Индиль - Ли Леви
Она медленно поднимает на него глаза, продолжая кутаться в покрывало.
– Ты здесь… Как странно… – тихо произносит он. – Как странно видеть тебя здесь, в этом саду…
Она поднимается. Он отстраняется от перил. Перья его огромных крыльев шуршат по мрамору, словно змеиная чешуя, вслед за его движением.
– Тиир-Тааре… Я ждал тебя… Ты не пришла.
– Махталеон…
– Тише! Тише… Я ведь не прошу объяснений. Я все хочу понять сам. Хочу понять, как получилось так… что ты сейчас здесь, в этом саду…
Его приглушенный голос звучит мягко и спокойно, но от его слов вдруг становится невыносимо больно. Словно поток ледяной воды обрушивается на нее, вмиг пробуждает от долгого сна и возвращает из забытья. Только теперь она ясно осознает последствия своей ошибки, невинной, совершенной во имя жизни и любви, и погубившей их всех.
Она чувствовала на коже мороз, но внутри ее все горело. На какой-то миг ей даже показалось, что еще несколько мгновений, и огонь вспыхнет внутри нее и вырвется на свободу, сожжет ее плоть, и она превратится в пепел, приняв от демона его ужасную кару. Ей даже хотелось этого – вспыхнуть, подобно щепке, охваченной пламенем – и все – конец ее сомнениям, конец обману, стыду, нескончаемому чувству вины. В груди нестерпимо жгло, и слезы подступили к горлу. Нет, она не разучилась чувствовать, просто ничто здесь, до его появления в этом саду, не вызывало у нее чувств. До этой минуты…
– Леон… – едва слышно произносит она. – Я так скучала…
Он снисходительно улыбается. Она опускает руки, и покрывало соскальзывает с ее плеч на землю. Кажется, она не замечает этого. Махталеон провожает падающее покрывало взглядом.
– Все ложь, – наконец, произносит он, так же тихо и спокойно.
– Нет, это не ложь, Леон, – едва уловимо произносит она. – Все это время я думала о тебе, ждала тебя, и уже потеряла надежду когда-нибудь увидеть тебя снова. Я думала, ты больше не придешь.
– Скучать в этом застоявшемся однообразии неудивительно, – он окидывает взглядом ночной сад.
– Как ни играй словами, суть остается той же.
– Ты сама сделала этот выбор, Тиир, и я не стал мешать тебе.
– Я хотела знать наверняка, Леон… Я хотела знать, что не стану сожалеть о том, чего не познала…
– И что же? Ты познала то, что хотела? Получила то, чего была лишена? То, о чем грезила? Это именно то, чего ты желала, Тиир?
Она опустила глаза.
– Я хотела жить, Леон. Я просто хотела жить, – одними губами произносит она.
– И ты предпочла жизнь с ним вечности со мной? – на его губах появляется недоверчивая улыбка, но глаза остаются безучастны.
– Я должна была это прожить! – она подняла на него глаза, и он не увидел в них ни следа отчаяния, ни боли, как того ожидал, только бесконечную усталость. – Я не поверила бы даже самой себе, если бы не прожила эти дни, эти недели, эти луны с ним.
– Во что, Тиир? Во что ты не смогла бы поверить?
– В то, что наша с ним встреча с самого начала была ошибкой, злой шуткой судьбы, заманчивым соблазном, который оказался пустым обманом. Теперь я знаю. Я и он – мы два одиночества в этом огромном мире, два одиночества, которые по неведомой нам причине так и не смогли быть вместе.
– Одиночество?.. Ты сама обрекла себя на одиночество, Тиир… Нас всех, Тиир… Каждого из нас троих… В этом причина.
– Причина – ты, Леон. С тобой я жила, даже когда тебя не было рядом, даже когда не знала наверняка, жив ты или нет. С ним – я доживаю свои дни. Этот замок чужд мне. Эти стены не станут родными. Эти земли не примут меня, ведь я несу им погибель, – она подняла на него глаза. – Забери меня с собой, Леон.
Он отрицательно покачал головой ей в ответ.
– Что ж… Значит, здесь мой закат… Здесь мне суждено увидеть, как догорит солнце и как Новая Луна оповестит о начале новой жизни.
– Оннед… Он всегда умел обходить меня на последнем повороте. Скорее горы исчезнут с поверхности Земли и высохнут океаны, нежели Оннед станет другим. Теперь он нашел себе новое увлечение, и это увлечение – ты, Тиир. Ему доставляет несказанное удовольствие владеть тем, что по праву принадлежит мне.
– Ты говоришь так, словно я вещь, словно мною можно распоряжаться, словно я не имею чувств и слова мои ничего не значат.
– А твои слова что-то значат, Тиир? Именно поэтому я нашел тебя здесь, в этом саду, а не в заснеженных пещерах, где мы условились встретиться? Именно потому все теперь обстоит именно так, что слова твои что-то значат, м?
Он обвел взглядом пустой сад и снова опустил глаза на Тиир. Тонкое, полупрозрачное существо, трепетавшее на холодном осеннем ветру. Мог ли он требовать от нее то, для чего явился к ней этой ночью? Он должен уйти.
–Что ж… – глухо произнес он, и она не узнала его голос. – Будь счастлива. Наслаждайся солнечным светом и лунными ночами. Живи. Будь с ним. Расстояние между нами со временем будет становиться все больше, стены все выше, и в конце концов, я уйду в небытие один, а ты доживешь эту жизнь до конца рядом с эльфом, а затем начнешь новую, с самого начала, с чистого листа, забыв, что когда-то мы были знакомы.
– Не оставляй меня здесь, Леон! – она схватила его за руку и почувствовала под пальцами лишь пустоту. Демон с усталой снисходительной улыбкой посмотрел на нее.
–Мы больше не можем прикасаться друг к другу. Тьма запретила нам это. Пока жив Оннед, мы не существуем друг для друга. Только в наших пустых мечтах, только в наших воспоминаниях…
Она молчит.
– Нет, все не так, – продолжает он, тихо усмехнувшись. – Все не так. Просто я умер, а ты жива. И если бы ты дотронулась до меня теперь и ощутила бы мою плоть, это нарушило бы естество природы. Вот и все, Тиир. Все намного проще, чем мы привыкли полагать. Тебе кажется, что я стою перед тобой во плоти и говорю с тобой, но это
