Война менестреля - Владислав Адольфович Русанов
Но менестрель прекрасно понимал, что желание неосуществимо. Предположим, с флюсным офицером он справится, но пробежать мимо толпы солдат во дворе вряд ли удастся.
Словно подслушав его мысли, «правый» резким движением обнажил кинжал, воткнул его в столешницу. Оскалился.
— Вы всё ещё под арестом, пран Риинс.
— Полагаюсь на вашу справедливость, — снова поднял ладони менестрель.
— Наш суд справедлив, но суров, — проговорил лейтенант таким тоном, что у Ланса поползли мурашки между лопаток. — Это суд военного времени. Но вы, пран Риинс, конечно же, получите послабление. Вам зачтутся прямые ответы на наши вопросы.
— Благодарю вас, пран Эрнан, — пересохшим горлом выдавил Ланс. — Я старался.
— Нет, вам ещё придётся постараться. Наши долгие беседы впереди. — «Правый» бросил через плечо в распахнутую дверь. — Этого увести. Под замок!
Вбежавшие солдаты подхватили великого менестреля под локти и поволокли. Благодарение Вседержителю, хоть руки не связывали. Он не сопротивлялся, в полной мере осознавая свою беспомощность перед лицом превосходящих сил. Совершенно не хотелось повторять судьбу прана с «красной рыбкой» на дублете. Если он хочет помочь Реналле, то вначале должен выжить и попытаться каким-то образом спастись. Времена, когда он очертя голову бросался в любую драку, миновали. С годами и опытом приходит, если не разумная осторожность, то некое равнодушие, позволяющее сносить тяготы и лишения, и даже оскорбления, если они не затрагивают самые нежные струны души.
Глубокой осенью даже на юге Аркайла темнеет рано. На заставу надвигались сумерки. Холодный сырой ветер гнал по вору палую листву и раскачивал старую яблоню, на нижней ветке которой висел самозванец, решивший хоть недолго побыть Лансом альт Грегором из Дома Багряной Розы. Почерневший язык высовывался изо рта, на светлых шоссах расплывалось тёмное пятно. Обман пошёл ему невпрок.
Краем уха Ланс уловил разговор двух солдат — тех самых крепышей со складчатыми затылками, которые играли в кости.
— Сапоги хорошие у него…
— А всё равно сержант заберёт.
— Ты сильно умный, да? Тебе череп не жмёт?
Дальнейшую перебранку подслушать не удалось. Дверь в сарай захлопнулась за спиной менестреля и он опустился на солому, злой на весь мир. Говорят, в жизни каждого человека есть чёрная и белая полосы. Какое-то время тебе везёт, потом не везёт, потом удача вновь поворачивается лицом. Церковники говорят, что это смущает слабых людишек Отец Лжи. На самом деле, если ты богобоязненный и смиренный, то пенять на судьбу нельзя. Молись и воздастся тебе по Вере. Каждый получает от жизни лишь то, что заслужил, и авансовых платежей в этой торговле не бывает. Хотя иногда кажется, будто жизнь подбрасывает тебе подарки, но всегда оказывается, что неправильно ими распорядился. И ладно, если бы только свою жизнь сломал, а то ведь каждый норовит потоптаться грязными сапогами по чужой.
Сквозь щели в дощатых стенах врывался сквозняк. сырой и холодный. Плащ у Ланса забрали ещё утром. Добротный дублет пока что защищал от непогоды, но если ночью ещё похолодает… Надо бы подумать о ночлеге, если не тёплом, то хотя бы сносном, чтобы не простудиться и не помереть через три дня от скоротечной горячки. Почему-то брезгуя прикасаться к соломе руками, менестрель принялся сгребать её в кучу ногами. Незажившая рана болела. Сердце щемило от безнадёжности. Или от усталости. Иногда трудно различить, какая именно боль тебя терзает — душевная или телесная? И какая из них причиняет больше страданий?
Застонав, он не присел, а. скорее, повалился на кучу соломы. Спрятал кулаки в рукава, сгорбился, намереваясь сохранить как можно больше тепла. А в голове продолжали роиться невесёлые мысли.
Всё происходит по воле Вседержителя. Он дарует удачу и светлые полосы в жизни тем людям, которые не грешили, а сами дарили добро. Какой хороший поступок совершил он, Ланс альт Грегор, чтобы ему помог Вседержитель? Например, даровал чудесное спасение?
Менестрель прекрасно понимал, что он никогда не был подвижником, страдающим во имя людей. Да, чувствовал несправедливость и порой пытался помогать обиженным. Многим ли из них пошло на пользу его вмешательство? Да, иной раз занимался делами друзей и знакомых в ущерб себе. Ну, так им всегда казалось, что мало и не так, как они хотели… Так что неизвестно, как его благие дела будут зачтены Вседержителем. Неизвестно ещё, в наказание за что ниспослана эта встреча с «правыми».
Или, скажем, встреченный случайно самозванец. Он неожиданно возник, прорвавшись в судьбу Ланса, как ледяная вода сквозь дырявый сапог. Зачем? Какое испытание для Ланса послал Вседержитель? Правильно ли он ответил на божественную загадку? Если принять во внимание незавидную судьбу прана из Дома Красной Рыбы, то, наверное, нет. Следовательно, и не удачу рассчитывать не стоит.
Несмотря на тягостные раздумья, усталость, в конце концов, взяла своё, и Ланс провалился в дремоту — зыбкое скольжение между сном и явью. Он слышал, как ржали кони у коновязи, перекликались солдаты — сержант кого-то разносил почём зря. Топали тяжёлые сапоги, означавшие смену часовых у дверей сарая. Но, в то же время, перед глазами проплывали смутные образы. Утверждают, что перед смертью человек видит всю свою жизнь. Умирать альт Грегор не собирался, но почему-то погрузился в воспоминания так глубоко, насколько это было возможно. Детство, проведенное в родовом замке. Отрочество, посвящённое, попеременно, то обучению музыке, то побегам и попыткам записаться в какую-нибудь Вольную Роту. Начало дружбы с Коэлом и Регнаром… Потом более зрелые годы. Войны, походы, приключения, раны. Выступления, признание, поклонники, слава. И, конечно же, поклонницы, коих было великое множество. Наконец, перевалившая за две трети жизнь, седина, ломота в костях, боль от старых ран.
Он никогда не был подлецом, стараясь жить по совести, но и праведником тоже, полагая, что отдавать всего себя окружающим людям — непозволительная роскошь для менестреля, чья музыка востребована и в королевских дворцах, и в хижинах углежогов. Должно быть, именно такого ответа от судьбы, а вернее, от высших слил, и следует ждать — справедливого, но без чудесных случайностей…
Внезапно загремел засов.
Ворвавшийся ледяной ветер в мгновение ока выстудил сарай, украв последние крохи драгоценного тепла, которые Ланс так прилежно собирал под курткой. В дверном проёме, чёрные на фоне ночной тьмы, столкнулись плечами две коренастые фигуры. Кто-то разразился неразборчивыми проклятиями.
Это ещё что за ночные визиты?
Альт Грегор приготовился к самому худшему.
