немного виноватой улыбкой.

— Ну и ладушки! — Вмешался, наконец, в беседу Михельсон. — Официальную версию мы обговорили. Жаль, конечно, что мы не сможем присоединить к уликам орудие убийства. Но мы можем предположить, что некий рыцарь в сияющих доспехах убил выжившего из ума старика, который опоил бедных студентов какой-то гадостью. Он уже скрылся, когда Андрей поднялся в мансарду.

— А что делать с баллистической экспертизой? Охранник убит из того же оружия, что и старик, — спросил судья.

А я подумал, что где-то в эдельвейсе валяется еще одна пуля из Библиотекаря. Вслух же сказал:

— Всем было бы проще, если бы пули не было.

Судья посмотрел на меня внимательно, а потом неожиданно поддакнул:

— Было бы чрезвычайно жаль, если бы такое важная улика потерялась.

— Обе, — уточнил я.

Троица глянула на меня непонимающе.

— Обе пули в деле чрезвычайно важны: из головы капитана гвардии, светлая ему память, и безумного старика. Хотя остаются еще показания Антонины Яковлевны, они многое могли бы прояснить!

— Какая жалость, что библиотекарша отказывается с нами говорить. Шок, наверное, — горестно вздохнул сабовец.

— Ладно, официальную версию мы проговорили, — хлопнул рукой о стол предводитель. — Но я бы хотел знать, что произошло на самом деле.

Я как мог талантливо изобразил глупое лицо.

— Ну же, Андрей Владимирович, не смотрите так! — улыбнулся судья. — От нас слишком многое зависит в нашем городе, мы не можем себе позволить быть не в курсе важных событий.

— Да-да, — кивнул предводитель, — мы знаем о пришельцах. Может быть, меньше, чем любезнейший Артем Давыдович, но достаточно, чтобы понять, что именно вы спасли всех тех молодых людей. И наверняка многих других, кто мог бы пострадать в дальнейшем.

— Поэтому, не рядясь, просто расскажите, что там произошло на самом деле, — поддержал его судья.

— Нет смысла кокетничать, Андрей Владимирович, — внес свои пять копеек Михельсон. — Простите за банальность, но здесь все свои. И мы рады, что вы на нашей стороне, и уж точно не собираемся разрушать подобный статус-кво.

Значит все пойдет по сложному сценарию. Придется притворяться не дурачком-дворянином, а дурачком-инвейдеем.

— Что делать молодой студентке в библиотеке с бумажными книгами я так и не понял. Но ее близость к стоянке, на которой по факту девушка пропала, вызвала мой интерес. Что из этого вышло, вы знаете. Кем был старик, я не в курсе, возможно надо будет расспросить библиотекаршу, когда она отойдет от шока, но можно быть