Чернила и перья - Борис Вячеславович Конофальский
- А когда же мы в Вильбург поедем?!
- Не раньше, чем сюда придёт Карл, – стараясь быть спокойным, отвечает Волков.
- Так к чему нам его ждать? - не унимается баронесса.
- Господь милосердный! – генерал уже закончил свой туалет и готов уйти. - Вы успокоитесь или нет?! Или вы так и будете меня донимать? Ещё раз вам говорю, пока Карл не приведёт сюда отряд, мы в Вильбург не поедем!
После заехал к сестре, для начала поговорил с Рене, выдал ему восемьсот талеров из того серебра, что получил от горожан на поимку разбойника Ульберта.
- Друг мой, поручаю вам собрать отряд, человек в сто пятьдесят. Возьмите Рудемана, он уже его ловил и те места знает, вообще он толковый малый…
- Да, я тоже заметил, что он сообразительный, - согласился полковник. – Ничего объяснять не нужно, взялся и делает.
- Вот и езжайте для начала с ним в Мален, там капитан Вайзен – вы должны помнить его, он командир городского ополчения – так вот, у него просите лошадей, телеги, провиант и людей; главное – пусть людей даст, нужны заставы на дорогах. К северо-востоку от города сплошная дикость: пойма, болота, леса гнилые… там всё нужно прочёсывать. Объясните ему, что людей у вас на всё не хватит, пусть стражу гонят в помощь, пусть ополчение соберут, хотя бы полсотни кавалеристов…
Но Рене… родственничек… не был бы Рене, если бы, ещё не съездив в город и ни с кем не поговорив, уже не начал сомневаться.
- А дадут ли телеги с лошадями? А согласятся ли помогать? Станут ли собирать ополчение?
- Рене, - Волков повышает голос, - езжайте и выясните, и после мне доложите. И побыстрее делайте всё, пока я не уехал. Так что не тяните, собирайтесь сейчас.
Сестра.
Тереза Рене всегда была тиха. Тиха и малословна. Простое платье, обычный чепец, какой носят самые простые женщины, только отлично выстиранный. Волосы у неё были темнее, чем у барона, и посему седина на них была сильнее заметна. Он обнял её. Если честно, Волков не помнил своего детства. Почти не помнил. Не помнил и какой тогда была его сестра. Потом он выпустил её из объятий и осмотрел.
- Как твоё здоровье?
- Слава Богу, ничего такого, что не было бы по возрасту, - отвечает она ему весьма толково. – Я про вас, брат, волнуюсь только. Все эти ваши войны…
Он морщится:
- Только ты ещё не начинай, я этого дома всего наслушался, - он, не выпуская её руки, садится за стол, она садится рядом, и генерал, разглядев её, продолжает: - Я смотрю, муж тебя подарками не избаловал.
- Ой, нет… Всё хорошо, он меня любит. Я сам себе лишнего не покупаю, детям много нужно всего.
- Любит? – переспрашивает барон.
- Любит, любит, - кивает Тереза и улыбается, чуть смущаясь, - ревнует даже.
- Ревнует? – удивляется брат.
- Ой – она машет рукой и смеётся. – Я же пристрастилась к кофе, по вашей заслуге, так ко мне с прошлой зимы стал отец Семион ходить, мы с ним кофе пьём, муж кофе не выносит, а святой отец жалует очень… Он такой умный, столько всего знает. Учёный человек, – Тереза смеётся. – Иной раз пьяненький заходит. Так муж стал спрашивать, мол, чего он к тебе ходит, он развратный человек, - она косится на дверь и опять смеётся, - и спрашивает: а когда меня нет, он тоже к тебе ходит? А я ему говорю, что когда мужа дома нет, то я отца Семиона в дом не допускаю – и никого не пускаю, чтобы кривотолков не было. А муж всё равно после этого злился, не разговаривал со мной полдня, – сестра опять смеётся, но тихо и прикрывая рот ладошкой, и снова косится на дверь. И потом добавляет: – Любит меня.
- Так что ж он тебе денег не дает, раз любит?
- Даёт, - отвечает сестра. – Так я всё складываю. И Бруно иной раз заходит, когда в Эшбахте бывает, и тоже денег дарит, то золотой, то два.
- Ах вот как? – Волков рад, что его племянник не забывает её. – Он тебя навещает?
- Навещает, навещает, всё зовёт меня к себе в дом, на тот берег, внучат посмотреть, да всё не соберусь.
- Ты уж соберись, пожалуйста, - строго выговаривает ей брат. – В самом деле не так уж много у нас родственников, - тут он вспоминает большую враждебную фамилию, - не то, что у некоторых.
- Съезжу, - обещает Тереза. – Отвезу подарков детишкам.
- Подарки твои им не нужны, - говорит её генерал, - они с младенчества с серебра едят, - тут он делает паузу. И потом заводит тот разговор, ради которого он и пришёл к ней: – Тут всякое произошло…
- Вы про графиню, - сестра крестится, - храни их Господь. Ужас, какой ужас… Как на чадо невинное покуситься можно?..
- Я не про то, - прерывает её Волков. – О другом сказать хочу.
- О чём же?
- Тут слухи всякие ходят про Брунхильду… - он смотрит на Терезу, а та ждёт, что он ещё ей скажет. – Говорят, что не сестра она нам. И вот вдруг… если кто тебя спросит…
- А кто спросить-то может? – сестра насторожилась.
- А что, до сих пор никто у тебя не спрашивал?
- Муж спрашивал, дети, - сразу ответила она. – Спрашивали, какой сестрой она мне доводится.
- И что же ты ответила? – Волкову было очень интересно это знать.
- Сказала, что её отец, Петер, был младшим братом нашего отца, и у него был сын и дочь, так вот дочь – это Брунхильда.
- Сама сочинила? – удивляется свой сестре барон; он-то всегда считал её простушкой, а тут вон как.
- Ну а кто же мне помог-то?
- Хорошо, умница, – он теперь продолжает её сказку. – Ты дядю Петера никогда не видела, он жил где-то в Нижних землях, морем промышлял, как и наш отец. Дядя наш умер от чумы, и тётка тоже, а вот Брунхильда и Агнес как раз из того колена. Это я тебя с ними познакомил. Поняла?
- Поняла, - отвечает сестра, теперь
