Индиль - Ли Леви
– Все просто, Леон. Ты пытаешься сбить меня с толку своими пустыми разговорами. У тебя никогда не было тела, не было оболочки, не было плоти, но я могла прикоснуться к тебе… до этого дня… Так о чем ты говоришь теперь?
– Прежде ты настолько желала прикоснуться ко мне, что чувствовала свои желания кончиками пальцев. Прикосновения были настолько значимы для тебя, что ты воплощала в них свои мысли. Ты так желала чувствовать меня, что прикосновения мои, рожденные в твоих фантазиях, оживали, становились материальны и ощутимы.
–Так что же я любила, Леон? Свои мечты? Свои фантазии? С кем я парила на закате солнца в облаках? С кем я бросалась вниз головой с высоких утесов в глубокие воды Черного озера? Чей сын занял место Правителя нимф? Не ты ли сам вырвал меня из привычной жизни и бросил в омут противоречий и страстей? И ты хочешь сказать, что ничего этого не было? Что я помешалась рассудком? Я сумасшедшая, Леон? Ты – плод моего воображения? Вся моя жизнь – лишь выдумка и грезы?
Он закрыл глаза и горько усмехнулся.
– Нет, Тиир, конечно, нет.
– Тогда для чего ты говоришь мне все это?
– Чтобы ты забыла меня. Чтобы смятение твое угасло. Чтобы мысли твои успокоились. Пусть все будет сном. Ты проснешься утром, разбуженная теплыми лучами утреннего солнца, в его покоях, в его объятиях, и будешь знать, что я – лишь сон.
– Ты жесток.
– Жесток… Если бы ты знала, Тиир, если бы ты только знала, какое это мучение видеть тебя, говорить с тобой, слышать биение твоего сердца – и не иметь возможности прикоснуться к тебе. Все во мне кричит и разрывается на части, когда я рядом, а ты так далеко.
– Так забери меня с собой, Леон. Я больше не вернусь под своды этого замка. Все здесь неволит и не дает вздохнуть.
– Это был твой выбор, Тиир, и ты его сделала. Я предлагал тебе вечность. Я предлагал свободу. Я предлагал любить тебя, любить вечно, безумно… Ты предпочла жизнь. Живи. И… прощай.
И он ушел.
Она видела, как он медленно удаляется от нее по вымощенной белым камнем дорожке, вглубь сада, волоча за собой огромные черные крылья. Он уже почти что слился с тьмой, как вдруг Тиир сорвалась с места и бросилась вслед за ним, сбивая ноги о гладкие камни, и лишь когда ей удалось догнать его, он остановился.
– Я пойду с тобой, – настойчиво произнесла она.
– Невозможно.
– Я люблю тебя, демон, и короткое помешательство не способно разлучить нас!
Он обернулся.
– Вот как… Так это простое помешательство? Эльф свел тебя с ума… Лишил тебя способности здраво мыслить… Ты дала надежду ему, а меня надежды лишила. Вот цена твоего помешательства.
Она предупреждающе покачала головой, и Махталеон почувствовал, как в ней рождаются гнев и обида, и это невольно вызвало у него улыбку. Он так любил в ней эту детскую безобидную ярость…
– Довольно, Леон, – глухо произнесла она, и он уловил в ее голосе нарастающее, такое сладкое для его слуха, негодование. – Довольно! Ты знаешь, как все исправить, но ты желаешь видеть мое раскаяние, мою боль, чувство вины – и поэтому молчишь. Ты не увидишь этого, но знай, я люблю тебя, демон, и, пусть испепелит тут все солнечный свет, я готова идти за тобой, куда бы ты не отправился.
– И ты готова оставить эльфа ради нашей любви?
– Да, Леон.
– Не видеть его больше никогда и не сожалеть о разлуке с ним?
– Да! Леон!
– Ты готова убить его?
– Убить? – эхом повторила она и невольно отступила.
– Убить его, зная, что это единственный способ для нас быть вместе?
– Я не стану убивать его.
– Ты должна. Ты должна убить его, зная, что это должна сделать только ты. Убить его, зная, что если он погибнет от чужой руки, то и ты умрешь вместе с ним, и душа твоя последует за ним. Убить его, зная, что я не желаю видеть его на своем пути.
Она не ответила и лишь отвела взгляд.
– Что ж… тогда прощай. Живите счастливо и, по возможности, долго.
– Постой! Остановись, Леон! Подожди… Дай же мне все обдумать…
Он остановился, всем своим видом изображая ожидание. Она молчала.
– Не знаешь, на что решиться, Тиир? Или стоит называть твое светлое имя? Кто ты теперь? Чего ты желаешь? Во что веришь? Чего боишься? Отчего отводишь глаза? Этот эльф так дорог тебе? Один удар – и ты обретешь свободу, он – покой, а я –вечность рядом с тобой.
И он протянул ей кинжал. Тот самый кинжал – подарок старухи-ведьмы. Она приняла из рук демона этот дар, несущий смерть, – тонкий, словно игла, и острый, как чешуя дракона. Такой кинжал может пронзить любую плоть, и не встретит сопротивления.
– Этот кинжал когда-то дала мне Истма-Ил. Я отдал несколько лет своей жизни, чтобы получить его. На его острие – смерть эльфа, твоя свобода и моя надежда. Тебе решать, как поступить, Тиир. Но знай, отныне и навечно, я всегда буду рядом с тобой – в твоих снах и наяву, в этой жизни и в следующих. Я всегда найду тебя. Я всегда буду за твоей спиной, а ты всегда будешь ощущать мое присутствие, даже когда забудешь меня, даже когда мое имя станет для тебя пустым звуком.
Она подняла глаза. Махталеона перед ней не было.
Прощальный подарок. Эпизод третий
Тиир проплывала по коридорам замка, словно в тумане. Единственное, что она чувствовала теперь – это холодную сталь кинжала, который она сжимала в опущенной руке. Она должна сделать это. Она не причинит ему боль. Он умрет
