Бывший. Цена твоей любви - Марта Макова
Каждая лоза была мной отобрана и обхожена, как капризная девица. Это сейчас мой бизнес крепко стоит на ногах, и даже неурожайные годы, которые случались не раз, не смогли пошатнуть его, а по-началу было очень сложно. Учился и набирался опыта на собственных ошибках, набивал шишки, но не отступал, шёл вперёд.
Упрёк Бориса я не принимал. Я никаким образом не зависел от старшего брата. Никогда не просил у него денег. Не предъявлял права и не претендовал на его место.
Всё это я мог бы сказать ему. Но сейчас меня интересовала только Вика... тьфу ты чёрт! Лира!
– Плевать мне и на твой бизнес, и на твою жену. Ты сам выбрал и то и другое. Меня интересует только моя невеста. Рассказывай всё, что ты о ней знаешь, или, клянусь Богом, я разнесу и вашу семейку, и этот дом, и твой сраный бизнес, которым ты гордишься.
– Руки у тебя коротки, малыш. – брат насмешливо скривил губы, но в глазах больше не было покоя и холода. Под ледяной коркой голубой радужки билась раненой птицей боль.
– Рассказывай!
– Я знаю о ней немного. – Борис пожал плечами и вместе с рабочим креслом развернулся вполоборота к окну. – Её зовут Лира. Фамилия Павлидис, кажется, её дед по отцу был грек. Четыре года назад ей было восемнадцать, значит, сейчас двадцать два. Она училась в университете. Это всё.
– В смысле всё? Она была твоей любовницей и ты ничего о ней не знаешь? Кто родители, откуда родом, где живут? Куда она может сбежать от нас?
– Ключевое слово – любовница, Леон. – Борис резко развернулся вместе с креслом и придвинулся ещё ближе к столу. Зло и насмешливо ухмыльнулся, глядя мне прямо в глаза. – Мы мало разговаривали, у нас, знаешь ли, были занятия поинтереснее.
– Сволочь! – всё-таки не удержался, и, метнувшись через стол, врезал кулаком по надменной морде.
Глава 5
Я была права: коридор привёл меня к двери во флигель. В нём было тихо и безлюдно. Я бежала вдоль стены, сплошь состоящей из окон с мелкой расстекловкой, и искала дверь наружу. У меня было только одно желание – уйти! Как можно скорее и как можно дальше. От Бориса, от его жены, жаждущей убить меня. От всей их семейки. Убежать и спрятаться.
Меня даже высокий забор не смог остановить. Переборов страх перед высотой, прыгнула, в последний момент цепляясь за тонкие ветки стоящего рядом дерева, чтобы смягчить приземление. Скользила по ним ладонями, обдирая кожу, ломая и обрывая молоденькие побеги.
Узкий переулок между высокими заборами домов был безлюден и тих. Никто не видел моего отчаянного прыжка. Я оглянулась, пытаясь понять, в какую сторону мне бежать.
К пропускному пункту с будкой охраны и шлагбаумом на въезде идти было опасно. Если в доме уже заметили моё исчезновение, то наверняка сообщили туда и попросили задержать беглянку. Да и дорога, ведущая к элитному посёлку, была вся как на ладони. Широкая, ровная, спрятаться на ней, в случае погони, было негде.
Я побежала к морю, манящему синей полосой и размытой линией горизонта, виднеющемуся в конце длинного, пустынного переулка.
Моё любимое, ласковое море никогда не подводило меня. Я выросла среди его волн и синего простора. Ещё совсем малышкой отец с братом брали меня с собой на байде в море. Учили плавать, ловить рыбу, даже выживать, разводя костёр на скалистом берегу маленького необитаемого острова, где у местных браконьеров была перевалочная база.
Моря я не боялась, и сейчас оно единственное могло спасти меня и спрятать. Этот берег был мне знаком. Я знала все тайные тропы, гроты, расщелины. В детстве мы с друзьями часто играли здесь, прятались от родителей, устраивали маленькие, импровизированные походы и пикники, принося из дома хлеб с помидорами и сушёную рыбу. И бесконечно купались, плавали как дельфины. С мая по октябрь. До синих губ, до гусиной кожи и сводящих судорогой мышц.
Выбежав на берег, понеслась вдоль него, перепрыгивая по камням и огибая чахлые кусты кемрека и колосняка. Нежная кожа ступней, отвыкшая от ходьбы босиком, горела. Сухие колючки и мелкие камушки впивались в подошвы ног, оставляя царапины и ранки.
Дорогу мне преградил забор из сваренной толстой арматуры. Жители посёлка отгородили свою территорию от посторонних, нежданных посетителей. Вместе с рельефом высокого берега забор спускался к воде и уходил в неё метров на пять, не давая возможности обогнуть его по суше или прибрежным валунам, торчащим из воды.
Держась за ржавые прутья арматуры, медленно и осторожно, чтобы не подвернуть на камнях ногу, спустилась к морю. Протиснуться между частыми прутьями я не могла, оставалось только оплыть забор по воде, и дальше ищите меня, как ветра в поле.
Октябрьским морем меня не напугать. Вода, конечно, уже прохладная, но не настолько, чтобы сводило судорогой мышцы. Я входила в неё медленно, поскальзываясь на подводных валунах, аккуратно прощупывая ногой место, на которое вступала. И как только вода достигла бёдер, присела, опустилась в неё полностью, оттолкнулась от камня под ногами и поплыла.
Пускай ищут меня в своём элитном посёлке, где за каждым высоким забором богачи прячут от чужих глаз личную жизнь и семейные тайны.
Мне там не место. Хватило одного раза. И это просто чудо, что осталась жива. Четыре потерянных года и искалеченные душа и тело, погибший ребёнок, вот что мне принесло знакомство с Борисом. Слишком высокая цена за его любовь.
Кто же знал, что возвращение домой будет таким болезненным и трудным. Во всех смыслах. Ещё никогда знакомая дорога до города не казалась мне такой бесконечной и жестокой. Узкая тропинка между камней и скал всё вилась и вилась вдоль берега и никак не хотела заканчиваться. За каждым валуном или поворотом мне грезился конец пути – дикий пляж на окраине города, за которым начинались частные дома. Но всякий раз мои ощущения и память обманывали меня, и за следующим поворотом снова был скалистый берег.
Разодранные ладони щипало, разбитые в кровь ноги горели огнём и подкашивались. Я кусала губы, стонала, но шла. Знала – нужно ещё немного потерпеть, и я смогу обнять маму и брата. И когда показались первые крыши домов, заплакала от облегчения.
Вот только появится средь белого дня в таком виде, в рваном платье, лохматой, босой, со сбитыми в кровь
