Оракул - Яков Барр
Вопрос на миллион, лежащий в свертке, отравлена ли его сталь? Моя так точно ядовита для пришельца. В какой-то момент Херес ускорился до такой степени, что мой ликвор уже не мог его догнать. Пришлось рискнуть. Я открыл бок, и Виктор радостно вонзил туда клинок, с легкостью прорезав непробиваемый комбинезон с военной базы. Короткий приказ новой руке, и застрявший во мне вражеский клинок исчез где-то в ее воровских закромах. Я рубанул шамширом Хереса по шее, он увернулся, подставив плечо. По идее ему и от такого пореза должно стать очень плохо. Во всяком случае продажный инвейдей тут же испарился.
«Ушел в осколок», — просветил меня протез, будто я сам не догадаюсь. Миндальничать с сутенерами, истекая кровью, я не хотел, так что сменил меч на пистолет и пустил каждому из них пулю в лоб. Подобрал деньги в покрывале, а на себя накинул образ Хереса, раз уж он мне подвернулся. Джеймс Бонд в дорогом костюме с дипломатом, а вовсе не с подозрительным свертком в руке, покидает здание.
На выходе я шепнул швейцару пару слов на ухо, сунув ему в ладонь десятирублевку. Через полминуты около меня притормозило представительное такси, которое и отвезло меня почти к самому офису Овечек.
Сперва я зашел на военную базу в осколке, нашел там, вспоминая свою предыдущую экскурсию, аптечку из будущего и еще парочку комбинезонов. Интересный клинок у Хереса, пробил доспех, от которого отскакивают даже лазерные лучи. Там же я раздобыл пару футуристического вида вещмешков, разложил деньги по ним.
В свой номер вошел уже Андрей Васнецов, смыл кровь и с помощью аптечки обработал рану. Сумку побольше я еще по дороге засунул в багажник эдельвейса на стоянке, вспомнив, что мне еще надо его в сервис отогнать. Другую же Луи де Фюнес принес в пентхаус.
Я собрал вокруг себя девочек и объявил им, чувствуя себя товарищем Суховым, освобождающим байский гарем:
— Дорогие мои! Корпорация, на которую вы работали, обанкротилась. Вы свободны распоряжаться своей жизни, как вам заблагорассудится. Я бы советовал вернуться к семье, если она у вас есть. Руководство не забыло в ваш героический вклад в свое процветание.
Я вручил каждой из них по пачке денег.
— Я бы с удовольствием позволил вам пожить в этом красивом номере подольше, но боюсь, скоро сюда придут чужие люди, они могут причинить вам вред. Но что-то с вами делать надо. Подождите минутку.
Я достал телефон и набрал номер Цитрамона.
— Виктор Семеныч, Петров беспокоит.
— Можете не представляться, вас ни с кем не спутаешь. Чем могу быть полезен?
— Нет ли у вас на примете подшефного пансионата или санатория, где могут срочно принять на постой пару десятков милых девочек? Без лишних вопросов, разумеется. Финансовый вопрос я решу лично.
— Алексей, перезвоню через пару минут.
Цитрамон отключился, но очень скоро телефон зазвонил.
— Санаторий «Ласточка». Вы в Гречине?
— Да.
— Шоссе до Нарышкина, повернуть на тридцать третьем километре на запад. Далее по указателям, там их много. Удачи.
— Погодите, Виктор Семенович, нужен трансфер. Небольшой автобус или минивен.
— Адрес! — немногословно ответил Треплов.
Я продиктовал адрес отеля.
— Через полчаса прибудет. И финансовый вопрос решен. Если гостьи задержатся больше чем на неделю, дайте знать. Всего доброго, Алексей.
Я сообщил детишкам, что их ждет отдых в санатории. Еще через мгновение меня погребла под собой куча-мала плачущих девчушек, лезущих обниматься.
Я посмотрел, как они одеты, и решил, что в таком виде шастать по городу, полному нехороших людей, не стоит. Позвал администратора, попросил его закупить гору джинсов, футболок и свитеров на всю девчачью орду. Если он и удивился, то никак не показал этого, а уже через пару часов эксцентричный наниматель пентхауса растворится в вечности. Равно как и стайка несовершеннолетних проституток, вместо которых появятся как по волшебству обычные школьницы.
Интерлюдия
Большого Ника Левинсона в Левиафане боготворили, но боялись. Пришельца Гарри в нем не чувствовал, но Ник часто демонстрировал настолько мощную интуицию, что она вполне заменяла дар предвиденья.
Своего места за длинным столом в зале совещаний у Гарри, конечно, не было. Джаред Коэн указал ему на стул через один от своего. По его левую руку устроилась Миранда Дикинсон, фаворитка Джареда, не в любовном смысле, конечно же. Чернокожая, бодипозитивная Миранда при внешней схожести являлась антиподом веселой и милой Эшли. Чванство и взгляд «сверху» на всех в компании кроме топов она явно переняла у своего непосредственного начальника Коэна, но Джаред компенсировал снобизм обаянием плохиша, Миранда же харизмой похвастаться не могла.
Вот за ее могучим плечом и притаился Гарри. Это его устраивало, он вообще не любил привлекать внимание, особенно высокого начальства. Большой босс появился, когда все расселись, обвел переговорную тяжелым холодным взглядом.
— Спасибо, что уделили мне время, дамы и господа. К сожалению, у меня плохие новости. Пенсионный фонд полицейского управления города Чикаго, в котором, к слову, мы сейчас находимся, озабочен падением нашей эффективности. Я позволю себе существенно сократить вчерашний нелегкий разговор, выделю только суть. Мы должны срочно показать руководству фонда, как именно мы поможем его клиентам заработать деньги. Буду рад любым идеям. Не стесняйтесь, дамы и господа, поразите наше воображение!
Желающих сходу принять огонь на себя не нашлось.
— Ну же, друзья, сейчас не подходящий момент играть в скромность. Ладно, пойдем по кругу. Мистер Салливан, чем вы нас порадуете?
Трейдер Уилл Салливан, выглядящий как типичный англосакс, откашлялся, вставая.
— Тангерины отыграли коррекцию в полпроцента. Я рассчитываю на уверенный рост…
Другой трейдер, бледный рыжий ирландец Питер Доэрти, хлопнул себя по лбу, пробурчав:
— Тангерин и облигации госдолга.
— Вы что-то хотели сказать, мистер Доэрти?
— В голубые фишки клиенты и без нас вложатся, — вступила в беседу Эшли.
— Вы абсолютно правы, мисс Веринда. Но возможно у вас есть идеи получше?
Эшли умоляюще поглядела на Гарри, который, забыв о своем желании отсидеться за надежной спиной Миранды, внес свои пять центов.
— Тангерин Гарден рухнет. И там идет речь не о половине процента. Они весь эсэнпи за собой потянут.
