Эйнемида I. Семена раздора. - Антон Чигинёв
– Да неужели? Как она выглядит, любопытно? И что? Вот не появись у Тефея за три года пары десятков девиц, я бы удивился.
– Ты не понял, Хилон. Женщина была одна все три года.
– Одна, хмм…
– Одна. Иметь подруг среди варварок у наших моряков в обычае, но тут всё серьёзнее. Как с неодобрением сообщил мне Клевст, Тефей, гражданин, наследник дома Дионидов, полюбил варварку из далёкого племени. Племя называется тевки, из всех известных нам силетских племён они живут ближе всех к Океану, на берегу Сормикса – большой реки, в устье которой стоит Фавония. Неподалёку от тех мест, где стоит городище тевков, протекает приток Сормикса, впадающий прямиком в Океан. Понимаешь, куда я клоню?
– Продолжай.
– Тефей часто бывал, а иногда и жил у силетов, чаще всего, само собой, у тевков. Он хорошо говорил на их языке, знал, как себя с ними вести и варвары его любили. В общем, насколько я могу себе представить, дела шли хорошо, Тефей обустраивал колонии, был влюблён и пользовался всеобщим обожанием. И вот, в посреди всей этой идиллии, разведчики замечают в море недалеко от Фтисса баштийский левиафан. Сам понимаешь, что это значит. Тефей вызвал баштийского начальника или, как они его называют, имеющего право, на переговоры. По итогам переговоров Тефей – один! – взошёл на их корабль и отправился в баштийский город Сидар.
– Храбро.
– Более чем. Вернулся Тефей через месяц, с договором между ним, как номархом силетских колоний, и неким Логор Ашши Каданом, знающим. Я видел этот договор: он составлен на эйнемском языке и записан на знаменитом баштийском жемчужном папирусе, их же знаменитыми бирюзовыми чернилами. В договоре перечислялось то, чего нельзя делать колонистам: приближаться ближе чем на пятьдесят стадиев к Западному Океану, строить любые сооружения на острове Хосс – мы его ещё называем Мелла – а также на юг и на запад от мыса Дегар. В общем и целом, странновато составленный, но вполне неплохой договор.
– Ты так добр, что рассказываешь его условия должностному лицу другого полиса?
– Ну не Эфера же. Да он и не тайный. Его условия были многократно оглашены и в колониях, и в самой Сенхее, чтобы кто-нибудь, упаси Феарк, не построил сдуру колонию к этому самому юго-западу.
– Ясно, что дальше?
– Дальше буду торопиться, потому, что пора возвращаться на стадион – перерыв заканчивается. Из Башта Тефей вернулся, как сказал Клевст, странным и задумчивым. Часто уединялся с книгами, иногда просто думал, глядя вдаль. Ничего, что я несколько облагораживаю слог? В изложении Клевста слово «даль», например, сопровождалось одним из эпитетов, каковые редко пишут в книгах, но на стенах – постоянно. Не представляю, правда, как такое можно сделать с далью…
– Переживу. Продолжай.
– Осталось недолго. Третью свою зиму в колониях Тефей провёл среди тевков. В отличие от прошлых поездок к силетам, совершенно один, с ним не было никого из эйнемов. Как сказал Тефей своим, ему требовался отдых. Вместо себя он официально назначил антиномарха и антинаварха. Понимаешь?
– Тефей никогда не был гражданином колоний и, на время действия полномочий антиномарха и антинаварха, перестал быть сенхейским должностным лицом.
– Именно. Да, перед отбытием на отдых Тефей заботливо разорвал все связи как с Сенхеей, так и с колониями. Весной он вернулся в Орол… Ты, наверное, не рассмотрел под краской, но на щеке и на груди Тефея появились немаленькие шрамы. По поводу груди свидетели сомневаются, но что точно: до его зимовки с силетами, шрама на щеке не было. Итак, отдохнувший и с новыми шрамами, Тефей вернулся в Орол и стал готовиться к возвращению в Сенхею.
– Пришло письмо от отца?
– Ааа… – Эолай многозначительно поднял палец, – Колонисты из Сенхеи прибыли в конце весны, в латарисионе, они и привезли с собой приказы экклесии, но Тефей вернулся от тевков в начале аэлиниона – двумя месяцами раньше.
– Хммм…
– Вот именно, что «хммм…» Об отъезде Тефей объявил сразу после прибытия колонистов. Скажу сразу, о том, что он намеревался вернуться в Сенхею до получения письма, никто из тех, с кем я беседовал, прямо не сказал, но посуди сам: сразу после возвращения Тефей отдал приказ чинить корабли и снаряжать их к дальнему переходу, установил порядок правления во всех трёх колониях, после чего сам почти полностью отстранился от дел – до этого он был там чем-то вроде царя. Он устроил в Фавонии большой сбор всех силетских племён и перезаключил все договоры между варварами и колонистами. Помимо прочего, он объехал множество варварских поселений – как по мне, это напоминает прощание.
– Возможно, он ожидал вызова и поэтому загодя готовился к отплытию. В этой истории много непонятного, но почему ты решил, что дело в Западном Океане? Тем более что незадолго до этого он подписал договор с Баштом, где обязался в совершенно обратном. Ты не пробовал спросить его напрямую, в конце концов?
– Нет и не стану. На намёки он не откликнулся, значит, почему-то, не хочет говорить. Я верю в Тефея и в то, что он знает, как лучше. Захочет – расскажет всё сам. А что касается Океана… – Эолай покачал головой, – Конечно, это всё догадки, но я почти уверен в этом. Там больше просто нет ничего, что могло бы напугать такого, как Тефей. Я чувствую, что прав, и беспокоюсь за Тефея.
– Не знаю, что и сказать, Эолай. Разум говорит, что неясно ничего, но мы оба знаем Тефея. Мог ли он попытаться проникнуть в Океан? Да, мог, и, я уверен, хотел бы… С другой стороны, Тефей не дурак, он не мог не понимать, что, если туда влезет, это принесёт беду. Стал бы наш друг из любопытства рисковать жизнями сотен людей и нарушать собственное слово? Сомневаюсь.
– Из любопытства не стал бы, но вдруг дело не только в любопытстве? – Эолай сделал глоток вина, потряс кувшин и передал Хилону, – Ладно, захочет – расскажет. Допивай и пошли, а то на стадион не пустят.
В подтверждение его слов раздался рёв трубы. Приятели допили вино и поспешили ко входу на стадион, влившись в толпу возвращающихся с перерыва
