Индиль - Ли Леви
Она проплыла мимо стражи, толкнула высокие двери и оказалась в его покоях. Он спал. Она остановилась, сжав кинжал с такой силой, что почувствовала боль в руке. Некоторое время она стояла неподвижно, почти не дыша, боясь разбудить его. Затем медленно и беззвучно приблизилась к его ложу и откинула полупрозрачный полог.
Оннед спал.
Тиир опустилась на край его постели, все еще сжимая кинжал в побелевшей руке. Она склонилась над спящим эльфом и внимательно посмотрела на его лицо, как будто желая удостовериться, что это действительно был он. Она изучала его лицо, словно впервые видела его: высокий лоб, прямой нос, чуть разомкнутые губы, опущенные ресницы… этот глубокий уродливый шрам, рассекавший его лицо от брови до верхней губы… и еще два шрама на левой щеке… Она ведь даже не подозревала об их существовании, пока впервые не увидела его спящим…
Его сорочка была расстегнута, и взгляд Тиир блуждал по его груди, изборожденной старыми шрамами. «Сколько ран, сколько боли… Я оставлю еще один след на твоем теле… на твоем сердце… Это будет последний твой шрам… Самый глубокий… Самый болезненный для нас обоих. Его оставит моя рука… Этот шрам станет моим прощальным подарком, немым напоминанием о том, чему не суждено было сбыться…»
Она осторожно положила голову ему на грудь. Она слушала, как бьется его сердце. Размеренные, неторопливые, глухие удары его сердца… «Нет, на этом сердце не образуются шрамы. Эта рана не затянется, она так и останется глубокой кровоточащей дырой…»
Сон Оннеда был глубок, лицо спокойно, мысли светлы, и оттого он сам был светел и прекрасен. Каким красивым казался он ей теперь, красивее, чем прежде, чем когда-либо, и даже шрамы, исполосовавшие его лицо, ничуть не портили его. Напротив, он был совершенен. И зачем он только скрывал эти следы сражений, которые были ему так к лицу?.. Его губы… Теперь они были так близко… Когда-то она и мечтать не могла о том, чтобы прикоснуться к ним, а теперь они принадлежали ей. Он весь принадлежал ей. Он сам отдал ей себя. Он отдал ей свое тело. Но не свою душу.
Тиир провела пальцами по шраму на его лице, и шрам медленно исчез под ее пальцами. Она убрала руку. На нее смотрели его прозрачно-голубые глаза. Его взгляд, затуманенный, еще не вернувшийся из сновидений… Она будет долго помнить его. Сейчас самое время нанести смертельный удар. Оннед решит, что все это сон, а когда проснется – уже в другой жизни – он ничего не вспомнит. Но она продолжала неподвижно сидеть на его постели, смотря сквозь него усталым, невидящим взглядом.
– Индиль, – беззвучно произнес он.
Она провела рукой по его белоснежным волосам. И почему никогда прежде она не задумывалась о том, от чего побелели его волосы – от снегов, на которые он смотрел, или же от зим, которые он пережил?
– Ты спал… – прошептала она. – Я не хотела будить тебя. Прости…
– Индиль, – снова повторил он, привлек ее к себе, и она легла рядом, положила голову ему на плечо, а руку, все еще сжимавшую кинжал, опустила ему на грудь. Он коснулся губами ее прохладного лба. Она почувствовала тепло, исходившее от его прикосновений, и закрыла глаза. – Ты совсем замерзла. Где ты была?
– В саду. Ночь сегодня холодная. Скоро зима.
Она сильнее прижалась к нему, словно желая укутаться в его тепло. Он обнял ее.
– Ты пришла, чтобы убить меня, Индиль? – тихо спросил он.
– Да, Оннед. Я пришла, чтобы убить тебя.
Его пальцы играли прядью ее волос.
– В чем же я повинен перед тобой? Где я ошибся?
– Я должна уйти. Я просто должна уйти. Оставить тебя и твой народ. Уйти навсегда. Я уйду, и все вы очнетесь ото сна. Вы пробудитесь, и подумаете, что все это был сон.
– В таком случае, я не хотел бы просыпаться. Лучше жить во сне и грезить тобою, нежели открыть глаза – и больше тебя не увидеть.
– Отпусти меня. Отпусти, заклинаю тебя, – ее слова становились все тише, все быстрее. – Ты не пускаешь меня в свою жизнь и не отпускаешь. Я стала никем. Я теряю себя. Твои эльфы бросают мне вслед недобрые взгляды. Я чужая здесь. Этот замок стал моей темницей. Я не вижу звезд. Лунный свет больше не питает мои силы. Оба мира отвернулись от меня, и я стала изгоем. Не этого я ожидала, пройдя весь этот путь. Ты позвал меня, и я пошла за тобой. Я потеряла свой титул, оставила свой замок, отказалась от вечности. Я оставила все – в надежде любить тебя. Но ты забыл свои слова. Ты забыл свои обещания. Ты не позволил мне умереть и не позволяешь мне жить. Я стала никем за твоей спиной. Я ничто, беззвучно существующее в твоем замке. Я стала твоей тенью, следующей за тобой в твоем бессмертии.
– Ты вдохнула в меня жизнь, ты вернула меня из небытия. Ты стала тем светом, что освещает мой поблекший мир. Ты уйдешь – и все внутри меня погаснет и погрузится во тьму. Но я не властен над тобой. Я отпускаю тебя, если ты желаешь уйти. Дни без тебя станут моей зимой. Но воспоминания о тебе станут моим солнечным светом. Мне будет тяжело встречать без тебя каждый новый рассвет и провожать каждый новый закат, но знать, что ты живешь со мной против своей воли, видеть, как душа твоя и твои мысли рвутся прочь, за стены моего замка, на свободу, к которой ты привыкла, и лишить тебя этой свободы – разве я имею на это право? Ты можешь идти и ты можешь вернуться, в любое время, когда пожелаешь. Мои земли – твои. Мое сердце принадлежит тебе. Ты здесь хозяйка. Ты – моя Королева, Индиль, и ты всегда останешься ею.
– Ты обещал мне душу, Оннед, но ты не дал мне свою душу, и ничего не дал взамен. Ты настолько дорожишь своей душой, что предпочел принести в жертву свой народ. Если душа твоя настолько ценная, я хочу обладать ею. Я хочу забрать ее с собой.
– Моя душа принадлежит Создателю. Он дал мне ее, Он и заберет.
