Сломанное Зеркало - Ирина Игоревна Голунцова
— Думаю, после того как мы часть третьего этажа разнесли, никто особо не захочет со мной общаться, — невесело улыбнулась девушка и, погодя мгновение, осознала один немаловажный факт: — Подожди… мы же в больнице, это нормально?
— Мы скоро ее покинем, эта больница принадлежит доктору.
— Доктору? — вывод, пришедший следом, заставил Кагами поежиться. — Только не говори, что все те ному… в подвале здесь находятся.
— Об этом не тебе волноваться, — переведя дух, Кохэй поднялся с кресла, словно собирался уйти не из комнаты, а от разговора. — Я вызову тебе машину, вернешься в особняк за своими вещами, бери то, что сможешь унести. Обговори нюансы, как они с тобой могут связаться, и сообщи, что ты будешь занята своей подготовкой. Я позвоню тебе где-то через пару дней, когда обустроишься на новом месте. Что ж… на этом все.
Как-то сумбурно и быстро развивались события, Кагами молча проводила мужчину взглядом, и как только он покинул палату, начала одеваться. Тело агонизировало, особенно болели раны на спине, и не удивительно — помимо двух вертикальных разрывов, прячущихся за бинтами, кожа покраснела от ожогов.
Кагами понятия не имела, где находилась, даже в каком городе, поэтому, сев в подогнанную машину, только и могла что наблюдать за проносящимися улицами, сменившимися на долгий час лесной чащей. Спать, к удивлению, не хотелось, голову заполняли мысли. Нерадостные мысли. Беззаботная жизнь, судя по всему, кончилась, и теперь Кохэй возьмется за нее всерьез. Три-четыре месяца… о чем он говорил?
К моменту прибытия небо уже посветлело от предрассветных лучей. О поле боя напоминал стойкий запах гари, выжженные местами деревья и отсутствие части стены на третьем этаже. Даже удивительно, что стояла гробовая тишина: ни ветра, ни пения птиц.
Кагами подозревала, что ее никто не встретит, что выглядело бы крайне подозрительно, однако охрана все же не дремала и позволила пройти внутрь. Как будто ничего не случилось. Даже неловко.
— Жива, как посмотрю?
Недовольный голос за спиной заставил девушку измученно скривиться и едва не заплакать. Она оказалась настолько измотана, что и не заметила присутствия кого-то постороннего в холле.
— Ты меня что, тут всю ночь ждал? — вымученно вздохнув, уточнила Кагами.
Обернувшись, она обнаружила Даби, подпирающего плечом стену, по другую сторону от входа. Видимо, она сильно устала, раз не заметила столь пугающую ауру и блестящий в темноте взгляд.
— Старик сообщил, что ты приедешь. Чтобы уехать. Испугалась?
У девушки имелось иное мнение, и она с радостью выложила бы ленту язвительных отговорок, но по итогу, едва открыв рот, махнула рукой.
— Да, я испугалась. Все, давай, я пойду, — даже не желая оправдываться, Кагами собралась пойти в свои апартаменты, но тихий смех парня вынудил ее повременить. Она настороженно посмотрела на него, но не спешила ничего говорить.
Покачав головой, Даби пугающе улыбнулся. Пугающе от того, что он выглядел искренне радостным и удовлетворенным.
— Было весело.
Кагами не оценила юмор.
— Ты ебанутый?
На колкость парень лишь усмехнулся, неопределенно пожал плечами и двинулся к ней уверенным, неспешным шагом. Девушка не боялась только из-за дикой усталости, поэтому со смирением дождалась, когда Даби остановится в метре от нее и оценивающе обведет взглядом.
— Ты мне начинаешь нравиться.
— Ты… головой ударился? — не поняла оригинальность подката Кагами. — Несколько часов назад ты убить меня хотел.
— Я много кого убить хочу, — задумчиво протянул Даби, не спуская с собеседницы хищный взгляд. — Я был бы не прочь еще повеселиться.
— Ты… ебанутый дважды? — устало вздохнула Кагами, в недоумении разведя руками, демонстрируя перебинтованные конечности.
— Ну, — убрав руки в карманы плаща, парень тихо засмеялся себе под нос, откровенно довольствуясь реакции девушки. — Мне казалось, тебе нравится, когда пожестче.
После услышанных слов тишина в холле показалась Кагами пугающей до дрожи. Усталость как рукой сняло, но вместо возмущения или злости она почувствовала страх. Сердце забилось быстрее, от пристального и лукавого взгляда парня ей стало жутко. Голова закружилась.
— Увидимся, Даби.
Оставаться с ним наедине Кагами посчитала уже опасным для жизни, отведя взгляд, она хотела просто уйти, но Даби не позволил. Крепко схватил за плечо, болезненно сжимая пальцы.
— Еще раз попробуешь со мной спорить или паясничать, пожалеешь.
— Напомню, что если бы другие не вмешались, я бы тебя разорвала на куски.
— А ты уверена, что я бы не спалил тебя раньше? — усмехнувшись, он еще сильнее сжал руку девушки и наклонился к ней ближе. — Еще раз попробуешь мне угрожать, я тебя так оттрахаю, что ты ходить не сможешь.
Все же немного сил нашлось, чтобы злость пробила плотное облако оцепенения. Вырвавшись из хватки Даби, Кагами с отвращением посмотрела на него и оскалилась, как дикая кошка. Ее трясло от страха и злости, что позабавило парня.
— Увидимся, — махнув рукой, он как ни в чем не бывало двинулся прочь, и лишь когда скрылся в коридоре, девушка позволила себе отвернуться.
Возможно, теперь и к лучшему, что она съедет. Пытался ли Даби ее банально запугать, или же был откровенен в своем желании, Кагами не желала выяснять. Минувшая стычка показала, что без вреда здоровью ей не выстоять против парня. В дневное время суток подавно.
С трудом подавив отвратительное чувство глубоким вдохом, девушка поспешила на второй этаж. Надо собрать вещи и валить из этого осиного гнезда. Хотя, куда бы она теперь ни пошла, везде подстерегает опасность. Жалела ли она о том, что около года назад решилась на это безумие? Да. Во всяком случае, ей следовало ответить «да».
Остановившись перед дверью апартаментов, Кагами обессиленно уткнулась любом в дверь. По факту пиздец поджидал с обеих сторон, куда не посмотри. Единственное, о чем она жалела, чего возможно было бы избежать, не пойди она работать в комитет, это смерть Куросаки. В остальном… Мэй умерла бы так или иначе, наверное, даже раньше, а кредиты пришлось бы выплачивать, заложив квартиру. У нее не было достаточно средств к существованию. Хоть ненадолго, но Кагами удалось почувствовать… жизнь. А потом ее преследовал злодей, из-за которого комитет решил устранить ее.
Сгнить в нищете, но зато никем не преследуемой, кроме коллекторов, или же пережить пиздец, потеряв всех близких? Второй вариант все-таки хуже… наверное. Как бы Кагами ни пыталась сделать правильный вывод, ей нравилась жизнь Беркута. Блистать на обложках журналов, посещать интервью, привлекать внимание… быть обожаемой и любимой. Даже если люди любили только ее образ.
Дверь в апартаменты девушка не закрывала — не предполагала, что покинет этой ночью поместье. Чувствовала себя выжатым лимоном, и тем не менее увиденная картина вынудила ее
