Чернила и перья - Борис Вячеславович Конофальский
И это его спокойствие, даже когда речь шла о делах грязных и неопрятных, всегда удивляло барона. Удивляло и успокаивало. Волков понимал, что Фриц Ламме сделает всё как надо. Уж он во всём подобном толк знает. За это генерал и ценил своего человека, прощал ему его слабости.
Волков уже подготовился к этому разговору; он достал из ларца, что стоял тут же на столе, кошелёк.
- Здесь восемьдесят монет. Найди себе в помощь четверых надёжных людей. И не скупись. Тут тебе хватит на всё, – Волков был уверен, что здесь, в Эшбахте, среди солдат, он легко найдёт себе для такого дело подручных, к примеру, за десять монет на человека.
Генерал знал, что у Ламме среди сержантов хватает собутыльников.
- Четверых? – Сыч сразу стал прикидывать в уме, сколько серебра придётся отдать помощникам и сколько можно будет оставить себе. Не то чтобы он был обрадован подсчётами, но и расстраиваться не стал. – Ну ладно, найду четверых.
- И смотри, чтобы они лишнего про графиню не узнали, – наставлял его Волков.
- Не узнают, не узнают… - уверял его Ламме, пряча кошелёк под куртку. - Ну, экселенц, давайте, рассказывайте, как сыскать того болтуна, что на графиню клевещет.
«Клевещет».
Фридрих Ламме пусть и говорил как простой, и вид всё ещё имел не господский, хоть и рядился теперь в хорошую одежду, и пьян бывал, но человеком он был безусловно умным. Он всё понимал и правильно выбирал слова, когда то было нужно. Впрочем, его ум не распространялся на его отношения с женщинами, но как раз это Волкова волновало мало.
- Ежа найдёшь… - только начал генерал, а Сыч уже махал руками, морщился и говорил:
- Экселенц, да на кой чёрт он нужен, без него обойдусь… Вы только скажите…
- Хватит, - весьма резко оборвал его Волков и, выдержав паузу и поняв, что Фриц его слушает, продолжил: - Прекрати вести себя как обиженная баба. Он толковый малый оказался, много умеющий…
- Это я его всему обучил, - вставил коннетабль. – Он сюда приехал дурак дураком, ничего не умел, он вообще столяр, он стулья всю жизнь до того делал, как потом выяснилось… Да и то в мастера так и не выбился…
- Ты, ты научил его всему, - согласился Волков, понимая, что для Сыча это важно, - я в том не сомневаюсь, но ваши склоки, драки и обиды сейчас не к месту, понял? Помирись с ним. Он мне нужен. И тебе тоже, ты не забывай, он твой помощник.
- Как прикажете, экселенц, - отвечает Сыч таким тоном, который Волкову успокоения не прибавляет.
- Найдёшь его, - продолжает барон. – Он в трактире «У кумушки Мари» по вечерам тебя будет ждать. Он уже подыскивает местечко, где с болтуном можно будет поговорить. И давай там без склок.
- Ладно, - говорит Сыч, - без склок так без склок, я ж понимаю, дело прежде всего, а дело серьёзное.
- Вот именно, - соглашается Волков, - дело серьёзное, а тебя уже в городе знают, так что делай всё тихо, лучше ночью…
- Уж этому меня учить не нужно, - важничает Сыч. – И сам всё понимаю.
- Понял, не учу, - соглашается Волков. Соглашается с подчёркнутым уважением. И Сычу, и всякому другому человеку, что достиг в своём деле каких-то вершин, уважение надобно. Спесь в делах, в которых надобно полагаться на людей, неуместна и вредна. – Кстати, а что тот человек… ну, из Ланна, письмо которого ты мне приносил, не отозвался ещё?
- Нет, не отозвался. Я ему написал пару строк, чтобы приезжал, как вы и велели, но письмо-то до Ланна, думаю, ещё и дойти не успело, – отвечает Фриц Ламме.
- Угу, - кивает генерал. – Я в Вильбург уеду к сеньору, так если он ответит или вдруг приедет, ты его не отпускай, приюти, у меня на него планы есть. Помочь он нам должен.
- Ну да… - соглашается Сыч, - нам он пригодится. Думаю, после того что эти ублюдки сотворили, пока вас не было, нам нужно будет со многими, со многими из них тихохонько переговорить.
Всё-таки Сыч был человеком действительно смышлёным, человеком, на которого можно положиться. Он всё понимал и, главное, готов был делать неприятное, опасное, но нужное дело.
Глава 43 - ...
Глава 43
Утро следующего дня, как обычно, начиналось с криков сыновей, снова они дрались и орали, отвлекали отца от письменных дел. Гюнтер наливал ему настойки для укрепления здоровья, жена сновала по комнатам, возбуждённая и радостная предстоящей поездкой, а он писал письма своим «родственницам» в Ланн.
Ну, Брунхильде написал, дескать, рад, что граф теперь в безопасности, что тоже скучает по нему и надеется, что выйдет случай навестить его. В общем, ничего важного. А вот Агнес… У «племянницы» он справлялся об интересах архиепископа: дескать, что старый поп задумал, зачем Волков ему понадобился?
Ну и, конечно, он не стал стесняться и написал Агнес, что если родственники её жениха хотят преподнести ему подарок… то деньги ему совсем не помешают. Честно говоря, генерал ощущал непрочность своей позиции после того, как мерзавцы на рынках стали кричать всякое про Брунхильду. И мысль о завершении строительства замка его не покидала ни днём, ни ночью.
- Куда вы? – сразу насторожилась баронесса, когда он звал фон Готта и Кляйбера и велел им седлать коней.
- Заеду к сестре, а потом доеду до замка, - отвечал, принимая от Гюнтера одежду.
- Хоть бы день дома побыли, - начались извечные упрёки супруги.
- Хорошо, - вдруг соглашается он, - а вы к замку тогда езжайте, посмотрите, не пьян ли сторож, проверьте, не воруют ли мужики кирпич, он там у северных башен сложен, - тут генерал вспоминает: – Ещё посчитайте, сколько ещё мужиков надо будет на барщину гонять, чтобы закончить ров под западной стеной. Там ров-то до сих пор до берега не дотянут, – Гюнтер помогает ему натянуть сапоги для верховой езды, а барон смотрит на жену, - ну так что, дома мне посидеть, а вы за меня дела поделаете?
Конечно, никаких кирпичей баронесса
