Совок-14 - Вадим Агарев
Сезон медосбора уже завершился, но погода сегодня была не мокрая и солнечная. И это хорошо. Потому что пернатые насекомые должны быть добрее. Грабить пчел мы не собираемся, но они этого не знают и потому всё равно будут обороняться. И это плохо.
— Кто из вас курит, коллеги? — обернулся я к кировским охранителям социалистической собственности, подозревая, что бабка после провала с моим оскоплением, махрой делиться со мной не захочет.
— Ну я курю! — ответил всё еще робеющий капитан Антонов, — И я! — вторил ему лейтенант Самохвалов, наверное, из скромности оставаясь от меня в отдалении.
— Тогда ближе подходите, чего, как неродные? Пошли к ульям! — выдал я им команду, надеясь, что пчелы свою атаку начнут с ОБХСС, — Понятых тоже прошу подойти ближе к ульям!
Всё-таки хорошо, что осень и уже прохладно. Пчел у летка было не много и выглядели они не шибко активными.
Пространство ульев не такое уж и большое, много там не спрячешь. Если только не вытащить из них рамки. Но, если пчелы снуют туда-сюда, то ульи не пустые. Я решил осторожно обойти всю пасеку.
— К ульям пока близко не подходите, где стоите, там и стойте! — распорядился я и пошел на разведку, натягивая на голову сетчатый колпак. Поколебавшись, надел и перчатки.
Теперь, когда полностью обогнул сарай, я видел все пять пчелиных домиков, вразнобой стоявших между деревьями. Начать я решил с дальнего, опасливо рассуждая, что если подвергнусь нападению злобных тварей, то бежать вглубь непролазного сада будет глупо.
Подойдя к крайнему улику, я пригляделся к летку, через который сновали пчелы. И увидел какие-то непонятные белёсые стружки-опилки. Своим цветом эта труха напоминала воск, но воском она не была. Слишком уж молочно-белая и местами прозрачная. Рискнув и сняв правую перчатку, я взял субстанцию в щепоть и помял пальцами. Это точно был не воск!
— Понятые! Ко мне! — стараясь не борщить и не вибрировать голосом, скомандовал я парням Гриненко, — Быстро, но не бегом и без резких движений!
— Сигареты им и спички отдайте! — велел я кировским бэхам.
«Колбасники» правильно поняв, что, если они зажлобятся с куревом, то подходить к ульям придётся им самим. Поэтому скупердяйничать не стали и пачки с табачными изделиями безропотно отдали нашим штатным понятым.
Сетка цыганской маски, как всё, что хранилось в сарае, также была в пыли и паутине. Но приглядевшись повнимательней к тому, что держал между пальцев, я начал что-то понимать. Пчелы, они почти как и осы. Кусачие, как собаки. Не в том смысле, что жалят бедолаг жопой. Помимо привычного террора они способны, как мыши, прогрызть зубами что угодно. Или не зубами. В этом конкретном случае, они в труху перемололи полиэтилен. Которого в улье быть не должно. Прогрызли какую-то упаковку и, будучи чистоплотными домовладельцами, произведённые опилки вытолкали наружу.
— Закуривайте! — шепотом приказал я подобравшимся к улью понятым, — Быстро, пока нас пчелы жрать не стали! Закуривайте и дымите в эту дырку! — осторожно указал я на леток, — А потом сверху в улей, когда я крышку сниму! — поторопил я парней, вознамерившихся мне возразить, что они не такие и вообще-то они спортсмены.
Решившись, я приподнял крышку улья, а затем и фанерку, прикрывающую вертикально стоящие рамки.
Рамки с ползающими по ним пчелами были на месте. За исключением крайних двух. Вместо них, на свободном от пчел и мёда месте располагались две плоские жестяные коробки. Вертикально и в лохмотьях от поточенного полиэтилена, в который они были изначально обёрнуты.
— Дымите, уёб#ки! — повысил я голос на спортсменов, увидев, как возбудились летающие звери.
До понятых всё же дошло, что я не шучу, а пчелы и вовсе настроены серьёзно. Они перестали жеманиться и задымили, мало чем уступая пчеловодческим дымарям.
Вытащив жестянки, я поспешил вернуть крышку улья на место. Потом, не удержавшись, стряхнул с коробок лоскуты упаковки и прочитал то, что было написано сверху. Затем открыл крышку одной и вместо халвы, увидел грязный пластилин. Который вдобавок ко всему еще и омерзительно вонял шмалью.
Глава 8
Во всех остальных пчелиных домах обнаружилось то же самое. В каждом из четырёх ульев так же отсутствовало по паре рамок. В пространстве, освобождённом от полезного для человеческого здоровья продукта, было спрятано по две совершенно одинаковых жестянки с псевдохалвой. Точнее, с дурью, если называть нехорошие вещи своими именами. Не шибко сладкой и совсем не полезной для здоровья лиц, склонных к её потреблению.
Нынешних цен на данный наркотический и зловонный деликатес я не знал даже приблизительно. Однако, изощренность хранения и продуманность упаковки, а также количество самого дурмана, наводили на определённые размышления. Например, что в игре, на которую потрачено столько свечей и креатива, ставки должны быть высоки.
Как не осторожничали мы с понятыми в изъятии из ульев отравы, но избежать пчелиных укусов не удалось. Сам-то я, благодаря цыганскому антипчелиному ОЗК уберёгся, а вот обоим понятым досталось. Летающие пособники наркобарона Иоску возбудились настолько, что в помощь спортсменам мне пришлось мобилизовать обоих «колбасников». Теперь не в себя курили уже четверо.
Поначалу бэхи решили было отказаться от участия в обеспечении следствия дымовой защитой и даже громко возмутились. Но я быстро привёл их в чувство. Пообещав, что если они продолжат упорствовать и саботировать мои указания, то я буду вынужден поднять данный вопрос на самом высоком уровне. Официально и непременно письменно. И не столько о сегодняшнем обыске, сколько о предыдущем. При котором они, как теперь мне обоснованно представляется, умышленно «не заметили» конских залежей наркоты. Я торжественно пообещал капитану Антонову и лейтенанту Самохвалову, что потребую провести служебную проверку. Которая, уверен, вскорости примет статус уголовного дела. Проверки на предмет того, сколько им было заплачено цыганской наркомафией за то, что при прошлом обыске они так легкомысленно прошмыгнули мимо ульев.
— Ты сам-то как думаешь, капитан, при наличии московской бригады в городе, удастся вам соскочить с показательных репрессий? — грозно прищурился я за пыльным забралом, — Тут уже вы обычной дисциплинаркой с последующим увольнением в народное хозяйство не отделаетесь! Сегодня и завтра вы еще погуляете
