Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— Эй, куда? — и тут же шагнул следом.
Младший лейтенант с разворота ударил его ногой в грудь, парень рухнул на пол, попытался встать, но снова получил сильный удар.
Пленник бросился от домика, никак не ориентируясь в направлении, ломанул в сторону высокого забора. Сзади встревоженно залаяли сторожевые собаки, Лыков метнулся возле ограды, выискивая место поудобнее, кажется, нашел что-то подходящее, подпрыгнул, зацепился за самый верх забора, и в этот момент со всех сторон по нему ударили яркие прожектора. Свалился вниз, увидел бегущих к нему нескольких охранников и шагающих за ними Аверьяна и Ахмета.
Охранники навалились на Лыкова, скрутили, рывком поставили на ноги.
— Не нужно бить, — снисходительно распорядился Аверьян, — мне он нужен здоровый. — Оглянулся на Ахмета. — Или, может, пусть ребята поупражняются?
— Зачем, Хозяин? — пожал тот плечами. — Пусть знает, что мы тоже люди. Тоже умеем прощать глупости.
— Как скажешь, дорогой, — согласился тот, подошел ближе к Лыкову. Подцепил крючковатым пальцем под подбородок. — Смешной ты, мент. Думал, умнее всех, да? Больше так не делай. Обижусь. А когда обижусь, совсем будет плохо… Иди спать, никто тебя не тронет. Завтра поговорим.
Больница номер девятнадцать находилась в большом тенистом парке почти на окраине города. Аллеи были безлюдные и тихие, почти все окна корпусов погрузились в сон, неярко тлели лестничные пролеты и комнаты дежурного персонала, возле проходной маячила охрана, которая время от времени пропускала на территорию «неотложки» с синими мигалками, придирчиво проверяя документы и заглядывая внутрь машин.
В дальнем конце двора пятеро молодых людей ловко перебрались через забор, предварительно закинув на него плотные одеяла, закрыв таким образом и видеокамеры, и колючую проволоку, короткими перебежками миновали несколько аллей, поплутали между больничными корпусами, достигнув наконец нужного.
Трое из парней остались караулить внизу, двое других быстро и профессионально надели на обувь альпинистские крюки, натянули на руки липкие перчатки, выбрали подходящую угловую часть стены и стали довольно быстро карабкаться наверх, минуя темные окна палат. Достигли нужного окна, бесшумно выдавили в несколько приемов один из стеклопакетов, по-кошачьи гибко проскользнули в палату.
Мансур спал. Вдруг услышал шорох, потом шаги, открыл глаза, вскочив на постели, не успев даже крикнуть.
Один из парней предупредительно распластался на входной двери, двое других навались на больного, зажали рот, вывернули суставы рук. Затем провернули почти до затылка голову, дождавшись хруста шейных позвонков. Узбек пару раз дернулся, обмяк и затих.
Парни оставили тело, бесшумно метнулись к окну, и когда уже спускались, услышали крики в палате Мансура, увидели зажегшиеся окна.
Спрыгнули на землю, сбросили альпинистскую амуницию, и вся команда опрометью бросилась в полумрак к тем аллеям, из которых недавно вынырнула.
Помощник Бежецкого Вадим рано утром подъехал на своей «Шкоде» к высокой, недавно построенной двадцатиэтажной башне, раскрыл от накрапывающего дождя зонтик, вприпрыжку понесся к подъезду. Нажал кнопку вызова консьержа, дождался ответа.
— В какую квартиру? — спросил металлический голос.
— В сто восемьдесят девятую!
В дверях щелкнул замок, Вадим вошел в просторный прохладный вестибюль, повторил выглянувшему консьержу:
— К Зыкову.
— А я что-то уже пару дней не вижу Георгия Ивановича, — ответил тот. — А вы из друзей?
— Нет, по службе.
— Семнадцатый этаж, пожалуйста.
Помощник вошел в лифт, нажал на полагающуюся кнопку, цифры легко и весело побежали по табло, отсчитывая этажи.
Вышел из лифта, увидел справа дверь с золоченой табличкой «189», кашлянул в ладонь, нажал кнопку звонка. Ни шагов, ни ответа, вообще никакого движения. Позвонил повторно… Картина та же.
Вадим на всякий случай толкнул дверь, она поддалась. Просунул голову внутрь, негромко позвал:
— Георгий Иванович!
Ответа не последовало. Помощник вошел в прихожую, уставленную высокими, под потолок, зеркалами, снова крикнул:
— Георгий Иванович, это Вадим!.. Вы еще спите?
Заглянул в стильную гостиную, прошагал по белому мраморному полу в сторону кухни, толкнул легкую стеклянную дверь.
И увидел Зыкова… Он лежал грудью на столе, руки были сброшены вниз, голова находилась в нелепом положении, повернутая набок.
— Георгий Иванович…
Вадим легонько тронул его, и вдруг тело стало медленно и тяжело сползать в сторону.
Он не успел подхватить, отскочил, смотрел на безжизненное лицо Зыкова, стянутое желтой морщинистой кожей. Перевел взгляд на стол, уставленный чашками из-под кофе, из которых торчали окурки, свернутые полоски бумаги.
Помощник на цыпочках вышел в прихожую, набрал номер.
— Артемий Васильевич, это я… Беда. Георгия Ивановича больше нет. Приеду, расскажу.
Каюм вышел из машины, звучным пиканьем закрыл ее, по-южному неторопливо, гордо, подчеркнуто независимо направился в салон связи. С тем же исключительным достоинством подошел к молодому продавцу-очкарику, лениво поднял в приветствии руку.
— Салют, — достал мобильник. — Посмотри, брат, на мой агрегат… Второй день барахлит. Только наберу, или сбрасывает, или вообще слышу какую-то хренотень.
— До вечера можете оставить? — вежливо спросил продавец, поправляя очки.
— Э, о чем говоришь, дорогой? Какой вечер?.. Сейчас нужен. Я без этой байды, как баба без мужика… Деньги дам, сделай! — достал из кармана тысячу, бросил на прилавок. — Мало — еще получишь.
Парень открыл крышку мобильника, вынул батарейку, принялся внимательно изучать внутренности. Кивнул Каюму.
— Присядьте, пожалуйста. Минут через десять будет готов…
…Через некоторое время Каюм вышел из салона, двинулся к своему автомобилю, и метров за десять его остановили двое гражданских.
— Гражданин Каюм Юсупов? — спросил один из них.
— А какие проблемы, дорогой?
— Проблем никаких. Просим присесть к нам машину.
— А вы вообще кто такие?! — дернулся Каюм.
Второй сотрудник достал удостоверение, близко поднес к его глазам.
— Следственное управление… И спокойнее, пожалуйста. Не привлекайте к себе внимание.
— Что делаете, шакалы?!.. Вы знаете, кому я сейчас… — снова брыкнулся
