Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
— Значит, прибыл к нам из Узбекистана, город Навои. Верно? — следователь внимательно посмотрел на задержанного.
— Конечно, — кивнул тот. — В паспорте записано.
— Регистрация, разрешение на работу, прочие формальности тоже в порядке?
— Пять лет живу здесь, товарищ начальник. Не понимаю, зачем меня задержали.
— Не понимаешь?
— Не понимаю. Очень уважаю ваши законы, никогда не нарушаю, ни разу в полицию не вызывали. Поэтому обидно.
Черепанов вынул из ящика стола несколько снимков большого формата, положил перед Каюмом.
— Посмотри внимательно на фотографии и постарайся объяснить, что это.
Тот пододвинул их к себе, стал внимательно изучать. На снимках был момент захвата Лыкова: фрагменты на автобусной остановке, втаскивание в иномарку, переброс в другую машину. И везде довольно крупно лицо Каюма.
— Все понятно? — спросил Олег, не сводя с него глаз.
— Нет, не понятно. Какие-то люди хватают человека. Тащат в машину.
— Себя там видишь?
— Где?
— На фотографиях?
Каюм снова уставился в снимки.
— Не вижу. Человек похожий, но это не я.
Черепанов забрал снимки, снова положил в стол.
— Похищен сотрудник полиции Лыков Игорь Иванович. В числе нападавших зафиксированы вы, гражданин Юсупов.
Каюм растерянно повел глазами по сторонам, неожиданно попросил:
— Можно я позвоню?
— Кому?
— Хозяину. Скажу, что я в полиции.
— И он что — приедет выручать?
— Он серьезный человек. Лучше с ним поговорите.
— Имя серьезного человека?
— Аверьян, — не сразу ответил узбек. — Вообще-то, он для нас Шеф, а погоняло Аверьян.
— Думаю, с Аверьяновым Сергеем Ивановичем мы поговорим отдельно, — усмехнулся Черепанов. — Без вашего присутствия. А пока что отвечайте на поставленный вопрос. Вы подтверждаете, что принимали участие в похищении сотрудника полиции?
— Он больше не сотрудник. Его выгнали. Один раз мы его выручили, потом стали друзьями.
— Почему вы решили его похитить?
— Он был пьяный… Боялись, что попадет в неприятность. Отвезли домой, там оставили. Скоро отпустим. Как только выйду, сразу отпустим.
— Домой — это куда?.. К Аверьяну?
— Да, — тихо и не сразу ответил задержанный. — К Хозяину.
— Он сейчас у него?
— Наверно.
— Наверно, или точно?
— Не знаю. Спросите Шефа, он скажет.
Черепанов вышел из-за стола, прошагал из угла в угол.
— Похищение человека карается по нашему закону очень строго. Похищение сотрудника полиции, даже бывшего, считается особо тяжким преступлением, карается вдвойне, — остановился напротив Каюма, уставился в глаза. — Вы, Юсупов, гражданин другого государства?
— Да.
— Ваши родные, близкие находятся за пределами России?
— Да.
— Вы здесь фактически на птичьих правах, и, кроме Хозяина, никто за вас ответственности не несет.
— Хозяин хороший человек. Он поможет мне.
— Никто тебе не поможет, — Олег снова перешел на «ты», заговорил более миролюбиво. — Давай порассуждаем, абрек… Кто-нибудь видел, как тебя забирали наши сотрудники?
— Не знаю. Наверно, не видел.
— Твои знакомые тоже не в курсе, что ты у нас?
— Не в курсе.
— Значит, что?
— Что?
— Никто не знает, куда ты подевался. Пропал, исчез. И это для тебя чем светит?
— Чем?
— Ты можешь больше никогда отсюда не выйти!.. Депортации на родину не дождешься, судить тебя будет наш суд, дадут приличный срок, и твоя жизнь закончится тем, что сгниешь в тюрьме где-нибудь на севере.
— За что, начальник?
— За похищение человека!.. Ты преступник, гражданин Юсупов! Ты видел себя на фотографиях?
Каюм помолчал, поднял испуганные и жалостливые глаза на следователя, неожиданно признался:
— Клянусь, мне он не нужен.
— Кому он нужен?
— Шефу. А я не мог не слушать его. Он бы убил. Он очень жестокий и хитрый.
— Зачем Лыков твоему Шефу?
— Точно не знаю. Сказал, хочет… как это… приручить… и потом делать с ним, что захочет.
— Ты видел Лыкова в доме?
— Да.
— Его били, допрашивали?
— Нет, с ним очень хорошо обращались. Шеф даже разрешил Малике поговорить с ним.
— Малика — это кто?
— Сестра. Хозяин очень любит ее. Никому не разрешает даже смотреть в ее сторону.
Черепанов помолчал, взял со стола лист чистой бумаги, подсунул Каюму.
— Пиши.
— Что?
— Согласие на сотрудничество.
— С вами?
— Нет, с моей тещей!.. Бери ручку, буду диктовать.
Юсупов дотянулся до авторучки, помедлил.
— Я буду делать все, что здесь напишу?
— И даже то, чего не напишешь. Ты теперь под колпаком! Будешь подчиняться всем нашим распоряжениям. Звонки, переговоры, поездки — все будем знать. А вздумаешь вертануться, заложить, жбанить мозги, кинуть, тут уж твой Аверьян точно не поможет. Достанем. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, — следователь помолчал, почти внаглую вдруг спросил: — Что скажешь про Мансура?
— Какого Мансура? — испуганно спросил Каюм.
— Которого ночью задушили в палате.
— Я не душил.
— Кто?
— Парни… Очень опытные и сильные.
— Молодец… Про этих парней тоже пиши.
В переулочке, ведущем к особняку Глушко, появился Виталий на своем мотоцикле, следом за ним с трудом поспевала бурлаковская «Нива». Подъехали к открывшимся воротам, байкер закатился во двор первым, показал, где можно поставить машину.
Поодаль маячили два охранника, наверху появилась Нина Николаева и тут же исчезла.
К приехавшим
